— Колодцы! Спрячься там, — кивнула она. — Пережди. Песок тебя изрежет, но ты не умрёшь. Таков местный ритуал. Завтра тебя никто не тронет. Таков закон. А сейчас ты никто.
— Почему ты помогаешь? — я не совсем верил в её благие намерения. Никто не делает ничего просто так. Особенно здесь.
— Я была на твоём месте и согласилась, — она провела пальцами по ошейнику. — А теперь я собственность клана и главы Дзаката. Считай, как собака.
В этом признании слышалась такая глубокая, выстраданная боль, что даже я, привыкший не доверять никому, на миг поверил.
— Если мне нужна будет информация, то?.. — начал я.
— Принеси мне кристалл души, — она резко прервала меня, — и я помогу.
С этими словами она вышла, оставив после себя запах пыли и странных духов, смешанных с потом. Я постоял ещё немного, размышляя. Интересно, насколько можно доверять словам женщины, которая носит ошейник и ненавидит своего хозяина?
Когда я вернулся к столу, Брозд уже сидел на своём месте. Ульрих, к моему раздражению, почти сполз под стол. Его единственный глаз смотрел в никуда, а изо рта тянулась ниточка слюны. Твою мать! Когда только успел так нализаться?
— Садись, брат, — Брозд показал на моё место. — Выпей.
Я сел, глядя на кувшин с «огненной водой» и на то, во что превратился мой спутник. Засранец! От него сейчас толку как от забора зимой.
— У меня к тебе предложение, — начал Брозд, наполняя мой стакан. — Пойдём со мной. Я отведу тебя в клан. Тебе дадут крышу и защиту. Лучшее, о чём может мечтать новенький. Сила у тебя есть. Ты пустой. Тебя примут сразу.
— Зачем мне это? — спросил я, не притрагиваясь к стакану.
— Если сегодня тебя никто не приютит и у тебя нет разрешения, то ты не сможешь остаться в доме, — Брозд наклонился ближе — А на улице ночью сдохнешь. Поверь, песок снимает кожу и мясо до костей. А они заберут душу.
Звучало многообещающе. Вот только в мои планы не входило устанавливать тут с кем-то отношения. Найти Виконта, забрать то, что он должен кирмирам, спасти братьев и свалить в Терру-12 — вот и весь план. Ни больше, ни меньше.
— Думаю, что я откажусь, — пожал плечами. — Моё сердце уже занято.
Мужики за столом снова засмеялись, но как-то нервно. Брозд помрачнел.
— Зря, — он покачал головой. — Если ты слушаешь ту суку, то она тупая игрушка. Я тебе желаю добра и помогаю, потому что ты один из нас.
Вот только брехал он на всю катушку. От него несло фальшью, как от дешёвой монеты. Меня хотели использовать, и это факт. А я это не люблю.
— Благодарю, — кивнул я, — но я лучше сам.
— Тойл… — покачал головой Брозд, и в его голосе прозвучало что-то среднее между жалостью и презрением.
То, что произошло дальше, я не ожидал. Марта буквально влетела в зал с криком, что время вышло. Она стала выгонять нас с Ульрихом на улицу, ругаясь так, что уши вяли. Лицо её исказилось от злости, но проходя мимо, она незаметно для остальных подмигнула мне.
Дверь «Висельника» захлопнулась за нашими спинами, и мы оказались на пустынной улице. Ульрих был в салат — вообще на ногах не стоял. Его приходилось поддерживать, чтобы он не рухнул лицом в песок.
— Нахрена я тебя только с собой потащил, — процедил я сквозь зубы. — Пользы как от козла молока.
Оглянулся — улица пуста. Вообще. Ни души. Как будто целый город разом вымер. И солнце… Где оно? Его словно выключили. Тьма опустилась на город, густая и плотная, почти осязаемая. Тусклые звёзды едва пробивались сквозь неё, словно кто-то накрыл небо тёмной тканью.
И ещё ветер. Он поднялся внезапно, словно кто-то открыл гигантский вентилятор. Холодный, резкий, он швырял в лицо песок, который жалил, словно сотни миниатюрных лезвий. Я почувствовал, как от этого воздуха становится холоднее. Не просто из-за перепада температур. Словно что-то высасывало тепло, энергию… магию.
Колодец. Последний, что я видел — тот, из которого мы выбрались. Закинул руку Ульриха себе на плечо и потащил его, петляя между домами. Ветер всё усиливался, темнота сгущалась. Каждая минута превращала умеренный дискомфорт в настоящую пытку. Кожа горела от порезов, нанесённых песком. Эфир внутри менялся, словно его затягивало какой-то невидимой воронкой.
Ульрих несколько раз падал, и мне приходилось поднимать его, ругаясь сквозь зубы. В какой-то момент его стошнило прямо на свои же ботинки. Мерзко! Когда всё закончится, я ему это припомню.
И тут я услышал звон. Тонкий, мелодичный, как маленький колокольчик. Он усиливался, приближался. А с ним — странная вибрация, от которой песок на земле начал формировать причудливые узоры. Какое-то знакомое ощущение, словно я уже сталкивался с чем-то подобным.
«Ночные пожиратели?» — мелькнуло в голове. Но их тут не должно быть. В моём мире тем более. Я когда-то защищал один, где они появились. Оркан остановил меня и люди не выжили.
Вибрация усиливалась. Звон колокольчика стал почти невыносимым.
— Ульрих! — тряхнул я мужика, пытаясь привести его в чувство. — Нам нужно бежать!
— Я не буду! — промямлил он, пытаясь вырваться из моих рук. — Пусть другие думают. Спасибо!
— Спасибо? Какое, нахрен, спасибо? — я закинул его на спину, как мешок, и полил трёхэтажным матом. — Ты, пьяная задница, своими ногами идти не можешь, а мне теперь тащить тебя?
Звон колокольчика приближался. Вибрация земли усилилась.
Глава 5
«Ночные пожиратели», — мелькнуло в голове. Чёрт, только не это. Неужели они есть и в этом мире?
Я волок Ульриха, как мешок с костями. Мужик, худой на вид, оказался на удивление тяжёлым, будто в его тощих конечностях были спрятаны чугунные гири. От него разило перегаром и блевотиной. Аромат, который даже мой привыкший ко всему нос воспринимал как личное оскорбление.
— Ульрих! — рявкнул я, тряхнув его так, что его голова мотнулась с такой силой, словно вот-вот оторвётся. — Очнись, ублюдок!
— Не… хчу… буууу… — из его рта вылетело облачко зловонного перегара, от которого завяли бы цветы, если б они росли в этой проклятой пустыне.
— Твою мать, — процедил я, продолжая тащить эту пьяную тушу. — Именно сейчас, когда нужна трезвая голова, ты решил надраться, как свинья.
Звон колокольчика становился громче. Ближе. Настойчивее. Я ускорил шаг, волоча ботинки по песку и оставляя за собой извилистую полосу, напоминающую след гигантской змеи. Ночь вокруг сгущалась, а ветер, холодный и злой, швырял в лицо горсти песка, словно пытался остановить.
Я знал эти звуки. Знал, что они означают. Видел это раньше. В другом мире, в другое время.
Тот мир был крохотным и умирающим. Скорее планета, чем полноценная реальность. Оркан, улыбаясь своей фирменной отеческой улыбкой, которая всегда предвещала неприятности, похлопал меня по плечу: «Просто разведка, Марк. Смотри, не убей там всех по привычке».
Когда я прибыл, мир уже был на последнем издыхании. Города стояли пустыми, как склепы. Двери нараспашку, вещи разбросаны в панике бегства. Кровавые разводы на стенах, дорогах, одежде. И повсюду эти звуки.
Я шёл по городу, и было тихо. До заката.
Сначала зазвонил один колокольчик — где-то далеко, на окраине. Потом второй, третий… пока весь проклятый город не начал звенеть, как спятивший оркестр. Тогда я и увидел их.
Они вырвались из разлома на западе, тёмным облаком закрыв полнеба. Саранча? Комары? Только размером с хорошую овчарку и в количестве, затмевающем звёзды. Их крылья издавали сухой треск, как будто кто-то одновременно разрывал тысячи листов бумаги.
А впереди летела Матка — огромная, размером с небольшой грузовик, с жалом длиннее моей руки и дюжиной красных глаз, светящихся в темноте, как угли.
Именно она издавала тот самый звон.
Они кружили над городом, как стервятники, выискивая добычу. Тогда я понял: они чувствуют магию. Чувствуют меня. Стая сделала вираж и ринулась в мою сторону, как единый организм.
Я едва успел создать купол из эфира, закрывшись, словно черепаха в панцирь. Твари не могли пробиться внутрь, но и не отступали. Сотни, тысячи существ бились о мою защиту, как волны о скалу. Отвратительный звук — словно кто-то скрёб ногтями по стеклу, только в тысячу раз громче.
Через час они начали дохнуть. Без магии, которую могли бы высосать, без энергии, которой питались. Их тела падали на землю сплошным ковром, образуя отвратительный слой из хитина и полупрозрачных крыльев.
Когда рой отступил, я вышел из-под купола. Земля была покрыта слоем мёртвых тварей толщиной с моё предплечье. Некоторые всё ещё дёргались, их лапки царапали воздух в предсмертной агонии. Но Матки я не нашёл — она улетела, унося с собой тех, кто выжил.
Три дня я провёл в том мире, изучая следы бойни. Эти твари появились недавно — мутанты, возникшие после контакта местной фауны с монстрами из разлома. Они питались магией, высасывали её из людей, а когда магия заканчивалась — принимались за плоть.
На четвёртый день я нашёл убежище выживших — подземный бункер с толстыми стенами, экранирующими магическую энергию. Люди там были похожи на высушенные мумии — кожа да кости, обтянутые тонкой плёнкой. Они рассказали: ночные пожиратели появились два месяца назад. Сначала немного, потом всё больше. К моменту моего прибытия они опустошили почти весь континент.
Я хотел помочь. Мог бы помочь. Но Оркан связался со мной на пятый день: «Уходи, Марк. Этот мир обречён. Мы закрываем все проходы».
И я ушёл.
Через неделю Оркан сообщил: мир пуст. Никто не выжил.
Звон колокольчика превратился в вибрирующий гул, от которого глохли уши и ныли зубы. Я почувствовал движение за спиной — точно так же, как тогда. Песок вздулся, словно под ним проходила невидимая волна.
Потом взорвался фонтаном. В воздух взметнулись тысячи песчинок, а следом — они. Крылья, как у стрекоз, только больше. Хитиновые тела, словно у богомолов. Длинные изогнутые жала. Такие же, как в том, другом мире, только… другие. Приспособившиеся к пескам Сола, к его жаре. Их хитин был цвета охры, почти сливаясь с окружающим пейзажем. Глаза — чёрные, блестящие, как маслины.