— Заводите винты! Смещаемся! Смещаемся!
— Не боись, кэп! Уже! — донёсся из трубки напряжённый голос Пенгора.
Однако мы были далеко не первыми, кто покинул защитный строй в нижнем ряду. Когда наш старенький транспортник пошёл по дуге, расстреливая врагов — соседей у нас практически не осталось. Большинство либо ушли в сторону, либо поднялись выше. Мы тоже поднимались, но не на месте, а по спирали. Мимо пролетали куски обшивки, обрывки ткани и какие-то непонятные ошмётки. Ещё несколько больших обломков гондол упали на землю, но каждый раз мы оказывались от них чуть в стороне. Хотя, с учётом моего невезения, вообще должны были бы «поймать» каждый из них…
— Надо уходить, кэп! — крикнул Ликан, который явно начинал паниковать.
— Наше место здесь! — заорал я в ответ рулевому. — Надо защищать точку возрождения!
— Можем её ещё где-нибудь защищать! — не унимался рулевой.
— Мы будем её защищать здесь! — твёрдо ответил я. — Заканчивай трёп. Веди!
Я не знаю, было ли это решение правильным — или я просто упёрся из упрямства… Я часто вспоминал тот бой и пытался понять, был ли у меня шанс спасти дирижабль, или всё же наш конец был предопределён. Так или иначе, я до сих пор не пришёл к какому-то определённому выводу… Нас подбили в тот момент, когда мы вынырнули над плотными слоями дыма и пыли. В тот же момент, когда твари увидели наш аэростат, они зарядили по нему огненным снарядом — и ткань засифонила сразу в нескольких местах.
Я выскочил на палубу, где оставшиеся три матроса вели огонь по земле, и крикнул им:
— По орудиям бейте! По орудиям тварей!
По земле бить было уже бесполезно, потому что там вообще почти ничего не было видно. А вот орудия тварей стали заметны и доступны для обстрела с высоты. Выбрав цель, я указал матросам на неё. Все трое сосредоточили стрельбу на одном вражеском орудии, в то время как Ликан всеми правдами и неправдами пытался уходить от летящих в нас снарядов — и через минуту от конструкции тварей остались лишь обломки.
Огромный огненный болид, выпущенный по нам, ни я, ни Ликан сразу не заметили — и он должен был стать для нас последним… Однако его траекторию пересёк один из дирижаблей, который уже и стрелять-то не мог — и принял весь удар на себя. Огонь охватил эфирный корабль мгновенно, как вспыхнувший факел. А я немедленно переключил матросов на то самое орудие, которое так легко сожгло дирижабль. И пусть орудие прикрывал ещё один щит, но и он быстро потух от слитной стрельбы.
Увы, добить его в тот раз мы так и не сумели, потому что Ликан не смог уйти от неуправляемого дирижабля, потерявшего рубку — и тот зацепил нас, накренив палубу «Бауна». Один из матросов не удержался и с криками сорвался вниз. Двое оставшихся возобновили обстрел, но на орудии тварей опять успели заменить щит. Я занял место потерянного стрелка и принялся палить как из пулемёта. Конечно, при таком обращении эта пушка долго не протянет, но… Ситуация не располагала жалеть хоть что-либо…
Второе попадание с земли по «Бауну» произошло в тот момент, когда мы, наконец, вывели монструозное вражеское орудие из боя. Немалых размеров камень, который без логосов и сдвинуть бы не получилось, врезался в трюм, снося нам часть обшивки и один винт. Я бы с удовольствием послушал, как внизу матерятся дуэтом Пенгор и Ликан, но был слишком занят стрельбой и перекидыванием пневмы из семечка в накопитель. От каждой убитой твари мне перепадало сколько-то единиц пневмы, и я просто не успевал передохнуть, постоянно чувствуя мерзкую тошноту…
С неба на позиции тварей обрушилась огромная горящая туша одного из кораблей сопровождения. Они — корабли сопровождения, то есть — сбились в кулак, поднявшись выше, вокруг флагмана, и продолжали вести обстрел. К ним я и хотел прибиться, чтобы спрятаться за щиты, но подняться нам никак не давали. Как и многим другим дирижаблям, на которых слишком поздно поняли, что происходит. Однако и там, в высоте, щиты дирижаблей отказывали…
Наш аэростат сотряс новый удар, после чего мы дёрнулись и начали опускаться, скрываясь в клубах дыма, поднимавшегося с земли. Напоследок я выбил у тварей ещё одно орудие, а они в ответ выбили пушку нам. Теперь защита оставалась лишь с одного борта. Я стоял за воздушной пушкой, а оставшийся матрос, как осиновый лист, трясся за огненной. Однако парень до земли так и не дотянул. С криком он оставил свой боевой пост и кинулся внутрь гондолы.
— Куда, твою мать?! — рявкнул я, но эффект от криков был чуть больше, чем никакой.
Я рванул следом, но поймать дезертира не успел. Прилетевший булыжник смахнул его и часть настила палубы за борт — совсем легко, как пушинку…
— Чтоб вас всех! — в сердцах выругался я, спрыгивая вниз и кидаясь к рубке. — Ликан!..
— Да, кэп? — старый рулевой в руках себя тоже держал плохо, но хотя бы пост не покидал.
— Попробуй посадить дирижабль так, чтобы левый борт нам прикрывала точка возрождения! — приказал я. — А потом сразу на палубу!
Я наклонился к трубке, позволявшей переговариваться с логос-отсеком, и крикнул туда:
— Пенгор, Ростри! Вас это тоже касается!
— Да мы хоть сейчас, кэп! — крикнул в ответ Пенгор. — Тут мы уже ничего сделать не сможем! Разве что сюрприз оставить…
— Что за сюрприз? — крайне удивился я.
— Я могу запереться в отсеке и, когда враги прорвутся, сжечь всё тут к изначальным! — с каким-то нездоровым энтузиазмом ответил старый механик.
— Тогда Ростри с жезлом пусть чешет на палубу! А ты так и поступай, как решил! — одобрил я.
— Тогда он и нас всех сожжёт! — хмуро заметил Ликан, вглядываясь в дым.
— Мы ещё повоюем, Ликан! Вижу землю! — я ткнул в обзорное стекло рукой. — Сажай нас и поднимайся на палубу.
Мы садились почти на ту же самую точку, которую раньше прикрывали с воздуха. Ликан сумел сделать так, что дирижабль медленно опустился правым бортом к наступающим тварям. Тех ещё удерживали выстрелы с укреплений, но теперь враги продвинулись значительно дальше. Я активировал огненную пушку, повернул её в сторону тварей и, не обращая внимания на пролетающие мимо снаряды, открыл стрельбу, расчищая для «Бауна» место посадки.
На палубу выскочил взмыленный Ростри с жезлом и принялся стрелять в кого-то внизу. С громким треском гондола коснулась земли и немного просела — не выдержали те места, где был деформирован каркас. Вскоре показался и Ликан, заняв место у второго орудия. С двух орудий мы обрушили на врага последние остатки пневмы из накопителя, сжигая её в безумной попытке остановить штурм хотя бы на этом участке…
Наш старый дирижабль и его не слишком боевой экипаж доживали свои последние минуты. Слишком близко был к нам строй тварей… Слишком несущественны были орудия… А ещё по нам, конечно же, непрерывно стреляли в ответ. Моё орудие не продержалось и минуты, после чего я чудом успел соскочить под прикрытие фальшборта, чуть не получив воздушным лезвием в бок. Ликан продержался немного дольше — пока его не ударило огненным шаром, превращая в живой факел.
— Ростри, за мной! — приказал я и побежал вниз, к тому самому месту, где снаряд сорвал нам обшивку.
Успел я ровно в тот момент, когда внутрь запрыгнула первая группа тварей. Я укрылся за переборкой и принялся стрелять из жезла, задерживая продвижение врага. Ростри поддержал меня ещё через несколько секунд. Двое врагов от слитной стрельбы упали, посечённые, на дощатый пол «Бауна». Ещё трое стремглав кинулись искать укрытия.
А потом в проломе появился какой-то сильно продвинутый враг с щитом и посохом… И сходу влепил в мою переборку огромную ледышку, после чего мне пришлось срочно отступать вглубь коридора. Правда, моя ответная стрельба снесла продвинутому врагу и щит, и уродливую башку, но следом пёрли всё новые и новые твари…
Как умер отчаянный храбрец Ростри — я так и не узнал. Он старался держать свою позицию до последнего, но в какой-то момент я понял, что поднялся уже на второй уровень — и стреляю в гордом одиночестве, оттягивая на себя всё новых врагов. Пара воздушных лезвий оставила на мне лёгкие порезы, а когда я пробегал мимо логос-отсека, задраенного изнутри, левую руку обжёг огненный шарик. Видимо, не первый и не последний. Он ударился о стену и оставил на ней несколько огненных языков, жадно вцепившихся в деревянный корпус — который, впрочем, и так уже горел.
Снизу тянуло дымом, а с лестницы были видны отсветы начинающегося пожара. И ещё метались тени врагов, рвавшихся на верхние палубы.
— Да убейте его уже! — заревел какой-то утробный голос. — Всю добычу ведь спалим!
Голос ревел на своём языке, но встроенный в меня переводчик справлялся со своей задачей — и я понимал, что говорят твари. Я снова выставил жезл, но, черпнув в накопителе, понял, что остался вообще без пневмы. Не особо задумываясь, я использовал семечко и возобновил стрельбу, продолжая отступать.
Насмерть я встал уже в жилой части дирижабля, когда стало ясно, что отступать дальше некуда. Сверху раздавался топот — это твари взобрались на палубу и теперь пытались зажать меня в тиски. Снизу тоже слышался грохот — там всё ещё пытались выломать дверь в логос-отсек. Оставалось лишь продержаться до того момента, как Пенгор окончательно спалит здесь всё. Чем я и занялся, вломившись в кают-компанию, где был только один вход. После чего я сразу опрокинул стол и укрылся за ним.
В семечке оставалось пять сотен единиц пневмы — надолго не хватит… Я с сожалением отбросил жезл, подскочил к столу и взял с него острый кухонный нож. Не ахти какое оружие, но хоть что-то… Сам жезл можно было бы использовать как булаву, но, к сожалению, вес у него был слишком маленький. Первый же враг, сунувший нос в кают-компанию и заинтересовавшийся, почему там опрокинут стол — кухонным ножом в глаз и получил. Его товарищ, который остался в коридоре, ещё не успел сообразить, что произошло, когда я подскочил к нему и ткнул ножом в бок.
Взревевшая от боли тварь попыталась направить на меня жезл, но я перехватил конечность с плотной кожей, не давая ему навестись. Противник навалился на меня сверху, и мы, как клубок сцепившихся котов, покатились по залитому кровью полу кают-компании.