Можно привязать к учётной записи
Код ошибки: ваш статус пользователя не позволяет владеть предметом. Отправлен автоматический запрос в службу смотрителей.
Внимание! Все КЗВБД-А изъяты из общего пользования! Аида признана угрожающей нормальности! Привязка к учётной записи невозможна.
До прибытия смотрителей не пытайтесь использовать КЗВБД-А! При отклонении нормальности больше, чем на 30 %, вы будете отправлены в туман диагностики!
— Вот дерьмо!.. — пробормотал я, не в силах сдерживать эмоции. — Что же у вас там, бедолаги, случилось?..
Быстро спрятав ключ, я достал из сумки пачку листов и принялся перерисовывать картинки. Принимать участие в сборе логосов — да и возвращаться к товарищам по археологии — пока не хотелось…
Наши «раскопки» продолжались десять дней. Зато и логосов со стены собрать удалось немало. После того как братья раскопали три блока, стало ясно, что логосы на них повторяют друг друга, и Араэле приказала прекратить далее бесполезные работы. Что толку раскапывать всю стену, если на выходе не найдётся ничего нового? Пусть этим занимаются экспедиции Академии Наук…
Трюм «Мэлоннеля» мы загрузили каменной мебелью. Хотя тут надо бы оговориться, что именно каменной она, похоже, и не являлась. Когда мы стали переносить мебель, выяснилось, что материал был гораздо легче камня — хоть на ощупь и немудрено было ошибиться. Он был даже легче дерева, так что под бдительным присмотром Илена в трюм удалось погрузить немало старинных предметов. Правда, Рубари и Шиф в один голос утверждали, что больше нагружать «Мэлоннель» нельзя — иначе не взлетим. Зато, по моим расчётам, мощности у нас было ещё достаточно.
Перо и Кироко на все наши действия смотрели без интереса. И даже то, что лавочку, на которой спал сумасшедший капитан, у него увели — его, кажется, не слишком расстроило. Он больше ни с кем из нас не общался — просто шатался по комплексу и смотрел, как мы работаем. Больше всего, конечно, напрягала его привычка подкрадываться сзади. И ещё я честно старался не думать, как он теперь будет жить в этом странном комплексе. О том, что он отдал мне ключ, я рассказывать никому так и не стал.
В последний вечер раскопок, когда уже стало ясно, что место себя исчерпало, мы закрыли круглую дверь, оставляя Перо внутри, и прикрыли створки ворот. Если честно, мне было грустно и очень совестно. Я пару раз пытался выгнать сумасшедшего наружу, но тот всё время отказывался, показывая на свои глаза. Один раз я даже попытался всучить ему обратно ключ и «назначить» хранителем, но и это Перо совсем не устроило. И я, посчитав, что сделал всё, что мог, для его спасения, больше попыток не предпринимал. Хотя совесть и больно грызла меня изнутри…
В наступающих сумерках мы подняли дирижабль повыше и зависли, чтобы переночевать и дать отдохнуть всему экипажу. Араэле прониклась тем, что у нас перегруз, и приказала лететь прямиком на Большую Скалу, чтобы уже там отправить мебель в Аукционный дом. Сама она немедленно заперлась в каюте и принялась прорабатывать последнее место для будущих раскопок.
Утром мы запустили винты и взяли курс на Большую Скалу. Первый день полёта прошёл спокойно. Вечером я сменил Веру и заступил на вахту, которая должна была пройти так же спокойно и без приключений. Однако не успела девушка уйти, как в рубке появился Луп. Обычно боцман избегал сюда заходить, исполняя негласное правило, что доступ в рубку есть только у офицеров, но тут явно случилось что-то из ряда вон выходящее…
— Кэп! У нас какая-то странность с одной из кают. Сегодня Таби пытался её убрать и не смог войти! — с порога заявил мне Луп. — Ключ не поворачивается в замке! Мы его и так, и эдак…
— Пошли проверим… — кивнул я.
Мы подошли к одной из пустующих гостевых кают, и Луп протянул мне ключ. Я попытался вставить его в замочную скважину и повернуть, но не тут-то было!.. Ключ и вправду не поворачивался. Тогда я достал связку резервных ключей и снова попытался открыть дверь — и опять ничего.
— Пытались дверь ломать? — нахмурившись, спросил я.
— Пытались! — признался Луп. — Сидит как влитая. Будто к стене приросла!..
— Вот оно что…
В глубокой задумчивости я уставился на дверь, пытаясь придумать, что бы ещё с ней сделать… И в этот самый момент она взяла и раскрылась сама. От увиденного за ней я просто открыл рот, а Луп так и вообще с криком кинулся прочь. Всё-таки нервы-то у него не железные…
— А! Хорошо, когда сумрак!.. — заметил Перо, возникший на пороге с тёмными очками на носу. Он проводил испуганного боцмана взглядом и улыбнулся. — Хорошо, когда не тьма и не яркий свет! Смотри-ка, какой крикун… Прямо как ты, Кироко! Пойдём-ка… Поищем тут пропитание!
Птиц радостно пискнул и принялся переминаться на плече сумасшедшего.
— Капитан, где тут у вас кормят, а? — поинтересовался Перо, почёсывая Кироко за ухом.
— В столовой, — растерянно ответил я. — Слушай, а тебе не страшно с видениями-то путешествовать?
— Совсем больной на голову?! — удивился Перо, немного приспуская очки на нос. — Какое же ты видение, если ты как живой?!
Глава 77
В которой мне приходится делать сложный выбор, но я справляюсь, хотя и не уверен во всём этом…
— Фант, мы не можем его возить с собой! — Араэле повторила этот немудрёный тезис уже в пятый раз.
— Если ты повторишь это ещё раз, мир не изменится! — ответил я, усмехнувшись. — Можно хоть сто раз сказать «сладкий сироп», но во рту слаще не станет. У нас, во всяком случае…
— А у кого-то станет? — хмуро, но с интересом уточнил Танг.
— Вот у Перо становится… — я пожал плечами и усталым взглядом оглядел всех присутствующих.
Рубари, Кесан, Танг и Араэле уже отняли полчаса моего сна, пытаясь придумать, как бы нам избавиться от незваного гостя. Точнее, очень хотели этого лишь Араэле и Кесан — каждый по своим причинам. Ну а Рубари и Танг должны были выступить арбитрами.
— Вы просто, кажется, не поняли!.. — напомнил я, тяжело вздохнув. — Я принял решение не трогать Перо вовсе не потому, что не хочу его прогонять. Я просто не могу. И вы не можете. И никто не сможет.
Я внимательно посмотрел в глаза Кесану, а потом и Араэле. И очень проникновенно произнёс, почти не повышая голос:
— Когда он заходит в каюту — дверь срастается с переборками. Когда он идёт за едой — закрытая дверь склада ему никак не мешает. Вчера он выгуливал свою птицу на палубе в одних штанах и рубахе на высоте больше мильпасса — и ему не было холодно. Скажите спасибо, что я хотя бы сумел уговорить его сменить свои обноски!..
Кажется, меня опять несло — хотя всю свою жизнь я и считал себя очень сдержанным человеком. Но, как оказалось, я просто долго терпел. А как только терпеть перестал, то сразу понял, что умею заводиться с пол-оборота.
— Нельзя нам с таким пассажиром на Большую Скалу! — опять возмутилась Араэле. — Он же сумасшедший! А если натворит чего-нибудь, и все узнают, с кем он прилетел?
— Ну а мне-то ты что предлагаешь? В третий раз уже тебя спрашиваю… — устало уточнил я, заодно напомнив, что в первые два раза ответа мне так и не дали.
— Ты обычно и сам что-нибудь придумываешь! — нахмурив брови, заметила девушка.
— Я придумываю это «что-нибудь» там, где хоть что-то понимаю… — ответил я и потёр глаза, которые буквально слипались сами собой. — А тут я не понимаю ровным счётом ничего: кто он, что он — и как вообще всё это делает. Это, наоборот, я у вас — а именно, у тебя и у Кесана — должен спрашивать, как его отсюда убрать. Но вы же и сами не знаете. На логосы он смотрит свысока, а этот мир меняет прямо на ходу. Радоваться надо, что он хоть и псих, но не буйный…
— Это пока доподлинно неизвестно! — буркнул Кесан. — Надо ещё осени дождаться, когда у сумасшедших обострение…
— Ну и что теперь — возить его с собой? — возмущённо стукнула кулачком по столу Араэле. — Кормить его задарма, отдать каюту?! И до каких пор?!
— Ну… Вероятно, до тех пор, пока он сам не решит покинуть дирижабль! — ответил я. — Араэле, пожалуйста, прекрати считать его просто человеком. Он не человек — он явление, феномен, аномалия…
Удивительно, но переводчик, похоже, со всем этим набором слов справился.
— Н-льзя пр-сто в-кл-чить в-брос! — солидарно кивнул Рубари. — М-жно сб-жать, м-жно п-р-ждать. Но не о-о-о-о-от-т-тм-м-е-е-е-ен-н-нить.
Пить Рубари сегодня не стал, а избегать слов, начинающихся на гласные, не всегда мог. Так что пока он выдавливал из себя слово, которое мы все, в общем-то, уже поняли — все терпеливо ждали.
— Он явление более высокого порядка, чем логосы, — согласился я. — У нас нет никаких возможностей ему помешать. И пока он ведёт себя тихо и спокойно, не пытаясь нам навредить — не надо его хотя бы злить. У меня хорошая присказка в яслях была: не буди лихо, пока оно тихо!..
Разговор происходил спустя сутки после того, как мы обнаружили на дирижабле нового пассажира. Поначалу полкоманды ломанулось ловить Перо и Кироко в тщетной попытке от них избавиться, потому что этого потребовали одновременно Араэле и Кесан — ну а я в этот момент спокойно отсыпался после ночной вахты и встречи с гостем. Ну что можно сказать… Оставшиеся полдня вся команда с хмурыми физиономиями чинила внутренние переборки. Все виды возможного урона Перо игнорировал — кроме, пожалуй, честных ударов по морде. Однако, получив такой удар и считая его необоснованным, Перо попросту отталкивал агрессора ветром, попутно круша всё, что под шаловливую руку попадётся.
Перед ним открывались защищённые двери, вокруг него был постоянный пузырь комфортной температуры, а его странную манеру общаться, кажется, нормально воспринимали только я и Рубари. Во всяком случае, когда Перо сунул любопытный нос в логос-отсек, механик как-то умудрился договориться с ним, чтобы тот больше так не делал. А в рубку Перо и так не ходил — видимо, осталось у него что-то внутри от капитана пусть и маленького, но дирижабля…