— Он сделал то, что должен был сделать, — ответил я, чувствуя, как слезы наполняют мои собственные глаза. — Он спас нас. Ты должна понять это.
— Нет! Он должен быть жив! Он всегда был жив! Он всегда возвращался! — она ударила меня кулаком в грудь, но удар был слабым. Без сил. Без надежды.
Ханс остановился. Обернулся. Посмотрел на нас.
— Прекратите, — процедил он, — или я вас здесь брошу. Это война. Они убивают всех. А вы ломаетесь. Он уже не вернётся. И если вы хотите остаться в живых — идём дальше.
Он не был жестоким. Просто знал цену времени.
Мы шли. Через лес. Через холмы. По тропам, которые раньше казались безопасными. Но ничего не было безопасным.
Где-то позади, под землёй, город людей содрогался, забирая с собой в могилу десятки, сотни тех, кто не успел уйти.
Нейт. Дагос. Остальные.
Их не стало. Просто не стало.
Когда мы спустились с холма, Ханс повёл нас в каменную пещеру, глубоко в ущелье.
— Здесь взрыв не достанет, — сказал он, оглядываясь. — Тоннели поглотят ударную волну. Мы выживем.
Лана опустилась на пол. Села, прижав колени к груди, закрыла лицо руками и плакала. Рыдала. Всхлипывала. Замирала. Я присел рядом. Не знал, что сказать. Что сделать. Как помочь.
— Он любил тебя, ты знаешь это? — прошептал я. — Он передал тебе это. Он знал, что ты сильная, что ты выдержишь.
Я сунул ей в руку гаусс-пистолет Курта.
— Я знаю… Я знаю… Но почему именно он?! Почему не ты?! Почему не я?! — её голос был разбитым, как стекло. Она сжала в руке рукоять пистолета. Посмотрела на него, а затем разжала пальцы. Пистолет упал на пол, лишь слегка звякнув.
— Потому что он был сильнее. Потому что он знал, что это конец. И потому что он любил тебя. Он хотел, чтобы ты жила дальше.
Она замолчала. Только плечи вздрагивали.
В этот момент раздался грохот. Пещера задрожала.
Сначала это был только звук, глубокий, будто где-то в недрах планеты проснулась древняя буря. Он шёл издалека, но быстро набирал силу.
Гул. Треск. Сдавленный стон камня.
Лана вскрикнула. Ханс ухватился за стену, пальцы впились в скалу, как когти. А я просто сидел, не двигаясь, облокотившись о камни.
— Они... они все умерли, — прошептала Лана, глядя на меня. — Курт… Дагос… Нейт… Все…
— Тише, — сказал Ханс, но его голос дрожал. — Не сейчас. Сейчас нельзя терять голову.
БА-БАХ!
Земля под ногами пошла волной, как море под ударом урагана. Стены заходили ходуном, по ним побежали трещины, будто сама порода начала разваливаться. Воздух сжался. Затем рванул обратно. Меня будто прижало невидимой рукой к полу, как будто сама смерть пронеслась рядом, задев плечом. А затем, так же неожиданно, как началось, все стихло. Лишь пыль продолжала сыпаться с потолка.
Я открыл глаза.
Пещера встретила меня холодом и тишиной, будто даже камни не решались шуметь. Вокруг — низкие своды, покрытые сталактитами, из которых капала вода. Капля за каплей. Как будто сама природа считала время, прошедшее с того момента, как мы ушли из города.
Посреди помещения горел костер, едва тлеющий, но всё ещё живой.Над ним качался котёл, полный чего-то горячего, ароматного. А рядом — Лана. Она стояла на коленях, аккуратно помешивая ложкой, глядя в огонь так, словно там можно было найти ответы на все вопросы. Ее волосы переливались в свете пламени, будто они тоже были частью огня.
Стены окружали нас со всех сторон. На полу — импровизированные лежанки из шкур животных, вытертых, местами залитых кровью. Я лежал на одной из них. Вчерашний вечер был еще свеж в голове. Земля задрожала. Город-призрак стал призраком на самом деле. Исчез. Растворился. Вместе с людьми. С Куртом. С Дагосом. С Нейтом.
— Ты проснулся? — голос Ланы был мягким, почти бархатным. — Ты проспал целый день.
Я медленно повернул голову к ней. Свет костра играл на её лице, раскрывал каждую черту, каждый след слёз, которые она старательно скрывала.
— Есть хочешь? – она вновь обратилась ко мне.
— Ууу… Еще как хочу. Бегемота проглочу, - ответил я Лане, уже обильно истекая слюной. – Чем порадуешь, хозяйка?
— Вот, держи, - Лана протянула мне миску с горячей похлебкой, слегка смутившись, затем, посмотрев на меня с неподдельным интересом, спросила: — Кто это? Бегемот?
— Это животное из моего мира. Крупное такое… А, не важно, — я махнул рукой и принялся за еду.
Миска с похлебкой была горячей. Запах мяса и трав смешивался с дымом костра. Похоже на борщ, только зеленый. Съев первую порцию, я попросил добавки. И вторую тоже доел. Я не понимал, что хуже — голод или воспоминания. Но еда помогла временно заглушить и то, и другое.
— А где Ханс? — спросил я, когда мне стало трудно терпеть тишину.
— Ушёл. Сказал, чтобы мы остались здесь и ждали его, — ответила Лана, не поднимая глаз.
Ее голос был сдержаннее, чем раньше, но в нем всё ещё пряталась боль.
— Как ты связана с Куртом? Он тебе кто? — я задал вопрос, но сразу же понял, что нажал на рану, которую лучше было бы не трогать.
Лана замялась. Ее лицо немного дрогнуло. Губы сжались. В глазах снова заблестело.
— Курт… Он был мне как отец, — голос дрогнул, но она боролась с собой, не позволяла слезам прорваться. — Он нашёл меня маленькой. Моих родителей убили зубастые. А он вырастил меня. Научил всему. Он был хорошим человеком. И мог бы возглавить сопротивление.
— Какое, к черту, сопротивление? — я неожиданно вспылил и швырнул пустую миску в стену. Она разбилась и рассыпалась на множество осколков. — Посмотри вокруг. Что ты видишь? Вы были кучкой людей, прячущихся в катакомбах. А теперь там братская могила. Они стягивают силы. Это война, в которой нет шансов на победу. И ваша роль здесь — это кладбище или этилиумные рудники. Все.
— Но мы должны бороться за свое счастье! За свободу! За тех, кто погиб ради этого! — Лана спорила со мной с вызовом. Она не хотела сдаваться. Не сейчас.
— Бороться имеет смысл, когда есть хотя бы призрачный шанс на победу, — уже остыв, ответил я, почти холодно. — А где был этот шанс у вас? Где он у ваших товарищей, которые теперь лежат под руинами?
— У нас есть ты, — внезапно сказала она. — Ты — единственный, кто может изменить всё. Ты знаешь больше. У тебя есть сила. Они боятся тебя.
Ее взгляд вспыхнул надеждой, и я видел, как она цепляется за эти слова, как за последнюю верёвку.
— И что это значит? Что я герой? Спаситель? — я усмехнулся. — Ты знаешь, сколько таких было до меня? Сколько их пытались противостоять этим уродам? И где они теперь? В земле. Или в рудниках. Или вообще черт знает где. Я пока ничего не могу. Я — всего лишь мишень.
— Ты должен стать сильнее. В этом может помочь Алиас, — Лана опять переключилась на реальность. — Ханс обещал Дагосу, что доведёт нас до него. Он знает об этой истории всё. Только он сможет объяснить тебе, почему ты такой, какой ты есть.
Я замер. Слово «сильнее» цепляло. Не потому, что я хотел быть героем. А потому, что не хотел потерять и ее тоже.
— Ну и что ты теперь будешь делать? — снова спросила Лана, её голос опять дрожал. — Просто уйти? Бросить всё? Сбежать?
— Выживать, — ответил я. — Найти Алиаса. Узнать правду. Понять, что они сделали со мной. И как я могу использовать это против них. Вот тогда будет призрачный шанс. А до этого… мы просто бежим. Просто прячемся. Просто держимся вместе.
Она кивнула. Не радостно. Не уверенно. Просто.
В этот момент в пещеру вошёл Ханс .
Он двигался так же, как всегда — быстро, без лишних слов, с сумкой за плечами.
— О, наш герой уже на ногах, — бросил он, чуть саркастично.
— Ну и тебе не болеть, — ответил я, потягиваясь.
— Снаружи всё спокойно. Я осмотрелся. Ящеры ушли. Розыскных групп нет. Мы можем двигаться.
— Реактор? Дагос? — спросил я, вставая с лежанки.
— Да. Он сделал это. Реактор рванул. Город уничтожен. Мы находимся ниже уровня — взрывная волна прошла сверху и не задела нас. Много острозубов удалось отправить к их зубастому богу. Все, кто не успел — мертвы. Те, кто успел, если таковые были — ушли. Нам повезло.
— А радиация? Ведь это был реактор. Атомный?
Ханс посмотрел на меня как на умалишенного:
— Радиация?.. Что это?
— Ничего. Возможно, у вас другой тип энергии. Не ядерный. Иначе вы бы уже начали чесаться и падать, — я пожал плечами, обращаясь к Алисе мысленно:
«Алиса, проверь уровень радиации».
«В норме. Все в пределах допустимого», - ответила она.
— А далеко нам идти? — спросил я Ханса.
— Да не очень. Пару дней, не больше. До места, где он живет, нужно спускаться через три каньона и один перевал. Там нас никто не найдет.
— Проблемы будут?
— Не думаю, - ответил Ханс, продолжая рыться в ящиках, собирать провизию, оружие, воду.
Город Тер-Но-Рах. Прямо перед подрывом. Аркх-Су.
Аркх-Су вышел из катакомб, не оглядываясь на руины, которые раньше были городом. Он не чувствовал победы. Только пустоту в груди и тяжесть в теле.
Один шаг. Еще один. И вот он уже на борту транспортного челнока, который был готов уйти в небо без лишних проводов. Таких кораблей ещё оставалось много.А вот тех, кого они могли увезти — всё меньше. Выжили не все. Многие остались под обломками.
Но ящер не стал ждать никого. Не было смысла. Кто мог — выберется сам. Кто не смог… тот мёртв. Челнок начал набирать высоту. Город оставался где-то внизу, погребённый под камнями и плотью.
В этот момент он увидел вспышку. Ярче, чем солнце. Сильнее, чем любой удар плетью. Затем — огненный гриб, медленно поднимающийся к небу. Подрыв реактора. Финал. Полное уничтожение.
Аркх-Су резко захлопнул грузовые ворота, через которые только что смотрел на землю.
— Теперь они все мертвы, — прошептал он себе под нос. — Даже если кто-то и выжил до этого… теперь точно нет. И следов шак-хала тоже не найти. Если он вообще успел убежать.
Но мысль об этом не радовала.
Вскоре его ударила в спину ударная волна. Челнок тряхнуло. Системы заколебались. Лампочки мигнули. Связь прервалась. Но корпус выдержал, и корабль продолжил полёт.