— Ну, я этому десятилетия обучался, — нахмурился Ганимед, снова опасливо посмотрев на отца. — Господин Дерек, да и зачем вам, такая способность?
— Ну, я думал, вдруг у меня получится тоже чем-то помочь, — произнес я, — разговарить вот этого молодчика зеленокожего, — предположил я.
К сожалению, учить меня никто не собирался. Зато отец попытался наладить контакт. Постучал по связанной из толстых веток решетке, привлекая внимание глоура.
— Эй, зелень ушастая! Ты говорить что-то будешь?
Хрык, хоть отца не понял, но ответил в тон ему:
— Ты сдохнешь! Сдохнешь! За тобой придёт вся моя родня! Вырежут твою деревню! Сожрут твоих детей! — и всё такое прочее. Поток изо рта Хрыка полился, что надо.
— Ну, — повернулся отец к Ганимеду, — что он говорит?
— Ну, думаю, тут по тону можно понять, что добра он нам явно не желает, — смутился мужчина, потерев висок. — Пока что он очень агрессивен. Думаю, надо его подержать какое-то время, пока он не успокоится. Через день попробуем пообщаться, когда он будет готов. Сейчас же, кроме обещаний о скорой расправе, он нам ничего не сулит.
— Угрожает, значит, — нахмурился отец. — Ну ладно, пускай еще помаринуется.
Мы отошли от клетки, из которой по-прежнему доносились вой и проклятия.
Дальше отец направился вглубь лагеря к тому месту, где расположились основные жилые шатры.
— Мать говорит, ты заинтересовался магией, и даже книгами по врачеванию? — спросил меня отец.
Я едва не улыбнулся. Сам интересующую меня тему завёл.
— Да, заинтересовался, — подтвердил я, — даже научился кое-чему.
— Это славно, это славно. Если научишься врачеванию, матери будет неплохая помощь. Надо проверить, как там наш раненый.
Отец знал куда идти, потому что Изабелла обнаружилась тут же, недалеко от загона глоура. Она сидела на небольшом пеньке и врачевала Седрика. Парень лежал на подобии грубого топчана, сколоченного из свежесрубленных брёвен, с которых до сих пор ещё капала смола. Женщина положила руки на рану на животе парня. Из-под её ладоней струился зеленоватый свет. Сама женщина сидела с закрытыми глазами, лицо её заметно побледнело, веки то и дело дергались, но она упрямо переливала магическую силу в тело парня. Я ощутил льющуюся от неё мощь. А в матери-то немало силы, гораздо больше, чем во мне. Вот бы мне такой же большой магический резерв.
Людвиг осторожно подошел к супруге.
— Ну как он? — осторожно поинтересовался он.
Женщина вздрогнула, слегка скосила на него глаза.
— Пока не мешай, — мягко ответила она, однако уже через минуту начала рассказывать: — парень жить будет. Раны, конечно, глубокие, и ты его не пожалел, прижигая раны. Но ты сделал всё правильно, иначе его не донесли бы живым. Глубокие были ранения.
Отец кивнул.
— Ну и хорошо.
Я посмотрел на парня. Тот спал, видимо мать наложила на него заклятие школы иллюзии, вызвав сон. Вот и ещё одно полезное применение навыкам, усыпить мучающегося раненого, чтобы тот не изнывал от боли.
Наконец женщина отняла руки от тела парня и посмотрела на мужа.
— Я слышала вы плодотворно сходили — и пленника привели, и мясо для пропитания нашли?
— Это да, — довольно покивал Людвиг, — теперь у нас всё будет только спориться.
— Ты и Дерека с собой брал. — мать скользнула по мне взглядом, и улыбнулась.
— Наш сын растёт, всё больше интересуется делами, — покивал отец.
— Хорошо. Я как раз хотела с тобой поговорить кое о чём.
— Конечно дорогая.
Я тоже подобрался.
— Мы ведь с тобой уже обсуждали, что земли эти очень странные, будто на них есть некая тёмная печать.
Мужчина дернул щекой, покосился на меня. Я же уходить никуда не собирался, лишь прислушался.
— Меня смущает тот заваленный прозод, который обнаружил Ганимед. Может, пока не нужно его раскрывать?
— Почему это? — спросил я. — Матушка, эти земли очень даже благодатные. Я уверен, что у нас теперь всё будет хорошо.
— Я побаиваюсь, что в том подземелье может быть нечто такое, что нам очень не понравится, — пояснила мать. — Нам бы сначала защитить деревню и обвести её хорошим частоколом, а уже потом экспериментировать.
Вообще, в славах матери смысл был, но с другой стороны, очень много зависит от того, как быстро я смогу вернуть свою память и силу. Я уверен, что чем больше я выясню о своём прошлом, тем быстрее сила ко мне вернется, а значит, я смогу защищать этих людей. Я на сто процентов уверен, что в том подземелье найду пути к разгадке тайны своего прошлого.
Был, конечно, еще один вариант, получше исследовать замок на предмет каких-нибудь чертежей или записей. Должно ведь было в этом огромном замке сохраниться хоть что-то. А еще меня никак не отпускала та девушка, что являлась мне два раза в подвале и библиотеке. Это была явно не галлюцинация.
Отец задумчиво посмотрел на меня, видимо помнил, как я переполошился в прошлый раз, когда услышал про это подземелье.
— Ладно, поговорю с Ганимедом, быть может и правда, приостановлю работы, чтобы для начал выставили вокруг деревни частокол.
— Хорошо, — улыбнулась женщина, затем повернулась к спящему Седрику, — а я пока что ещё поработаю.
— Мы тогда не будем мешать, — объявил отец, и, кивнув мне, пошел в сторону кузницы.
— Ну что, сын, а ты что думаешь по этому поводу? — обратился ко мне отец, стоило нам отойти. — Мать ведь права, не следует раньше времени подвергать риску нашу деревеньку.
Я хоть и не был с ним согласен, но покивал. Глупо было подвергать риску людей, я то пока всё, что умею, это магия иллюзий и больше ничего.
— Отец? А можешь поучить меня магии разрушения? — спросил я.
Людвиг удивленно вздёрнул брови и повернулся ко мне.
— Но ты же знаешь, что это опасная магия и ей учат только совершеннолетних, таков закон империи.
Я иронично изогнул бровь,
— Империи? Империя погибла в другом мире. А я давно не ребёнок. Пришлось повзрослеть раньше времени. Мне эти знания будут совсем не лишними. Так представь, если когда-нибудь на меня нападут варкхи, а у меня из оружия будет только этот кинжал, — я похлопал себя по бедру, — и что я с ними буду делать? А будь у меня огненное заклинание, или ещё лучше, то замораживающее, глядишь, у меня и останется шанс, чтобы выжить.
Отец покивал.
— Мне надо это обсудить с матерью.
— Отец, ты же понимаешь, что с матушкой это лучше не обсуждать. Она не одобрит. Она беспокоится обо мне. Я не буду спорить, но мне нужно больше знать о магии, для того, чтобы выжить.
Отец задумался, потом ответил:
— Давай вернёмся к этому вечером после ужина. Я обдумаю всё, а там уже без лишних свидетелей поговорим с глазу на глаз. Глядишь, я и покажу тебе пару приёмов.
— Отлично! — воскликнул я.
Затем мы направились к Ганимеду.
— Эй, Ганимед, я тут с Изабеллой пообщался, может приостановить пока работы по вскрытию того подземелья? — Он кивнул в сторону холма, вокруг которого суетились мужики, пытаясь вынуть оттуда камни.
Ганимед тягостно вздохнул. Видимо Изабелла уже подходила к нему с этим вопросом.
— Господин Трувор, мы уже столько работ там сделали, жалко бросать на полпути. Да и очень уж хочется узнать побольше об этом месте. В замке живого места не осталось, лишь голые камни.
— Всё-таки Изабелла верно рассуждает, — качнул головой отец. — Что если там будет какая-то опасность, а мы не защищены. Это сейчас будет очень некстати.
Ганимед вздохнул, но тут же ответил:
— Ну ладно, сейчас пойду, распоряжусь.
— Пойдём вместе, — произнес отец, — заодно посмотрим, как продвинулись рабочие, надо бы их приободрить, ведь верно.
Стоило нам приблизиться к холму, нам на встречу выбежал один из рабочих мужиков.
— Господин, господин! Мы пробили там дыру. Она небольшая, но кое-что сквозь нее видно! Там тоннели!
Глава 15Неожиданный поворот
Услышав о том, что проход в подземелье всё-таки пробили, отец едва не расхохотался.
— Ну что ж, твоя мама, нас не похвалит, — рассмеялся он, — ладно, показывайте, что там у вас, — произнёс отец, и мы зашагали к месту раскопок.
По сути, завал представлял собой грубо сваленные каменные кубы, здоровенные, мощные. Их следовало просто раскачать и отодвинуть, что мужики и сделали. Один каменный куб валялся неподалеку. Однако, вскрылось лишь небольшое окошко, едва ли сорок на сорок сантиметров. Взрослому мужчине туда пролезть будет ой как непросто, а про то, чтобы пролезть в доспехах, и речи никакой нет. А далеко не факт что по ту сторону преграды безопасно.
Во всяком случае, по мере приближения, стал ощущать эманации магии и довольно неприятной. Кажется, там водятся потенциальные враги. Не хочется признавать, но Матушка была права. Однако когда я вообще бегал от проблем? Я привык встречать их грудью.
Тем временем отец, вооружившись факелом, уже пытался разглядеть что-то во тьме. Ему удалось лишь просунуть туда руку.
В итоге, закинув факел внутрь, Людвиг смог осветить небольшое пространство. Я подошел, и тоже заглянул внутрь. За стеной виднелся ровный квадратный каменный туннель, уходящий во тьму, куда-то вглубь. Интересно, есть ли какое-то сообщение с замком? Я мало что помню из прошлой жизни, но точно знаю — в такие тоннели я вряд ли бы пролез. Соответственно, это строили не для меня, либо уже после того, как я исчез. Назначение этих туннелей тоже было не ясно и это ещё предстояло изучить.
Прикинул, что вполне смогу пролезть в эту дыру. Правда, сейчас это делать не собираюсь, не у всех же на виду, и отец не пропустит, зато ночью будет, чем заняться и это очень славная новость. Сейчас, вечер ещё только начинается, до ночи далеко, но мне всегда есть чем заняться.
Людвиг, почесав затылок, направился обратно к жене, докладываться, что ее завет не был исполнен, а также принялся раздавать указания всем, кого видел, в срочном порядке строить забор. Над зарождающейся деревней вовсю застучали топоры, будто обезумевшие дятлы решили уничтожить весь окружающий лес.