— Понятно, — произнес я, искоса взглянув на эльфийку. Она, кажется, с облегчением выдохнула. Неспроста это. — Это все, что ты можешь сказать о ней? — спросил я, вздернув бровь.
Скелет уставил на меня три пары глаз. И на его лице появилась жутковатая усмешка, свойственная только обладателям таких голых черепов. Он взглянул куда-то в пространство, будто пытаясь увидеть эльфийку, которая была видна лишь только мне. Затем произнес.
— О, нет. Эта тварь никогда вас не любила, и никого не любила. Она только и делала всю свою жизнь, да и не жизнь тоже, что вредила. И нам, и другим вашим союзникам, и вам, господин, — медленно, растягивая слова, принялся вещать скелет. — Она лишь только притворяется союзницей, чтобы вы её не развоплотили. Очень уж она печётся за своё существование. Боится она своей смерти больше всего на свете. И сколько бы ни показывала, что хочет перейти в мир иной, освободиться, но все это ложь. И боится она вашего гнева, потому что только вы ее развоплотить и можете. Вы ведь знаете уже, кто такой архимаг Сай?
— Я нашел дневники, — произнес я.
— Дневники, значит. Тогда вы знаете, что архимаг Сай всю жизнь положил на то, чтобы воскресить вас. И не только жизнь, но и посмертие. Семьсот лет он пытался поднять вас, призвать вашу душу, вызволить из лап той гробницы, куда вас поместили. Он даже сделал для вас тело, истинное тело, доступное, подходящее вам. Не то, что это жалкая смертная оболочка. И он его сделал своими руками и умом. Вот только этого же было мало. Ведь для того, чтобы вернуть господина, нужна душа, ваша истинная душа. И тогда архимаг Сай, уже будучи архиличем, легендарным, сильнейшим из нас, отправился под лунный свет.
— Это до того, как он истребил всех моих подданных? — с иронией спросил я.
— После, значительно после. Но поверьте, ваши подданные хоть и пострадали, но каждый из них готов был отдать жизнь за вас. И лишь рад был послужить проводником ради вашего возвращения. Вы слишком мало знаете и мало видели, когда я провожу вас к своему господину, вы увидите письмена, вы увидите картины и молельни, которые ваши люди создавали ради того, чтобы молиться на вас, просить вас вернуться. Архимаг Сай работал. Архилич Сай выкладывался. Смертная икона нашего мира сделал все ради того, чтобы вернуть вас, и чтобы вы бы даровали свободу моему королю.
— Так, и какое это отношение имеет к Эльвинель? — спросил я.
— Эльвинель явилась ему. Когда архимаг Сай нашел способ воскресить вас, поместить вашу душу в подходящее тело, она явилась. Она смутила его своими речами. Она напугала его и прогнала, а потом и вовсе довела до окончательной смерти. Это все она. Она сделала так, чтобы вы еще две тысячи лет лежали в своей гробнице, не способные вернуться. Именно по ее воле вы прозябали в небытие столько времени. Она лишила надежды всех: Архимага Сая, нас и весь этот мир, который жаждет, чтобы вернулся истинный его хозяин. И мы готовы преклонить колено перед вами, господин. Лишь только выпустите нас. А еще прогоните эту эльфийку. Просто скажите, отпускаю тебя, Эльвинель! И вы увидите…
— Не слушай его! Не слушай! Это все ложь. Он пытается тебя смутить. Если сделаешь так, как он говорит, останешься без моей поддержки. Останешься совсем один, — зачастила она.
— Благодарю тебя, Тристан! — заявил я. — Я в этом разберусь. А пока что, после того как я выслушал тебя, мне нужно подумать.
— Что тут думать, господин? — выпрямился лич. Если бы это не был скелет, можно было бы сказать, что он порывисто поднялся, прямо таки излучая эмоции. Но это же ведь был просто мертвяк. Какие у него могут быть эмоции? — Господин, зачем ждать? Нужно скорее идти к моему королю. Он даст вам клятву верности, преклонит перед вами колено, все, что захотите. Потом вы его отпустите, и мы, наконец-то, обретем свободу. Господин, прошу!
— Мне нужно время! — твердо произнес я. — Нужно покинуть это место. И еще, мне нужно, чтобы ты явился завтра к выходу из этого подземелья. Ты уже и так понял, что я ощущаю некоторые трудности со своей памятью. И мне нужно ее восстановить, как и свои силы. А ты мне в этом поможешь.
— Господин, но это же несправедливо. Вы убили стольких моих детей.
— Убью еще, не сомневайся, — заявил я. — Но, прежде чем я отправлюсь говорить с твоим господином, мне нужно восстановиться. Я слишком долго спал, — произнес я. — И еще, как зовут твоего короля? Я должен знать.
— Я не имею права называть его по имени! — тут же склонился скелет.
— Это обязательное условие. Как я могу отпустить того, с кем даже не знаком и чьего имени, не помню? — произнес я. — Ведь такие правила.
Эльфийка едва не воскликнула от восторга и ее глаза загорелись. Видимо, я сказал что-то правильное.
— Короля зовут Скель, повелитель смерти, — произнёс лич. — Это величайший король из всех королей. Величайший лич, что ступал по этой земле. И величайшее существо, побеждённое вами, мой господин! — произнес трёхголовый лич, вновь преклонив колено. — Я склоняюсь перед вашим величием, как и мой господин.
Лич вновь порывисто попросил.
— Могу я все же попросить вас отправиться к королю Скелю и выслушать его оправдательную речь.
Эльфийка, не решаясь говорить, замотала головой, будто больше всего на свете боялась, что я соглашусь.
— Нет! — твердо ответил я. — Я уже сказал свое слово и не люблю, когда меня переспрашивают.
Тогда трёхголовый лич замолк, но вновь поднял на меня голову.
— Тогда позвольте, я покажу вам, чего добился архимаг Сай, и чего лишила вас Эльвинель, которая, как я вижу, пускает яд в ваши уши. Чтобы вы узрели воистину, чего вы лишены.
— О чем он говорит? — спросил я.
— Хочет показать тебе твое тело, — произнесла эльфийка. — Не думаю, что это опасно. Я знаю дорогу, если он поведет тебя не туда, куда нужно, я предупрежу. Что же касается скелетов, — она посмотрела куда-то сквозь стену, — не рекомендую отпускать свои обереги. По крайней мере, это твоя единственная защита против этих тварей смерти.
Я посмотрел сначала на Эльвинель, потом на матушку, которая всё это время сосредоточенно слушала меня, будто пытаясь внимательно услышать, о чём же мы говорим, и разобрать каждое слово, затем на скелета. Где-то под моей рубашкой завозился маленький паучок, которого я давно не гладил и не подкармливал. По привычке пустил в него небольшую струйку энергии, чтобы подкормить.
— Веди, — произнес я, — я хочу посмотреть на свое истинное тело.
Глава 17Тело дракона
— Сынок, так о чем вы договорились? — подозрительно спросила у меня Изабелла Трувор, когда мы вышли из комнаты и повернули не в сторону выхода.
Вокруг нас собралась плотная толпа скелетов. Но они держались на расстоянии трех метров и не приближаясь. Оно и понятно, я навесил над нами аж три фонаря. Однако, фонари окружали максимум полтора метра вокруг нас, а скелеты отодвинулись подальше. Видимо, боялись своего господина. Трехголовый оглядел скелетов зелеными горящими глазами, затем направился вглубь катакомб.
— Они хотят мне что-то показать, — произнес я. — Это условие, чтобы мы вышли отсюда, — пояснил я. А потом вернемся. Тут всего-то приключение на пять минут, войти и выйти — натужно улыбнулся я.
— Ты уверен, что с этими мертвяками можно иметь дело?
— Я ни в чем не уверен, — честно признался я, — но попробовать мы обязаны.
По правую руку от меня вышагивала Эльвинель. Признаться, в этом уже не было никакой необходимости, но видимо она решила показать своё активное участие. И демонстративно шагала рядом. Хотя даже шагов не было слышно, и ног у нее видно не было, потому что она всё время проваливалась сквозь пол.
Паучок осторожно выглянул из-за полы моего пиджака и воровато поглядел на матушку, которая до этого пыталась его прихлопнуть. И снова скрылся у меня за пазухой, явно опасаясь за свою сохранность.
Впереди нас мчался еще один, почти невидимый жучок, созданный иллюзией, и транслировал мне то, что впереди. Правда, понять что-то конкретное было непросто, ведь он пытался оценить обстановку, проглядывая сквозь кости скелетов, что шагали вперед, пожтому я его развоплотил, чтобы не тратить энергию.
Матушка то и дело вздыхала, озираясь по сторонам. Было видно, что ей не по себе. Да, признаться и вправду, ситуация-то была та еще. Мы идем по темному коридору, опираясь лишь на крохи магии, что есть в нас, и освещая себе путь, а вокруг нас жуткие скелеты, взирают пустыми глазницами в пространство.
Неприятно.
Еще и эта эльфийская принцесса: явно видно по ее лицу, что она в чем-то виновата и сейчас чувствует себя не в своей тарелке. Я обязательно узнаю, что там она сделала, но для начала нужно выбраться отсюда.
Во всяком случае, веры мертвякам у меня нет. Они могут все что угодно придумать. Но Эльвинель пока молчит, а, судя по всему, ей я нужен, зачем-то. Зачем, пока не знаю. Но и погибать она тоже не хочет. Ещё бы понять, о чём она говорила с архимагом Саем, и к чему они пришли в итоге, но это успеется.
Тем временем Лич ковылял вперёд, вертя своими головами в разные стороны, будто пытаясь что-то найти. Из его глазниц лился зеленый свет, от чего он напоминал жутковатый маяк на каком-нибудь острове мертвых. А что, очень аутентично.
Чем дальше мы заходили, тем чаще попадались разнообразные рисунки на стенах. Они изображали новые подробности противостояния местных жителей внешней угрозе, а потом еще и скелетам. Еще всюду было изображено некое существо: черное, вытянутое, похожее на ящера, с длинными крыльями. И, судя по всему, это был я.
Ведь именно так выглядят драконы, не правда ли? Память подсказывает, что именно так. Изображение огромного черного тела попадалось на стенах то тут, то там.
— Видишь, Ардалгор, твои слуги ждали тебя. Они звали тебя, молились, чтобы ты вернулся. И ты услышал их. Пускай и в столь ничтожном виде. — Поймав мой взгляд, Лич опомнился. — Ну, это сейчас. Но стоит вам объединиться с нашим легионом, и вы тут же воспрянете и вернете былую силу и власть. Этот мир еще вновь начнет стонать под вашей поступью, а жалкие слуги будут подносить вам яство и разминать вашу чешую, о величайший покоритель небес.