— Жезлами её, жезлами! — снова проскрипел Кесан.
— Весьма сомнительно, что жезлами получится, — покачал головой Танг. — Мы даже среагировать не успеваем на её появление…
— Может у тебя, Кесан, есть что-нибудь против неё? — поинтересовалась Араэле, обернувшись на голос жреца, но Кесан был уже совершенно в другом месте: у стены, с любопытством что-то там рассматривая. — Кесан!..
— А? — жрец оторвался от того, что он разглядывал. — А, нет… На таких быстрых у меня ничего нет. Но и смысла за ней охотиться тоже не вижу.
— А что ж ты тогда согласился, что её надо валить? — удивилась девушка.
— Я?! — жрец удивлённо уставился на неё.
— Это был не он… — хмуро бросил Илен, чуть пригнувшись к земле и настороженно оглядываясь.
— Не он, не он! — скрипуче согласился кто-то из темноты. — Или он? Или он совсем не он, а очень даже она?
Голос пропал, а потом зазвучал чуть в стороне.
— Или она — это он, а он — это не она? Может ли быть, что все они и вовсе не они, а я?.. Как думаешь?..
Ответом на это невнятное бормотание был уже знакомый писк. А потом из темноты снова выпорхнула тень крылатого создания и погасила ещё один светильник…
— Кесан, освети тут всё! — жёстко приказала Араэле.
— Много пневмы… — начал было жрец, но девушка его прервала:
— Плевать! Нам нужен свет!
В последующие двадцать минут на освещение было спущено около восьмидесяти единиц пневмы. Кесан рисовал цепочки логосов, запуская всё новые и новые огни, а скрывающееся в темноте существо их упрямо тушило — в то время как я, Танг и Илен пытались его сбить. И я даже был уверен, что несколько раз мы в него попали, но ему было, видимо, вообще наплевать. Что это за тварь такая, было никому решительно непонятно. Ещё и голос периодически начинал звучать, добавляя и без того мрачной обстановке нервозности…
— Зачем так много свечей на кухне? Хватит и одной свечки…
— Куда же запропастились эти линзы? Я же точно помню, что клал их где-то тут…
— Надо было спросить у них, зачем это они — не они! Решительно не понимаю, почему он и она — это одно и то же!
— Ха, огонь пекла! Откуда здесь огонь пекла?
— И почему, ха-ха, надо тут жить? Вот, позвольте, сейчас спрошу их! Или себя? Но я сам себе не смогу ответить… Значит, их!
— Ха, вот же они — эти линзы!.. Да, но тут явно не все! Это ты постарался?! Хватит там пищать!
— Стоило ли ходить по дороге, если в конце — только тьма?
И так далее, и всё в таком духе… Если предположить, что там, в темноте всё-таки скрывался человек, то это был глубоко сбрендивший человек. И я, и Танг, и Илен пытались стрелять на голос, но все наши выстрелы никак не достигали цели. Или достигали — но всё с той же эффективностью, что и в летающее существо…
И, тем не менее, Кесан побеждал. Его светильники повисали в воздухе, прилипали к стенам — и медленно, но верно прогоняли тьму. В таком невероятном количестве они давали яркий, почти электрический свет, едва не забытый мной за годы, проведённые в этом мире. Последний рубеж обороны разговорчивого типа и летающего существа проходил как раз там, где находился склон скалы. И вот там голос, наконец, забеспокоился — и тоже решил что-нибудь предпринять:
— Почему так ярко? Так нестерпимо ярко! Не гори!
От этого простого, казалось бы, по-детски наивного, приказа, который бесполезно произносить, глядя на люстру, до которой не можешь добраться, разом потухли сразу два десятка светильников…
— Да чтоб тебя! — возмутилась Араэле, достала свои жезлы и буквально залила темноту огненными сполохами.
Безрезультатно, надо сказать. А всё потому что тем, кто в темноте скрывался — весь этот огненный дождь, похоже, никакого неудобства не доставил. Впрочем, кое-что Араэле всё-таки удалось. Мы сумели разглядеть фигуру высокого худого человека, на плечо которому уселось какое-то большое существо с крыльями.
— Ах ты так! — возмутился голос. — Ну я тебе!..
В ответ на нас обрушился ветер. Я бы даже сказал, настоящий ураган. Девушку почти сразу начало сносить в сторону выхода — и чтобы её удержать, Илену и Тангу пришлось схватить её за руки. Кесан резко перестал делать светлячки и обеими руками схватился за странную конструкцию на постаменте, чтобы не улететь. Ну а я, понимая, что пневма здесь явно бессильна — хотя это, вероятно, самое невероятное заявление для мира Терры — перехватил поудобнее свой неудобный посох и, преодолевая сопротивление ветра, пошёл в бой.
— Эдэ сода! — потребовал я у голоса, но, когда я открывал рот, в него набивался воздух, и щёки раздувались, а звуки получались до безобразия искажёнными.
— Стоит ли идти сюда? Или лучше туда? А, может, отсюда и туда? Или оттуда и сюда? — расслышал я сквозь рёв ветра. — Как думаешь?
Летающее существо ответило согласным писком.
— Я тоже думаю, что да! — обрадовался голос. — Хотя, вероятно, что нет — это тоже да. А в таком случае, возможно, и нет!
Последние слова человека — или не человека? — я слышал вполне отчётливо, потому что подобрался настолько близко, что уже можно было бить. Это оценило и крылатое существо, яростно на меня заверещав.
— Ах, не кричи! Голова заболит! — попросил голос.
И тут я, наконец, ему врезал.
Вообще-то я метил я в район груди, рассчитывая нанести особо неприятные повреждения. Однако вместо этого, похоже, попал по голове — не только голосу, но и летающему существу, которое скрывающийся в темноте болтун как раз пытался ссадить с плеча, в которое летун вцепился когтями… Увидел я всё это благодаря запущенному в мою сторону светляку Кесана. Долететь он не смог — ветер не позволил, зато его свет добрался до места столкновения. К сожалению, я уже ничего изменить не мог — тяжёлый посох саданул незнакомца по голове, и тот кубарем покатился по каменным плитам постамента.
Ветер утих мгновенно. Кесан тут же выпустил ещё «светлячков», постепенно вырывая помещение из цепких лап темноты. Я растерянно посмотрел на два тела, лежащие на полу, и подумал, живы ли они ещё. Говорун оказался худым усталым человеком с довольно молодым лицом и седыми волосами. А летун — огромной птицей, которая, как мне показалось, явно подверглась воздействию радиации или какой-то не слишком сильной кислоты. Перьев у неё почти не осталось, а крылья, начинавшиеся, как у всех нормальных птиц, под конец становились перепончатыми — и вся кожа была покрыта язвами.
О здоровье этих двоих я, как выяснилось, беспокоился совершенно зря. Они зашевелились почти сразу и одновременно. Мужчина резко вздохнул и прикрыл рукой глаза от света, лившегося от «светлячков» Кесана. Ну а летающее существо, встрепенувшись, быстро поскакало в сторону тьмы, последние клочки которой ещё не удалось разогнать…
— Ну вот, я же говорил — голова заболит! — проворчал мужчина, а существо ответило яростным писком. И этот самый писк по интонациям очень напоминал посыл собеседника по известным адресам, где он может изливать своё особо ценное мнение, не раздражая окружающих. — Ах! Вот и линза!..
Мужчина резко подобрал что-то с пола, соединил это «что-то» руками, а потом радостно нацепил на нос большие тёмные очки в металлической оправе. К этому времени рядом со мной собрались уже все участники вылазки — и с интересом рассматривали странного человека. Одет он был в какие-то тканевые широкие штаны, которые были настолько грязными, что под наслоениями не угадывался их изначальный цвет. И в такую же грязную рубашку с закатанными рукавами. Пожалуй, если нацепить на него какую-нибудь помятую шляпу — незнакомец гораздо больше напоминал бы классического археолога, чем вся наша компания.
— Ха! Нам не страшен яркий луч! Если в небе много туч! — радостно сообщил он миру на мотив какой-то незнакомой мелодии.
— И что это? — тихо спросил у Араэле Танг.
— Фант, кто это? — в свою очередь, спросила Араэле у меня.
— Вам лучше знать! — ответил я, пожав плечами. — Как по мне, так какой-то психопат…
— Душевные страдания и в самом деле, в самом… — мужчина начал изрекать очередную сложносочинённую и не подчинённую логике фразу. И почти сразу осёкся, нахмурившись и посмотрев на нас. — Сам или не сам? Конечно, сам! Ха! Скажите, почему тут надо жить?
— Весьма вероятно, гра, — вежливо кашлянув, заметил Кесан, — потому что тут было заперто?
— Заперто! Ха! Заперто! Конечно, тут заперто! А то я не знаю! Ты слышал?
— Да, слышал, — неуверенно кивнул Кесан, а из-под древнего агрегата на постаменте донёсся солидарный писк.
— Кто ты такой? — спросил я, понимая, что хочу того или нет, но из незнакомца надо вытянуть хоть какую-то полезную информацию.
Однако мой вопрос мужчина проигнорировал напрочь. Зато он подошёл к нам и начал внимательно разглядывать собравшуюся компанию.
— Ха! Вот девчонка хороша! — указал он на Араэле. — Как живая получилась! Как живая!..
Он прошёл дальше и остановился перед Кесаном. Внимательно его рассмотрев, он улыбнулся и ласково потрепал того по щеке, отчего обычно сдержанный жрец удивлённо выпучил глаза.
— Как живой! Как живой! — пробормотал мужчина. — Слышишь — они как живые!.. С каждым разом получается всё лучше и лучше!
Летун пискнул ему в ответ так, что даже сумасшедший понял бы, что его сейчас обозвали дураком. Однако, кажется, именно этот сумасшедший ничего такого понять не мог.
— Слишком светло! А, может, это и хорошо? Или нехорошо? — мужчина растерянно посмотрел на нас, хотя летун из-под древней конструкции вполне однозначно пищал ему, что всё это очень и очень плохо.
— Хорошо! — заверил его я, сердито посмотрев в сторону летуна. — Ну или хотя бы неплохо!
— Глаза устали! — скрипуче пожаловался мужчина. — Вы постойте пока тут, не исчезайте!.. Я дам своим глазам отдохнуть и снова вернусь!
Он развернулся к дальней стене помещения, где, как я и предполагал, был склон скалы, и сделал несколько шагов… Потом вернулся, заново вгляделся в лицо Араэле и неуверенно потянул руку к её груди.
— Всегда мечтал… Как думаешь, стоит? — произнёс он, на секунду обернувшись к своему летающему питомцу, а тот лишь очень хмуро пискнул в ответ.