Е.П. Славский посещает теплицу.
[Портал «История Росатома»]
Бывший в те годы директором Горно-химического рудоуправления, лауреат Государственной премии СССР и орденоносец, почетный гражданин города Лермонтова Вячеслав Кротков рассказывал:
«Гордостью Ефима Павловича было производство минеральных сложных гранулированных удобрений, аммофоса. В отличие от Минхимпрома, мы производили гранулированные удобрения. В Минсредмаше были созданы специальные выпарные аппараты и барабаны – грануляторы – сушилки. Помню, как при очередном посещении Е.П. Славский пригласил на предприятие министра химической промышленности Костандова, который в это время отдыхал в Кисловодске… После посещения Костандов создал группу специалистов, в которую вошли руководители и главные инженеры институтов и заводов… Это было началом широкого внедрения разработанных в Минсредмаше новых технологических процессов по выпуску гранулированных сложных удобрений в Советском Союзе» [84. С. 228].
Можно сказать, что Минсредмаш при Славском стал «школой передового опыта» для других министерств. Глава МСМ из несекретных достижений «Средней Маши» ничего не утаивал и не «зажимал», а, наоборот, широко пропагандировал коллегам по Совмину. Что-то из этого опыта они подхватывали и внедряли, чему-то просто удивлялись: «Ну ты молодец, Ефим!» Однако не спешили внедрять у себя, рассуждая, видимо примерно так: «слишком хлопотно, а Славский уже делает – ну и пусть делает!»
Нынешний лермонтовский «Электромеханический завод», выросший из небольшого вспомогательного ремзавода при рудоуправлении, также обрел благодаря Славскому самостоятельную уникальную специализацию: ныне только он в России серийно выпускает погружные электронасосы для агрессивных жидкостей, которые здесь начали применять при добыче урана методом подземного выщелачивания.
Как и везде, думая и планируя далеко вперед, Ефим Павлович создавал в Лермонтове инфраструктуру, которая работала бы не только на полноценную жизнь здешних атомщиков и их семей, но в будущем и на весь регион, а шире – на всю страну. Природный потенциал края подсказывал формулу успеха: животноводство вместе с переработкой овощей и фруктов – это раз. А два – развитие рекреационно-лечебных возможностей на основе источников радона и минеральных вод. И поручал энергично «двигать» эти направления.
Вячеслав Кротков продолжает: «Одновременно с решением хозяйственных и производственных вопросов, связанных с добычей и переработкой урановых руд, по решению Е.П. Славского нашему предприятию было поручено построить санатории в четырех городах Кавказских Минеральных Вод: в Пятигорске санаторий имени XXII партсъезда КПСС, в Железноводске санаторий «Бештау», в Ессентуках санаторий имени 50 лет Октября и в Кисловодске санаторий «Джинал».
Все эти санатории действуют, оздоравливая людей и сегодня. А вот как Вячеслав Владимирович с явной теплотой говорил о приверженности Ефима Павловича к лермонтовскому агрокомплексу: «Особым вниманием у Е.П. Славского пользовался завод по переработке овощей и фруктов. Ефиму Павловичу очень нравилось посещать склады, где хранилось огромное количество соков, консервированных овощей, фруктов. Он с удовольствием пробовал различную консервированную продукцию.
И, как обычно, когда из аэропорта Минеральных Вод ехали на предприятие в Лермонтов, я спрашивал Ефима Павловича, с чего начнем объезд предприятия, он отвечал: «Конечно, с завода». И уточнял: «Не с гидрометаллургического, а с консервного… По опыту нашего подсобного хозяйства Ефим Павлович обязал многих директоров предприятий построить у себя подобные перерабатывающие мощности, и, что удивительно, – он точно знал и с удовольствием рассказывал, какой урожай в лучших совхозах, какие удои молока и как зовут корову-рекордсменку» [84. С. 225].
Памятник Ефиму Павловичу Славскому в Лермонтове.
[Фото: В.Н. Демичев]
Благодаря такому попечению и дальновидности министра город, даже расставшись полностью с ураном, выжил и в основном сохранил свое население вместе с рабочими местами в самые тяжелые постсоветские годы. За все это в совокупности 29 января 2021 года в сквере имени Победы города Лермонтова и был открыт памятник Ефиму Павловичу Славскому.
Министр Славский очень гордился размахом строительных работ, которые велись силами министерства и отнюдь не только в рамках атомной отрасли. Здесь, как и во многих других аспектах своей деятельности, «Средняя Маша» показывала пример, как делаются государственные дела.
Конечно, у «атомного» министерства была серьезная «фора» с 1950‐х годов, когда внутри этого «государства в государстве» на основе, в частности, переданных военно-строительных управлений явочным порядком была создана собственная строительная индустрия. Она могла соперничать, а в иных случаях и превосходить мощности профильных строительных ведомств: в ней были свои заводы, производящие стройматериалы и конструкции, выпускающие строительные машины и механизмы, свое мощное автохозяйство с рембазами и производством запчастей, свои проектные институты и команды архитекторов. Министерские монтажники, которых Славский всегда выделял из строительных специальностей, называя «академиками стройки», поднаторели в монтаже исключительно сложных, уникальных конструкций с тройным запасом прочности. Восполняя дефицит строительных и отделочных материалов в стране, предприятия 13 ГУ МСМ освоили выпуск виброкирпичных стеновых панелей, силикатной облицовочной плитки и даже линолеума, пластмассовой фурнитуры, столярных изделий.
Ну и, конечно, в случаях экстренных и архиважных строек в распоряжение Минсредмаша придавались военные строители и заключенные из системы лагерей МВД. Стройки Средмаша, как и Минобороны, всегда считались приоритетными в правительстве и ЦК.
Интересный факт: в 1970 году в капитальном строительстве и индустрии стройматериалов в составе МСМ было занято 251 тысяча человек, в том числе 148 тысяч вольнонаемных работников. Ежегодный объем капстроительства министерства в середине 1970‐х поистине впечатляет – до 2 млрд рублей, а товарооборот министерского стройкомплекса – более 3 млрд полновесных советских рублей! [59. С. 817].
По сегодняшней стоимости российского рубля эту сумму нужно умножить по меньшей мере на 200. При этом все знали: там, где строит Средмаш, будет надежно и красиво. Возведенные силами МСМ новые жилые микрорайоны Ангарска, Димитровграда, а также архитектурно цельные Навои, Краснокаменск, Шевченко и другие «атомограды» сильно отличались даже своими типовыми сериями зданий от унылой окрестной застройки безликими «коробками», которая началась с хрущёвского времени. В средмашевских городах даже при отсутствии архитектурных излишеств «сталинского классицизма» бросаются в глаза смелые объемно-планировочные решения, тонкий учет природно-климатических условий, оригинальные проекты «знаковых» городских зданий, грамотные дорожные развязки в соединении с внутриквартальными проездами и пешеходными путями, зоны озеленения и отдыха. Всё строилось действительно по известному в то время, но изрядно девальвированному партийному слогану: «Все для человека, все во имя человека». И в этом была огромная личная заслуга конкретного человека – Ефима Славского, который в напряженной своей занятости сотнями проектов одновременно никогда не выпускал строительство из своей «зоны особого внимания».
Зная о могучей строительной базе МСМ и отзывчивости его главы на дела государственной важности, Славского порой прямо-таки осаждали просьбами построить тот или иной объект (часто весьма немаленький) коллеги-министры и секретари обкомов.
В 1970‐м с такой просьбой к Ефиму Павловичу обратился тогдашний секретарь Томского обкома Егор Лигачёв. Речь шла о строительстве огромного нефтехимического комбината – ТНХК. Против грандиозной стройки выступали ближайшие помощники Славского, да и в ЦК была разноголосица по этому поводу. В итоге Славский с поддержкой Госплана взял эту стройку, заявив, что Минсредмаш берется построить комбинат, «чтобы вернуть стране часть средств, которые атомная отрасль оторвала в свое время от народа».
На самом деле у главы Минсредмаша в «непрофильных» стройках был еще один прагматичный «отраслевой» интерес. Если неподалеку располагался какой-то министерский объект, то на нем часто работали мужчины. Но их женам, другим родственникам тоже надо где-то работать! Строя предприятия, помогая развивать инфраструктуру не «атомных», обычных городов рядом с «атомными», Славский заботился таким образом и о работниках отрасли.
Секретарь ЦК, курировавший «оборонку», и первый секретарь Свердловского обкома КПСС (предшественник Ельцина на этом посту) Яков Рябов вспоминал свое взаимодействие с Ефимом Славским по поводу областных строек, которым помогал Минсредмаш:
Озерск. Жилой дом в начале проспекта Победы.
[Фото: И.С. Тюфяков. Портал «История Росатома»]
«У нас в Свердловске с давних времен дислоцировалось мощное строительное управление с хорошей базой стройматериалов и монтажными подразделениями Минсредмаша. Руководил им более двадцати лет толковый инженер Стамбульчик, симпатичный человек, очень доброжелательно относившийся к просьбам партийных и советских органов по строительству каких-либо сверхплановых объектов для нужд города. Но он всегда просил меня, чтобы я предварительно получил добро от Ефима Павловича… Могу откровенно сказать, что с ним было нелегко говорить и решать какие-либо вопросы. Он сначала выслушает, все прикинет, а затем откажет или, было и такое, пошлет куда-нибудь!.. Но со временем отходил и говорил: «Ну ладно, если Стамбульчик такой добрый, пусть строит за ваши деньги, на ваших материалах и с вашей помощью. Но если он провалит хоть один проект министерства, я него шкуру сдеру. Вот так мы в Свердловске и строили уникальные сооружения с доброго благословения Ефима Павловича» [112. С. 43].
Аппаратный вес секретного «атомного министра» де-факто был повыше, чем у любого секретаря обкома, по-нынешнему – губернатора. Но де-юре каждый отраслевой министр был обязан решать хозяйственные дела своего министерства в тесном контакте с «советскими и партийными органами» области, края или республики. Как правило, в этом вопросе у Ефима Павловича было полное взаимопонимание с местной властью (случай с Горбачёвым скорее исключение). А с Яковом Рябовым Ефим Славский и вовсе приятельствовал – это были люди одного строя мысли, оба – «оборонщики» и «державники».