сь мне верхом удобства. И лишь сейчас я начал понимать, что местные умеют жить не только со вкусом, но и с невероятным комфортом…
На полу был самый настоящий паркет, натёртый до матового блеска чем-то вроде земной мастики. Стены были покрыты дорогими бумажными обоями, а окна занавешены тяжёлыми шторами. Состоял номер из четырёх комнат — большой гостиной с камином, диванами и обеденным столом, двух небольших спален с мягкими кроватями и одного кабинета. Да-да!.. Кабинета!.. Я даже глазам своим не поверил сначала. Я ведь привык, что обычный номер на Земле — это комната, где можно банально поспать и отдохнуть. И даже люксы с парой-тройкой комнат были приспособлены именно что для отдыха. А о том, что номер может быть полноценным жильём, мы как-то уже успели забыть.
— Шик! Ж-р-ют б-г-т-и! — буркнул Рубари, оглядываясь.
— Рубари, нас тоже сейчас можно причислить к богатеям, — усмехнулся я, плюхаясь на диван. — Нас же заселили в этот номер!..
— То др-г-е! — возразил Рубари, но вообще это было его единственным аргументом.
Механик просто ещё не понял, что связи иногда бывают дороже пневмы… Ведь связи позволяют пневму экономить, пневму получать и вообще обходиться без неё — прямо как мы сейчас. Даже всё потеряв, на одних лишь связях, можно было снова подняться на недосягаемую для простых смертных высоту. Я вот лично собирался и дальше обзаводиться связями. Главное, чтобы моё невезение не вмешалось — потому что на Земле люди, к сожалению, от меня быстро отворачивались. И только здесь, на Терре, мне стало везти чуточку больше. Впрочем, на одну лишь удачу я уже перестал полагаться…
Я с удовольствием заказал себе баню и помылся с небывалым комфортом. После чего сменил рабочую одежду на чистую и перекусил в уютном гостиничном кафе, а потом отправился на прогулку, целью которой было, одновременно, и посещение местного портного. Если уж я — целый капитан, который, надеюсь, скоро обзаведётся папиром и свидетельством, то и положению этому надо бы соответствовать. А значит, хоть я и могу ходить в такой же одежде, как простые матросы, но сшита она должна быть точно на меня, а не куплена на развалах, где всё чуть-чуть неудобное…
У портного я и моя внутренняя жаба расстались со ста пятнадцатью чешуйками, заказав сразу три комплекта одежды — не только качественной, но и удобной, с кучей карманов и тайников. Я с затаённой грустью прикинул остатки средств в кошельке и на накопителе — и понял, что пора начать выплачивать зарплату Рубари и себе любимому, вспомнив старые договорённости о разделе заработанного. Пока мы всё кидали на корабельный накопитель, но личные средства нам обоим весьма пригодились бы.
А вечером к нам заявился нанятый Араэле сотрудник. Когда я открыл дверь, то перед моими крайне удивлёнными глазами предстал самый натуральный жрец пневмы. И только немного потасканное одеяние намекало, что он отнюдь не в местном храме работает…
— Я от многоуважаемой грани Араэле, — с порога заявил он, на каждой фразе слегка растягивая гласные и тряся седой бородкой. — Мне сказали, что именно тут я найду капитана нашего дирижабля и заместителя грани Араэле.
— Фант, — представился я, посторонившись. — Рубари…
— Фу! Бр-д-жка! — совершенно невежливо возмутился Рубари, скорчив презрительную мину.
— Да, я состою в Ордене Бродяжничающих! — ничуть не смутился пожилой жрец. — Моё имя — Кесан! А вы, Фант, как я понимаю — заместитель грани Араэле в намечающейся экспедиции?
— Ну, можно и так сказать… — согласился я с ним.
Мы вообще заранее не обсуждали с девушкой раздачу должностей. Однако раз она представила меня заместителем, то побуду им — тоже неплохой пункт будущего резюме… Я прямо-таки вообразил, как прихожу на собеседование где-нибудь на Земле и начинаю рассказывать. Строил дирижабль, чтобы выжить, гонял контрабанду, потому что деваться было некуда, был заместителем археологической экспедиции, целью которой было раскопать побольше логосов и популяризовать точные науки…
Как наяву я увидел, что сижу в просторном светлом кабинете, перед столом какого-то начальника с аккуратной острой бородкой и в очках в дорогой оправе. А тот сидит, кивает своей умной головой в белой шапочке, поправляет руками белый халат и поглядывает на своих помощников, стоящих за моей спиной. Двух здоровых детин в таких же белых халатах… Тьфу ты, пропасть! Привидится же такое…
— Г-ни т-го т-па! — посоветовал Рубари.
— Ну зачем вы так предвзято?! — расстроился Кесан. — Конечно, репутация нашего ордена была немало подпорчена сомнительными личностями, вступавшими к нам с сомнительными целями, но я верный приверженец всех строгих правил Бродяжничающих… Э… Вы их всё равно не знаете.
— Зн-ю! — возмутился механик.
— Если вы про те, шутливые, которые все знают — то это не они! — возмутился жрец.
— То те, к-т-р-е я зн-ю! Др-гих не зн-ю! — Рубари пожал плечами.
— Так или иначе, Кесана наняла Араэле, — строго заметил я, прервав начинающийся спор. — И не нам её выбор обсуждать!..
Не знаю уж, за что жители скал так не любили орден Бродяжничающих, но Кесан оказался весьма вежливым, исполнительным и, главное, полезным работником. Начать с того, что он был пневматиком — пусть и слабеньким. Он легко создавал щиты от логосов самых разных стихий, умел сам стрелять логосами — и вообще очень много знал и не стеснялся делиться этими знаниями.
— Город Молний — одно из множества мест, где строилась вторая терранская цивилизация, — объяснил он, когда я спросил его о месте будущей экспедиции. — Его отстроили выходцы с двадцать третьих и шестых яслей. Они называли город Кидонией.
— Выходцы с шестых яслей? — уточнил я.
— Да, есть не только двадцать третьи, но ещё и шестые. И седьмые есть, и все остальные… — подтвердил Кесан. — Шестые ясли первыми начали давать множество переселенцев, но до прихода людей с двадцать третьих яслей им не удавалось выжить на поверхности. Хотя отдельные их поселения, судя по некоторым документам, могли держаться на протяжении десятков лет, отбивая нападения чудовищ.
— Понятно, не знал… — сказал я, пытаясь уместить новую информацию в голове.
— Так вот, Город Молний был крепостью. И крепость эта была, наверно, самой неприступной во времена расцвета второй терранской цивилизации, — продолжил свой рассказ Кесан. — Никто доподлинно не знает, почему этот город не стал одним из последних пристанищ людей на поверхности. Пожалуй, даже ответ на этот вопрос станет одним из величайших открытый современности. Однако, так или иначе, город стоит до сих пор, и большая часть его оборонительных машин всё ещё действует. Все попытки пробраться внутрь провалились, и я, если честно, не знаю, на что рассчитывает многоуважаемая грани Араэле… Но готов поучаствовать!..
Кесана мы устроили спать в кабинете — на кушетке. Человек он был неприхотливый, но чистоплотный — чем выгодно отличался от большинства «бродяжек» и «вонючек», как Рубари называл членов этого ордена. Естественно, мне было интересно узнать, что это за орден и какие у него цели, но я не стал спрашивать, чтобы не нарваться на длинную лекцию от Кесана. Утром я поинтересовался у него, сколько лететь до Города Молний — и что нам для этого может понадобиться.
— Лететь туда день. К вечеру доберёмся, — успокоил меня пневматик. — А вот что понадобится… Я так понимаю, что вы просто хотите, так сказать, осмотреться?
— Всё верно, хочу осмотреться… — согласился я. — Но это включает в себя, в том числе, и осмотр на поверхности. Возможно, и осмотр места входа…
— Если вы не собираетесь лезть под огонь орудий, то вам понадобится лишь запас пневмы и еды. Одной пневмой, знаете ли, без должных умений сыт не будешь… — старик добродушно усмехнулся.
— А если есть умения? — уточнил я.
— Тогда можно и без еды, — не смутился Кесан.
Пневматик помог нам достать в городе карты окрестностей скалы, на которых был отображён загадочный город Молний. На большинстве навигационных карт, которые можно было купить, город был обозначен белым пятном, а область над ним не рекомендовалась для полётов. Местные вообще не любили указывать в картах лишнюю, по их мнению, информацию…
Вылетели мы на следующее утро. Я коротал время за штурвалом, развлекаясь полётом над самой поверхностью, Рубари активно суетился в логос-отсеке, как принято было называть машинное отделение у местных — а Кесан коротал время за чтением той самой газеты, которую я давно изучил от корки до корки. Однако скорость у нас была не слишком высокая — мешал встречный ветер. Это из-за него пришлось прижиматься к самой земле. И всё-таки к вечеру мы, наконец, добрались. Хотя город рассмотреть так и не получилось — начинало темнеть. Однако я не слишком расстраивался: времени у нас было предостаточно.
Подняв на ночь дирижабль повыше, я постарался компенсировать ветер работой винтов — чтобы нас не отнесло слишком далеко от цели — и спокойно отправился спать.
Утром же я проснулся от грохота орудий… Когда они стреляли, конечно, не было слышно никаких раскатов и взрывов, но когда их снаряды достигали какой-то цели — вот тут грохота хватало!.. Особенно шумными были логосы земли, бросавшиеся зарядами каменной дроби и создававшие над целью огромные булыжники. Я быстро оделся, натянул маску и очки — и выбрался на верхнюю палубу дирижабля. Раньше я туда не ходил, потому что её фактически не было, и соваться туда без страховки было бы смертельно опасно. Однако теперь на ней имелись и борта, и натянутые страховочные тросы.
За ночь нас почти не снесло, и мы всё ещё болтались почти что над городом, но на безопасной высоте. И вот теперь, при свете солнца, я, наконец, мог рассмотреть то место, куда в принципе соваться не рекомендовалось — однако ведь именно это мы и собирались сделать… Город расстилался под нами во всём своём великолепии. И да, он и вправду был великолепен.
Стены его покоились на исполинских глыбах, которые вообще неясно, как и кто сюда притащил. Сдвинуть их лично мне представлялось категорически невозможным. Если, конечно, не брать в расчёт особо мощные логосы… Чем выше скользил мой взгляд по стене, тем меньше были камни, из которых её сложили. Всего мне были видны три ряда стен — и мощные укрепления вокруг ворот. На всём протяжении стен высились плоские круглые башни с установленными на них орудиями.