— Анкен, сволочь!.. — радостно выдохнула она, когда орудия на палубе и в трюме дали дружный залп.
И снова мы не смогли пробить щит, а враг пошёл на снижение. Я слышал, как ругается на матросов артиллерист, как требует бить слаженнее и точнее. Но понимал, что на этот раз мы врага, похоже, упустим. Очень уж опытный был подлец…
Однако всё обернулось иначе. Когда дирижабль врага почти уже снова скрылся в облаках, щит ему всё-таки сбили. А Кесан, выпустивший по аэростату какую-то огненную птицу — промахнулся. И удачно попал по палубе. Его огненный логос что-то подпалил на ней, и пламя послужило сигналом наведения для наших орудий.
Снаряды устремились вниз, прямо в облака, и, прежде, чем команде мародёров удалось потушить огонь, должны были навести шороху. Я повернулся к немного растерявшейся Вере и приказал:
— Спускайся под облака и кружись там! Если мы пробили им аэростат, долго они в тучах не просидят!
«Мэлоннель» опять нырнул в тучи, чтобы спустя десять минут вывалиться под ними — прямо за кормой у мародёра. Снова заработали наши орудия, разнося вражескую корму в щепки. Снова я услышал ругань старика-артиллериста, заставлявшего матросов сосредоточить огонь на сети. А наш противник успел поднять щиты и включил ускорение, решив попробовать от нас оторваться.
Запыхтели, разогреваясь, и наши паровые винты, но в этот раз разгонять на полную их не пришлось. Через две минуты щит у врага снова упал, и в этот раз снаряды наших орудий принялись остервенело рвать канаты, связывавшие аэростат с гондолой. Нам сразу же ответили два орудия мародёров. Били часто, как пулемёт, не жалея ни пневмы, ни материала, из которого были сделаны. Последняя попытка спастись и отбиться…
Наш щит работал на пределе, и его накопитель почти опустел, но в этот момент вражеская гондола дёрнулась, накреняясь в сторону кормы — её сеть рвалась уже и без нашей помощи. Лопались канаты, увеличивался крен — и очень скоро вся деревянная конструкция отделилась от сдувающегося аэростата и устремилась к земле.
— Кэп, найдите ориентиры! — сияя улыбкой, попросила Вера, начинавшая подъём дирижабля. — Если сегодня зависнем, то завтра сможем собрать трофеи с обоих мародёров!
— Собрать трофеи разрешаю!.. — пробурчал я, запоминая местность внизу.
Ориентиров в темноте было немного, но какие-то всё же удалось заметить. А мы и не собирались далеко улетать.
— Все молодцы… почти! — объявил я. — На сегодня заканчиваем! Вера, найди место для ночёвки. Луп, организуй ужин. Завтра объявляю сбор трофеев и разбор ошибок.
Утром мы снизились — и под прикрытием орудий высадили трофейные команды. Собрать с двух погибших дирижаблей нам удалось немало. Выжил один малый логос огня, несколько логосов сферы пустоты, конденсаторы, одно орудие, чудом уцелевшее при падении, и многое другое: накопители, в том числе и корабельные, древесина, ткань аэростата. В мире, где всё это было дефицитом, даже подобной ерундой обычно не брезговали. По общим прикидкам, воздушный бой принёс нам почти двести тысяч единиц пневмы, что можно было считать отличным результатом — с учётом того, что «Мэлоннель» так и не был повреждён.
Десятую часть из накопителей и найденных чешуек мы распределили между членами команды — по старой эфирной традиции. И после продажи трофеев с вырученной пневмой собирались поступить так же. Конечно, подобные доходы нельзя было сравнить с археологией, но в этот раз всё вышло весьма и весьма удачно — в общем, грех было жаловаться.
А потом, конечно же, мы разбирали допущенные во время боя ошибки. Но это делал уже не я — всем этим занимались офицеры, боцман и артиллерист. Да и сами матросы теперь нередко с досадой указывали на свои собственные промахи. Когда я пытался провернуть такое на тренировках — никто ошибок в упор не видел. Ни своих, ни чужих, а тут всех прямо как прорвало: оставалось только сидеть, слушать и запоминать. А уже вечером мы взяли курс к следующей скале, чтобы оттуда добраться до нового места раскопок.
Глава 73
В которой мы снова ничего не находим, ещё я немного узнаю про официальную религию Терры, а потом мы натыкаемся на нечто весьма удивительное
Вторые руины были нашим вторым горьким разочарованием. Это был большой город у подножия Великих Гор. И ключевое слово тут — «был». Время не оставило в этом городе и камня на камне. Ветер и дожди не позволили сохраниться в нём ничему, что могло бы представлять для археологов хотя бы ничтожный интерес. Чтобы найти это место, Араэле проштудировала от корки до корки семь судовых журналов, где упоминались некие загадочные развалины в двух дня пути от Мороно. После чего исключительно точно определила местоположение — так что нам осталось лишь долететь и спуститься. И всё оказалось зря.
На самой скале у нас проблем не возникло. Нас всех привязали, продали припасы втридорога и выкупили часть добычи с мародёров — к сожалению, по минимальным ценам. Мороно был обычным городком, где коротали время между вахтами шахтёры с нескольких рудников неподалёку. Скучное, ветреное и провинциальное местечко. Единственное, чем этот городок выделялся среди других скал — в нём не было храма. Совсем. На вопрос «Почему?» ответ мэра города был таким:
— Да кому он нужен-то? У нас есть жрец — и достаточно!
В общем, смотреть в Мороно было не на что, и задерживаться на скале мы не стали. За пару дней мы достигли нужного места и принялись искать руины. И почти сразу на них наткнулись. И что тут можно сказать? Это были именно что руины. Большая часть города — теперь в виде отдельных камней — устилала и саму городскую территорию, и её окрестности. Видимо, восторженные отзывы капитанов дирижаблей касались лишь немалых размеров древнего поселения. Никто из них не удосужился упомянуть, что город давным-давно сравнялся с землёй…
Но Араэле не была бы самой собой, если бы не решилась всё проверить и облазить. В результате ещё три дня мы с утра до вечера бродили с лопатами по руинам в поисках подвалов, скрытых подземных помещений и тому подобного. И всё было тщетно — даже от канализации в старом городе ничего не осталось. Да что там… Невозможно было даже понять, какой именно из терранских цивилизаций этот город был построен.
Единственным светлым пятном в этих безрадостных раскопках стало то, что я, наконец, закончил изучение своего журнала и отдал результаты Араэле. Неудачливый капитан описывал, похоже, совсем небольшой комплекс руин, но благодаря десятку ориентиров его вполне можно было отыскать. Девушка восприняла новость без энтузиазма: она явно надеялась на нечто большее — и потому сразу приступила к поиску следующей точки.
— Буду искать последнюю точку из новых. Вот эта, твоя, была предпоследней. Дальше идут лишь давно известные руины, — сказала она. — Там мы вряд ли найдём что-то стоящее…
В надежде найти хоть что-нибудь она продолжила прочёсывать бесполезные руины, отчего чуть и сама не подставилась, и меня подставила — да и всему дирижаблю туго пришлось. В последний день мы слишком сильно задержались с завершением исследований. Араэле хотела обязательно всё осмотреть, и пока мы грузили технику, уже наступил вечер.
И надо же было такому случиться, что поблизости было гнездо летающих чудовищ — которые по наступлении сумерек немедленно кинулись искать добычу. Впрочем, долго искать им не пришлось — они, кажется, уже точно знали, где именно мы находимся. Стая налетела на «Мэлоннель» в тот момент, когда мы ещё только завершали погрузку оборудования. К счастью, Танг на этот раз не оплошал, и стаю крылатых бестий встретили сразу из всех орудий на палубе. Но несколько штук всё-таки добрались до гондолы и принялись биться в деревянные доски. Орудия были слишком медлительны, чтобы за ними уследить — в общем, пришлось охранять матросов, занятых погрузкой, с помощью жезлов и посохов.
В результате у меня на ноге появилась немалых размеров рана, а один матрос чуть было не отправился на перерождение. Первым делом Кесан, естественно, занялся им, а только потом — мной. Это произошло, когда мы уже поднялись от поверхности и взяли курс на Пирг. Я к тому времени мог даже снова передвигаться — хоть и с большим трудом.
— Яд и заражение, — посмотрев на мою рану, Кесан вынес неутешительный вердикт. — Придётся пневмой лечить… Садись на кушетку, Фант!
Я последовал приказу врача и сел на кушетку, а жрец принялся водить над моей раной руками, иногда вырисовывая над пострадавшей ногой какие-то логосы и поливая водой.
— Кесан, раз уж представился такой случай, скажи мне… — заскучав, неожиданно вспомнил я. — В общем, я слышал уже несколько версий описания всех миров изначальных. И вот никак понять не могу — какая из них верная?
— Верная? — переспросил жрец. — Верная, Фант — это та, само собой, которая верна.
— А какая из них верна? — поинтересовался я.
— Ну… Верна та из них, которая истинна, — Кесан упорно гнул свою линию.
— А которая из них истинна? — не сдавался я.
— Фант, ну откуда я знаю? — жрец неожиданно и очень ехидно улыбнулся. — Я не носитель истины. Скорее, скромный сосуд заблуждений и обычный создатель ошибок.
— Когда я служил на флоте, один человек убеждал меня в том, что всё, что я слышал на разных скалах — это всего лишь детские сказки, — пояснил я свой интерес. — Он говорил, что учение на его скале — вот оно самое что ни на есть настоящее.
— Он имеет право так считать! — добродушно улыбнувшись, кивнул Кесан. — Пусть настоящим будет его учение, если ему так сильно хочется…
— Кесан, ты ведь жрец. Тебе что, вообще всё равно? — удивился я.
— Он упоминал изначальных, пневму и Терру? — склонив голову, поинтересовался Кесан в ответ.
— Тот человек на флоте? Ну… Да! — ответил я, совершенно растерявшись и вообще не понимая, к чему ведёт старик.
— А все остальные подробности меня и не интересуют! — жрец радостно хлопнул в ладоши. — Значит, их учение в равной степени со всеми остальными может претендовать на истинность.