Рауль Кастро, Фидель Кастро и Менгисту-Хайле-Мариам. 1975 год
Новые власти не собирались мириться с подобным неоколониальным разграблением Эфиопии. Поэтому 1 января 1975 года декретом ВВАС были национализированы все частные банки и страховые компании. А через месяц собственностью государства стали 72 крупных предприятия, а в 29 других государство получило контрольный пакет акций. Среди них были текстильные, пищевые, кожевенно-обувные фабрики, несколько металлообрабатывающих, химических, цементных заводов, а также ряд крупных строительных и транспортных компаний. Раньше абсолютное большинство этих предприятий принадлежало полностью или частично иностранному капиталу. Теперь практически вся современная промышленность Эфиопии стала собственностью государства.
Эти меры революционного правительства значительно ослабили неоколониальный контроль над экономикой Эфиопии, подорвали позиции местной компрадорской буржуазии и бюрократии, лишив их многих источников доходов, ограничили возможности поддержки иностранными компаниями внутренней реакции и организации экономических диверсий и саботажа.
Однако, учитывая отсталость и уязвимость экономики Эфиопии, революционные власти не стали запрещать участие иностранного капитала в развитии отдельных отраслей хозяйства. Как подчёркивалось в декларации об экономической политике от 7 февраля 1975 года, «имеются такие сферы, предприятия и проблемы, с которыми в настоящее время нельзя справиться только своими силами без участия иностранных капиталовложений, технологии и профессиональной помощи. Поэтому иностранным инвестициям будут даны достаточные возможности в ряде областей экономической деятельности».
Декларация определила отрасли, монопольно принадлежащие государству. Это добыча драгоценных (в Эфиопии есть месторождения золота и платины) и радиоактивных металлов, чёрная металлургия, нефтеперерабатывающая, цементная, текстильная, табачная промышленность, судостроение, энергетика, железнодорожный, морской и воздушный транспорт, радио– и телекоммуникации, крупные типографии и некоторые другие.
На долю смешанных, частно-государственных предприятий с участием иностранного капитала оставлялись: добыча нефти, угля, железа, руд цветных металлов, серы, фосфатов, поташа, мясная и мясоконсервная промышленность, производство пластмассовых изделий, бумаги, капитальное строительство и туризм.
В основном в частных руках были оставлены предприятия пищевой промышленности, небольшие фабрики и мастерские по металлообработке и ремонту автомашин, пошиву одежды, изготовлению тканей, ковров, обуви, розничная торговля, гостиницы, зрелищные мероприятия, часть экспортно-импортной торговли.
Революционное правительство гарантировало тысячам мелких предприятий, ремесленникам, владельцам бесчисленных лавок и забегаловок, гаражей и баров возможность продолжения их деятельности при условии соблюдения нового трудового законодательства, установленных государством цен и размеров зарплаты, а также других экономических и социальных решений, принимаемых в интересах народного хозяйства и всех трудящихся.
Признавая объективную необходимость существования многоукладной экономики, правительство заявило, что укрепление и рост государственного сектора – это основной фактор в развитии народного хозяйства. Стихийный процесс капиталистического накопления будет контролироваться и ограничиваться государством, народными органами власти на местах.
Глава 67Конец Эфиопской империи
В Аддис-Абебе был создан штаб «земетчи», подчинённый непосредственно Дергу, обладавший большими полномочиями и самостоятельным бюджетом. Государство выделило значительные средства, чтобы обеспечить молодых энтузиастов одеждой, питанием, жильём, транспортом, медицинской помощью. Общая сумма, отпущенная на проведение «земетчи» в 1975 году, составила почти 45 миллионов эфиопских долларов. Десятки тысяч форменных костюмов для участников «земетчи» срочно шились на фабриках Аддис-Абебы и других городов, тысячами закупались палатки, одеяла, матрасы, спальные мешки, вёдра, посуда и многое другое.
Эфиоп обрабатывает дерево при помощи топора-тесла, известного человечеству с доисторических времен.
Вторая половина XX века
Штаб-квартира «земетчи», занявшая здание одного из факультетов столичного университета, работала чуть ли не круглые сутки. В коридорах и аудиториях лежали ящики с консервами, груды лопат и топоров, стопки букварей и тетрадей, стояли канистры для бензина, шесты для палаток, громоздились тюки с одеждой, одеялами, кедами, палатками. Дни и ночи проводили за столами и телефонами активисты и руководители «земетчи», связываясь с городами и посёлками, срочно разрабатывая, исправляя, перепечатывая инструкции и пособия для занятий с неграмотными, по сооружению колодцев, туалетов, пунктов по оказанию первой медицинской помощи, по сбору растений. Около тысячи человек работало в штаб-квартире и её отделениях в провинциях.
Предстояло сформировать почти пятьсот отрядов, разместить их, обеспечить необходимым оборудованием и припасами. Всем были сделаны прививки против оспы и других распространённых заболеваний. Чтобы легче переносить трудности жизни и работы в сельских районах, десять тысяч девушек прошли специальную спортивную тренировку.
Почти месяц продолжался подготовительный период. И вот 10 января 1975 года Аддис-Абеба торжественно провожала первый отряд «земетчи». Пятьсот юношей и девушек в автобусах и на грузовиках отправились на юг, в провинцию Сидамо. За четыре недели около пятидесяти тысяч участников кампании были доставлены в самые далёкие уголки Эфиопии автомобилями, самолётами, а кое-где пешком или по реке.
Усилия армии и молодёжи были сосредоточены на выполнении восьми заданий. Соответственно, в каждом отряде создавались группы, решающие ту или иную часть общей программы.
Первое задание – политическое просвещение крестьян, объяснение им принципов революции, лозунга «Эфиопия прежде всего», роли народных масс в преобразовании страны.
Второе задание – организация курсов по ликвидации безграмотности. Примечательно, что обучение грамоте и детей, и взрослых велось не только на официальном языке амхара, но и на родных языках местного населения – оромо, тигринья, гураге и сомалийском.
Третье задание – пропаганда санитарно-гигиенических навыков и оказание медицинской помощи населению. 24 мобильных медицинских отряда проникали в районы, где никогда не бывало врачей.
Четвёртое задание – строительство. Участники «земетчи» построили 155 школьных зданий, 206 сельских медпунктов, 2000 деревянных мостов, 87 местных дорог. Кроме того, они благоустроили четыреста рыночных площадей, высадили два миллиона саженцев и делали многое другое.
Пятое задание – пропаганда новых агротехнических знаний. Участники сельскохозяйственных секций распространяли сортовые семена овощей, трав, активно вели борьбу с эрозией, проводили лесонасаждения.
Шестое задание – поиск и учёт исторических памятников, сбор образцов местного народного творчества.
Седьмое задание – работа с женщинами-крестьянками. Эти секции занимались всем – от разъяснения принципов равноправия обоих полов в новой Эфиопии до кулинарных советов.
Восьмое задание, ставшее первым по значимости, – участие в проведении аграрной реформы, провозглашённой 4 марта 1975 года, и организация крестьянских ассоциаций.
Из всех реформ, предпринятых в Эфиопии в 1975 году, самой важной и значительной как по своим масштабам (она коснулась 90 % населения), так и по социальным последствиям стала аграрная. Национализация земли в Эфиопии, провозглашённая 4 марта, по существу являлась аграрной революцией.
Потому что владение землёй, контроль и распределение доходов от крестьянского труда веками были основой экономики и социального строя Эфиопской империи. Её общественная структура, положение каждого человека во многом определялись владением землёй, размерами и доходностью участков. Могущество императора и знати также опиралось на принадлежащие им огромные поместья.
До самых последних дней правления императора Хайле Селассие I Эфиопия оставалась феодальным, крепостническим государством с нищими бесправными крестьянами и купающейся в роскоши, высокомерной верхушкой.
Огромные латифундии в десятки тысяч гектаров раздавались императором генералам и сановникам. Десятилетиями Хайле Селассие I жаловал «за верную службу» земли в южных провинциях своим придворным, офицерству и чиновничеству, главным образом дворянам. Немалые земельные участки вместе с чинами получали и представители местной племенной знати, помогавшие центральной власти держать в узде ограбленное и угнетённое население. По далеко неполным подсчётам, после 1941 года Хайле Селассие I раздарил 1 миллион 760 тысяч гектаров земли! И хотя на этих дарёных участках веками жили и работали тысячи крестьянских семей, они считались нелегальными поселенцами. Новый хозяин мог в любой момент согнать их с земли, превратить в крепостных-арендаторов или своих батраков.
Экономическая эксплуатация и политическое бесправие крестьян-арендаторов и батраков в южных районах дополнялись национальным и религиозным гнётом. Большинство коренного населения там – мусульмане или язычники. Им запрещалось обучение детей на родных языках, а поскольку амхарского языка они не знали, полная неграмотность оставалась всеобщим уделом.
Деревня в районе Гондэра. На одежде матери вышиты сионистские символы, а сын изучает брошюру на иврите. 1984 год
Провозглашение земельной реформы 4 марта 1975 года стало решающим событием в ликвидации старых порядков времён Эфиопской империи. Газета «Эфиопиен Геральд» в этот день писала: «Это исторический акт и гигантский прогресс в жизни нашей страны. Мечта стала реальностью. Земля объявлена общественной собственностью. Благодаря решительным мерам, предпринятым военным правительством, позорная феодальная система, при которой немногие паразиты процветали за счёт пота и крови народных масс, с сегодняшнего дня мертва».