Потому, стоило гвардейцам построиться, как я тут же присоединился в конце строя.
Что касаемо остального, стабильные вещи, они и для психики полезны. Вон и люди перестали дёргаться а принялись заниматься привычными вещами.
Многие уже во всю работали, будто у них появилось второе. Казалось, трудности минувшей ночи их только взбодрили и побуждают работать активнее. К слову, я прекрасно понимал почему: ведь пока что, чтобы на нас ни обрушилось, мы справлялись со всем на ура и с минимумом потерь. Это было прекрасным знаком, что мы всё делаем правильно, а так же мотиватором действовать дальше.
После тренировки и плотного завтрака, что приготовила тётя Эфа, Штоллена вновь стали осаждать люди. Они в основном интересовались, подробностями вчерашней битвы.
Штоллен, в основном цитируя меня и расхваливая верное руководство, рассказывал о наших победах, обещая, что дальше всё будет только легче и лучше. Даже повёл желающих посмотреть на пленных глоуров. Ну, пускай посмотрят, людям это не будет лишним, по крайней мере, увидят, что не такая уж и страшная эта угроза, и бояться там нечего. По крайней мере, пока те надёжно связаны. А значит, можно спокойно работать и не опасаться.
А нам главное, чтобы люди меньше переживали и думали об опасностях. Ведь гвардия она не только для того чтобы врагов побеждать. Но и чтобы быть демонстрацией нашей силы и инструментов вселения уверенности в людей.
Я даже послушал немного, что Штоллен будет рассказывать людям:
— Да, глоуры — опасные противники, и в прямом бою с ними непросто справиться. Но заметьте, они абсолютно не цивилизованы. Встретившись с нашими стенами, луками и боевой магией, они тут же сбегут. Сбегут, роняя тапки, так сказать, — хохотал старый вояка, покручивая усы.
— Да уж, — вздохнул я. — Хорошо бы так и было.
Я понял одну интересную истину, наблюдая за подданными отца: Если уж так посмотреть, может показаться, что нам очень везёт. Но на самом деле секрет немного не в этом.
Просто люди здесь собрались такие, которые за минувшие годы очень хорошо научились выживать, и которых так просто не взять.
Эти люди, сталкиваясь с действительно непреодолимыми проблемами, не опускали руки. Они даже в призрачной надежде видели, в первую очередь, шанс и смело шли вперёд, и побеждали. По крайней мере, сегодня они здесь живые. А ещё эти люди держались за своих, верили в Штоллена и в моего отца. А теперь ещё и в меня, как оказалось. По крайней мере, многие смотрели на меня одобрительно и с улыбками.
Матушка, которая с утра тоже занималась ранеными и освободилась только сейчас, подошла ко мне со спины и обняла за плечи.
— А ты молодец, Дерек. Я слышала сегодня твою речь, ты очень хорошо успокоил людей. Весь в своего отца, — улыбнулась она.
— Спасибо, — накрыв её ладонь своей, я погладил её по руке. — Кстати, ты была права, — произнёс я, — скелеты и вправду ушли, когда солнце встало.
— Так умертвия всегда себя и ведут, — произнесла она, — по крайней мере, я очень надеялась, что в этом мире они поведут себя точно так же как и в нашем когда-то.
— Давно проснулась? — спросил я.
— Да, давненько, — кивнула она. — Пошла проверять Стефана, а тот всё-таки уснул, когда увидел, что скелетов нет. Но я не стала его ругать. Да и гвардеец дал ему поспать, парень слишком уж перенервничал за ночь.
— Согласен, — произнёс я. — Но то ли ещё будет, ему там теперь часто предстоит стоять.
Матушка покивала.
— Теперь каждой ночью придётся стоять и контролировать нежить. Думаю, как станет спокойнее, мы с тобой будем по очереди дежурить. Так что, готовься, к бессонным ночам. Потому что умертвия, стоит им почувствовать слабину, тут же двинутся на штурм.
Я покачал головой.
— Нет, матушка. Твои и мои навыки нужно применять иначе, — твёрдо ответил я, — дежуря вот так каждую ночь, ты быстро вымотаешься и потратишь силы. А если привезут кого раненого, что ты будешь делать тогда? Работать на износ? Тратить все свои силы? А если не справишься?
Матушка вздохнула.
— А что ещё остаётся делать?
— Надо учить тех, кто сможет поддерживать защитные контуры постоянно, — произнёс я, — а скелетов вон пускай гвардейцы контролируют. Стефан неплохо справится. Ему бы только найти кого-то на замену.
Матушка поморщилась, но я не собирался сдаваться.
— Кстати, я в который раз говорю, и буду повторять, что пора задуматься о том, чтобы обучать людей магии. Я думаю, если мы научим достаточно подданных создавать огненных светлячков и напитывать магические контуры, беды от этого не будет. Зато у тебя освободится очень много времени в будущем.
Матушка посмеялась:
— Хорошо. Ты всё правильно говоришь. Настоящий оратор, совсем как Людвиг, — улыбнулась она грустно.
— Займись обучением Стефана и остальных, — произнёс я.
— Хорошо, займусь. Ты, кстати, тоже не забывай об учёбе. У тебя на диво хорошо получается магия иллюзий.
— Обязательно, матушка, — улыбнулся я, — очень скоро я тебя замучаю вопросами, вот увидишь, но пока что нужно решать и другие дела. Во всяком случае, пока папа в себя не пришёл.
Тем временем северяне, кое-как отойдя от ночного нападения гвардии рода Трувор, пытались хоть как-то наладить быт.
Никто из них не ругал юного графа Трувора. Все прекрасно понимали, что их барон повёл себя неверно. Более того, они были рады, что остались в живых. Они прекрасно понимали, что были на краю гибели и вполне могли не пережить эту ночь. А ведь все жители деревни и вовсе могли оказаться в рабстве по вине своего сюзерена.
Но несмотря на всё благородство Трувора, на соседей северяне уповать не спешили. Северный народ был очень горделив, и смотрел свысока на остальные народы.
Как бы ни было тяжело, они привыкли идти в одиночку и всегда побеждали.
Однако сейчас им следовало решить, кто будет вести дальше в новое будущее.
Их барон господин погиб. Старшины, что мог временно взять на себя шефство, у них тоже не было — погиб от рук гвардии Трувора. Даже баронесса как временный регент, тоже была мертва.
Из тех кто имел право возглавлять людей, оставалась лишь дочка барона, но она была слишком юна.
Бывший советник барона Тарлина и шаман обещали, что возьмут госпожу Севойю под опеку, а при их помощи она сможет вести народ северян в будущее, но пока что это выглядело очень сомнительно.
Для гордых северян было неслыханно, чтобы девчонка управляла мужчинами! Но других вариантов у них просто не было. По крайней мере, никто не хотел брать на себя ответственность и отвечать потом за судьбу людей.
Так и порешили.
Советник и шаман уверяли в один голос, что всё будет под контролем и девочка обязательно справится.
Однако, госпожа Севоя тоже была не лыком шита, и, даже не задумываясь о том, чего там нарешают мужчины. Она уже взяла под контроль всю женскую половину поселения, организовав работы по восстановлению. Она также организовывала и мужчин из тех, кто не сопротивлялся ей. А если кто и возмущался, она не чуралась призывать гвардейцев, мол, что этот смерд себе позволяет, негоже благородной госпоже перечить, и пускай она хоть сотню раз женщина. Так и налаживали понемногу быт, да пытались навести порядок на землях.
Правда, они не знали, что граф Трувор и их откровенно мелкие неурядицы — это самая меньшая из проблем, что у них есть. Самая серьёзная проблема зрела у них под боком, в лесной чаще…
Прямо посреди небольшой поляны, где некогда развернулось кострище, на котором сожгли старшину Терина и неизвестного беса, открылось окно портала. Это был красный инфернальный прорыв реальности, пропитанный чужеродной демонической магией. Он так и полыхл багровым пламенем, распугивая всю живность вокруг.
Стоило окну открыться, как из него, на утоптанную землю ступил демон-портальщик Гудзима, а за ним следом два крупных демона-рогача.
Демоны сопровождавшие Гудзиму были не самыми умными, но очень исполнительными. У тому же они всецело доверяли Гудзиме, который подарил им шанс стать в будущем архидемонами, причём очень легко. Ведь новый девственный мир, дарил неограниченные возможности, если не торопиться и действовать последовательно.
Гудзима, попереминавшись ногами по зелёной траве, огляделся по сторонам. Он убедился, что опасности нет, затем втянул носом полную грудь воздуха и тут же чихнул.
— Травка, — произнёс он, — чистый воздух, чистое небо. Деревья, птички поют, — какая мерзость!
Поратльщик оскалился и выпустил огненный шар в ближайшее дерево хвеи. Дерево было хвойным и пропитано смолой, из-за чего тут же вспыхнуло ярким пламенем. Демон поглядел на пылающее дерево и вздохнул: — вот теперь совсем как дома. Скоро здесь всё будет таким.
Портальщик Гудзима, изначально, отправляя беса в этот мир, допускал такую возможность, что тот бездарно погибнет. Если честно, даже втайне надеялся на это.
Смерть беса была, скорее ритуальным жертвоприношением — этакой чёрной меткой, которая помечала мир и открывала в него путь для демонов Инферно.
Убив беса, местные жители провели некую инициацию, что требовала незамедлительных ответных мер со стороны Инферно. Обычно всё так и начиналось — сначала умирали демоны, а потом, будто в ответ, демоны убивали местных жителей.
Старшина северян Тэрин был истинным гордецом. Он продал свою бессмертную душу демону Гудзиме ради одного — Гудзима пообещал, что положит все силы ради того чтобы убить щенка Трувора!
Подтверждая контракт, Гудзима едва держался чтобы не хохотать держась за живот. Он даже дословно вписал эту формулировку в контракт.
Но, во-первых, он не вписал в договор, когда выполнит обязателство, и подобная неточность развязывала руки Гудзиме. Во-вторых, щенков у семейства Трувор может быть сколько угодно, в том числе и из приплода их собак. Мало ли, кого можно назвать таким образом.
Но в карму Гудзима верил, и несмотря на невнимательность заказчика, он планировал выполнить задание. Тем более, что оно не обещало быть особенно сложным. Проблема ли, убить какого-то мальчишку?