Один из глоуров, как раз начал причитать, мол, что они оказались в проклятых землях и жизнь их кончена. Что, мол, скоро их сожрут духи, а их кости будут бродить по этим местам вечность. На что глоур в рыжей накидке огрызнулся:
— Скоро за нами придет отец. Он нас освободит, — заявил зеленокожий, — Нечего впадать в панику. Ты воин, в первую очередь, а не баба. Держи себя в руках. Нельзя показывать врагам нашу слабость, — твердо и бескомпромиссно заявил он.
Глоур умолк. Было видно, что он замолчал лишь потому, что боялся сына вождя. Пускай, тот и был связан по рукам и ногам подобно остальным. Но в то же время, еще больше трусливый глоур боялся здешних мест. И по его лицу было видно, что он уже готов к неминуемой жестокой смерти от лап нежити, или от мечей неизвестных захватчиков, которые зачем-то притащили их сюда.
Тут вдруг один из них произнес.
— А что, если, эти существа, безволосые и бледнокожие, это новая нечисть, которая притащила нас сюда, чтобы сделать новых умертвий?
При этих словах все остальные глоуры затряслись, а сын вождя вновь их осадил.
— А ну молчать! Что за глупость ты несешь? Незачем подрывать боевой дух товарищей. И себя в руках держи. Не забывай, мой отец нас не бросит. А что же касаемо этих двуногих и бледнокожих. Посмотрим еще, насколько они сильные воины. Каждый может толпой в два десятка пленить пятерых. А что они скажут против всех воинов моего отца?
Стоило мне появиться на краю ямы, как на меня уставились три пары испуганных глоурьих глаз. Однако, сын вождя смотрел на меня спокойно и уверенно. В его взгляде читалась сила духа. Он был не чета своим товарищам.
— Вон, смотрите, пришел, изучает нас, но он нас боится, даже не сомневайтесь, — заявил сын вождя.
— А я от него не чувствую страха, — произнес один из глоуров.
— Я тоже! Он мелкий, но уверенно смотрит. Глаза такие страшные.
— А я от него чувствую злую энергетику, — произнес третий.
Я дослушал, что они скажут про меня.
— Спешу вас огорчить, — спокойно произнес я, — ваши за вами не придут. Сын вождя посмотрел на меня с интересом. Зато один из глоуров, тот, что выглядел поглупее, спросил.
— Он знает наш язык? Слышите? — затем обратился ко мне: — Ты знаешь наш язык? Ты все понимаешь? — воскликнул он.
— Знаю. — лаконично ответил я.
— И зачем тогда ты пришел? — спросил сын вождя, глядя на меня в упор. — Что ты хочешь узнать?
Я немного помолчал.
— Зависит от того, что ты сможешь мне рассказать, — ответил я. — Как мне донесли, ты — сын вождя огнегривых рогачей. Вот мне интересно, на что твой отец пойдет, лишь бы спасти твою жизнь? Ну, или на что ты сам готов пойти, ради спасения собственной жизни? — произнес я.
— Я умру, это и так ясно. Но я не буду помогать тебе, убивать еще больше наших, — твердо произнес глоур, отвернув лицо. — И отвечать на твои вопросы я не стану.
По глазам его товарищей я видел, что у тех совсем иные мысли на этот счет и они вполне готовы были выдать информацию. Более того, готовы были продать своего главаря с потрохами. Но сейчас они боялись своего старшего больше чем меня. Вот если их расселить… Однако, заинтересовало меня другое. Глоуры, беспринципные твари, которые в принципе не способны на положительные чувства и достойные поступки, но у этого глоура честь была, и он готов был пожертвовать своей жизнью ради своих. И это удивляло, по крайней мере, это значительно меняло мои представления об этом племени и об их повадках.
Однако, я продолжал играть. Вздернув брови, я спросил.
— Неужели? Ты считаешь, что судьба твоих соплеменников важнее, чем твоя? И ты готов пожертвовать собой ради вот этих? — я кивнул в сторону глоура, что трясся сейчас крупной дрожью, глядя на меня.
— Не мне рассуждать, чья жизнь важнее, — твердо ответил воин, — об этом пускай думает мой отец, ну а я его не подведу своей трусостью. Вот когда придет мое время властвовать, если, конечно, придет, тогда я и буду решать. А пока что…
Что ж, любопытно, не думал, что глоурам присуще подобное.
— Я скажу прямо, мне не нужны ни ваши деревни, ни жизни ваших соплеменников. Мне нужно, чтобы моя деревня стояла, и на нее не осуществлялись нападения. Иными словами, мне близки твои взгляды и идеалы. И я хочу того же. Я не хочу, чтобы мои люди подвергались угрозам. Так же, как и ты хочешь уберечь своих. — я помолчал, дав словам повисеть в воздухе. Глоур с интересом посмотрел на меня. — Однако, наблюдая за вашими племенами, я понимаю, что мирно мы ужиться не сможем. Я видел, как ведут себя ваши. Видел, как у одной из ваших деревень, кучами лежали убитые звери: гевеи, варкхи, урвалы, много убитых зверей и они просто гнили. Для чего это?
Сын вождя качнул головой:
— Это было не наше племя. Мы таким не занимаемся.
— Хорошо, но это были ваши сородичи. Зачем они это делали? — задал я вопрос иначе.
— Это Горгот — безумный шаман клыкастых. Он нарочно гневит богов. — произнес он.
Любопытная информация.
— И для чего?
— Он хочет извести эрленов, во что бы то ни стало. Но тем самым, он рискует погубить нашу же землю. Мой отец послал меня вести с ним переговоры. Я должен был убедить их, чтобы они прекратили.
— А чего же тогда ты с ними не поговорил? — спросил я, заранее уже зная ответ.
— Потому что вы нас пленили. Мой отец хотел заключить союз с ними. Ведь нельзя просто так убивать гевей. Отец готов был даже объединить наши племена, ради того, чтобы их шаман отступился от своей безумной затеи.
— А если он не послушает? — хмыкнул я.
— Тогда отец его просто убьет. А ещё вождя, который это допустил, — твердо ответил сын вождя.
— Но для чего шаман клыкастых это делает? — спросил я.
— Он говорит, что ему пришло видение! Будто эрленов можно убить, отравив реку. Но это безумие! Мы сами пьем из этой реки.
— А эрлены? Зачем им их убивать? — продолжил расспрос я.
— Так это все знают! — воскликнул глоур. — Это проклятые звери, укравшие для себя разум.
— Не понял. — давай-ка поподробнее, попросил я.
— Они уничтожили великую святыню этих мест. Дерево мира, что создало эту долину. Они должны умереть, тогда эта долина вновь расцветет, а снега за границами этой долины растают, и там снова начнется жизнь. Сейчас же там лишь мерзлые пустоши, непригодные для жизни.
— Интересно, и вы действительно в это верите? — спросил я.
— Мы не знаем, во что верить, но не имеем права не проверить. Ведь там исконно наши земли. И проклятие зимы пришло внезапно, с приходом эрленов. Кто знает, что нужно сделать для того, чтобы оно так же внезапно ушло.
Я чувствовал этого глоура и чувствовал, правду он говорит или лжет. Поэтому задал последний вопрос.
— Если я тебя отпущу к твоему отцу, он нападет на нас после?
Глоур, глядя на меня долгим взглядом, помолчал, но всё таки ответил.
— Я не знаю. Я могу попросить его не нападать, но вы напали первыми! И вы убили наших воинов — такое нельзя прощать! Однако, мой отец мудр. И вы вполне можете прийти к соглашению.
Любопытно, казалось бы, неотесанный варвар, а вот какими словами говорит. Может, я недооценивал этих глоуров? Хотя, признаться, от одной лишь мысли, что с ними можно заключить союз, у меня внутри всё переворачивается от отвращения.
— К слову, — произнес я, — ваши люди сюда приходили за вами, но они не стали идти в нашу деревню, а остались на границе. — Лицо глоура от этого резко осунулось, но он промолчал, а я спросил: — Почему они не пришли за вами? Почему остались там?
— Они решили, что мы умерли, — ответил наконец он. — Эти земли принадлежат нечисти. Я и сам боюсь возвращаться домой. Если ты сдержишь свое слово и отпустишь меня, я не знаю, какую хворь я смогу принести, и какая судьба будет у наших соплеменников.
— А что это за хворь? — спросил я с интересом.
— Эти места прокляты. И вы теперь тоже прокляты! Отсюда никто живым не уходит. А если и уходит, то потом умирает. Вы обречены! — произнес он.
— Да уж, неоптимистично, — хмыкнул я, — но мы как-нибудь постараемся пережить. Хотел спросить, почему вы не едите ничего? — задал я вопрос напоследок.
— А зачем есть? — спросил глоур. — Лучше умереть от голода, чем от проклятия.
— Я никакого проклятия не чувствую, — произнес я, — и не думаю, что вы станете какими-то умертвиями. Еда не отравлена, а кузнец Сивил хочет вам только добра. Вы бы поели. А чуть позже, я поговорю с нашим старшиной, и мы обсудим возможность вашего возвращения домой, — брови глоура поползли вверх, — но для начала мне нужно встретиться с твоим отцом, да поговорить с ним.
Перед тем, как лечь спать, я заглянул в лес. Под пологом невидимости миновал гвардейцев, что копали очередную яму. Отойдя подальше, позвал:
— Эй, Себастьян, ты здесь? Эрлен Себастьян, вызываю тебя! — с усмешкой произнес я.
Ответа не последовало. Однако, спустя некоторое время на полянку упал небольшой желудь. Учитывая, что вокруг не было дубов, уверен, что его кто-то бросил.
— Я хочу знать, со всеми ли глоурами вы воюете? Племя огнегривых рогачей враждебно вам? Сын вождя этого племени показался мне вполне разумным.
— Все глоуры — омерзительные твари! — раздался тоненький скрипучий голос. — Все они должны умереть. Но огнегривые рогачи не такие противные, как остальные. Безусловно, им бы тоже подохнуть. Но эти пускай подохнут чуть позже.
— Кто это говорит? — спросил я, но мне уже никто не ответил. — Что же, — я посмотрел на небо. Солнце давно село. Вставала луна. Здесь темнеет рано. Мне бы поспать часа три. А потом меня ждет долгий поход в подземелье скелетов.
ЗЫ
Вхожу в режим, постепенно буду наращивать скорость выкладки
Глава 13Исследование тоннелей
Проснулся я, когда ночь вступила в свои права. На небе сиял молодой месяц, дававший совсем немного света. Выпив запасённый ещё во время ужина чай, я немного размялся, ощупывая пальцами ноющие мышцы.