— И как ты намерен это сделать?
— Костер!
— Что? Какой костер?
— Сейчас мы расчищаем участок, как раз под большим скальным выступом. В нем много трещин. Если незаметно сунуть туда мину и развести над ней костер, что будет?
— Нагреется, раскалится и… Большой бабах! — хмыкнул Корнеев. — Но это может произойти в любую секунду. Контролировать этот процесс никак нельзя.
— Верно. Именно поэтому, костер мы зажжем в тот момент, когда вытащим всех и будем уходить их кишлака. Как только рванет, все бросятся выяснять, что же там произошло, соответственно, до нас никому не будет дела. Главное! Уходить будем не на север, где граница, а на юг!
— Почему?
— Потому что это логично. Как только духи поймут, что мы сбежали, они сразу же бросятся по нашим следам. Нужно понимать, как они будут думать. Естественно решат, что мы побежали к границе, а мы в обратную сторону.
— Ля ты хитрец! — похвалил Паша. — Ты где такому научился?
— Ничего тут заумного нет, — отмахнулся я. — Нужно просто быть на шаг впереди нашего противника. А противник наш, как известно, не особо-то и умен, при этом весьма предсказуем. Этим нужно пользоваться. Ни в коем случае не стреляем, все делаем максимально тихо и скрытно. Стоит только один раз выстрелить, мы выдадим себя. Нам сядут на хвост и быстро догонят. Помните, что духи перемещаются по горам гораздо лучше нас и ориентируются тоже.
— Ладно, придется действовать по обстановке.
— Макс! А как ты предупредишь наших из другого зиндана? Они ведь вообще не в курсе того, что мы собираемся бежать.
— Это проблема, — согласился я. — Пока еще не знаю. Но я обязательно что-нибудь придумаю. Еще нужно придумать, как больше ограничить видимость в кишлаке. Туман в горах бывает часто, но здесь его не будет.
— Может, устроить поджег? — предложил Дима. — У них там куча тряпок, ковров. Достаточно бросить туда пару факелов и все вспыхнет. Тут ветрено, дымом затянет все вокруг. Тоже нам на руку.
— Где ты возьмешь факелы?
— Не будет времени их делать. Зато у душманов полно лампадок. Можно разбить несколько из них и закидать тряпками.
— Как вариант! — согласился Корнеев. — Хорошо бы все еще бензином облить, вот было бы жарко. Но топлива тут нет.
— А с этим что делать? — спросил Самарин, достав из-под соломы кусок пластита. — Может, еще для чего-то сгодится?
— Возьмем с собой.
Несколько секунд мы молчали. Каждый думал о чем-то своем, но с поправкой на планируемый побег.
— Сколько духов в этом кишлаке?
— Ну, человек сорок, наверное, наберется. Это без женщин и детей.
— И вооружены они, чем попало, начиная от винтовок и до автоматов Калашникова, что раньше нашими были.
— Ну и когда мы начнем? — Паша потер ладони друг о друга. — Сегодня? Осталось часов шесть или семь.
— Нет, завтра! — решительно ответил я, прикидывая в голове порядок действий. — Времени у нас еще полно. Пока тот душман со сломанной ногой на антибиотиках и обезболивающих, с ним все хорошо. Но это временный эффект. А когда Иззатулла поймет, что что-то не так, нас тут уже не будет.
— Так он все-таки того… Не выживет? — уточнил Корнеев.
— Нет. Я лишь протянул время.
— И правильно. Я слышал, что именно он одного пленного палкой забил, потому что тот отказался работать. От голода. Кормили тогда два раза в день и то, не всегда. Очень жестоко было, хотя парень ничего плохого не сделал. Просто сказал, что все люди, всем нужно есть.
— Ну, тогда и поделом этой скотине! — хмыкнул Самарин. — Я бы их всех тут сжег. Ненавижу этих тварей.
И он был прав. Это нам еще сильно повезло, что всем рулил старик, который строго запрещал своим людям издеваться над пленными. Если бы не он, мы бы хлебнули сполна, ощутив весь ужас и боль на своей шкуре. Впрочем, тогда бы и я действовал иначе. Таких бойцов как Саид, я в прошлой жизни как котят укладывал.
— Слушай, Паша… А ведь еще совсем недавно ты был против того, чтобы бежать. Что изменилось-то? Да еще и так быстро.
Тот слегка задумался.
— Не знаю, — пожав плечами, ответил Корнеев. — Поначалу, не верил. Не хотел верить. Но ты так уверенно все делаешь, что я невольно и сам повелся. Как будто заразился от тебя… Хм, правду говорят, с кем поведешься, того и наберешься! Да-а… А потом посмотрел на тебя, увидел себя, таким, каким я раньше был. Думаешь, я не слышал, как ты нож точил ночью? Слышал! Не знаю, как тебе это удалось, но я передумал и теперь ругаю себя за то, что у меня даже мысли о побеге отошли на второй план. Не о том думал. Вообще не о том. Все ждал, пока наши придут и спасут мою шкуру. И у остальных такое же настроение.
— Понимаю.
Не прошло и часа, как за нами снова пришли.
— Эй! Шурави! Ходи! Все, ходи! — этого душмана я не знал, но видел его у другого зиндана. — Работать пора!
— Чтоб ты со своей работой обгадился и воды не было! — хмыкнул Самарин.
— Да у них все так и есть. Ты что думаешь, он моется?
— Ага. Раз в месяц вниз, до ручья спустился, там и влез в воду. Мыло для него просто незнакомое слово.
Вылезли мы, направились туда, куда сказали. Теперь всех грела мысль, что это вот-вот закончится. Что мы уйдем. И никто не думал о том, что, возможно, у кого-то из нас иная судьба и уйти из плена удастся не всем.
Снова были на разборе сарая и ограды. Все ломали руками, имелась даже ржавая штыковая лопата с обломанным черенком. А вот кувалда или лом — роскошь.
— Работай, работай! Шурави! — насмехался тот моджахед. Он единственный был вооружен винтовкой М-16. Явно какой-то приближенный. Я видел его рядом с Иззатуллой — может, тоже какой-то сын?!
Душман постоянно крутился рядом. В какой-то момент, он даже начал хвастаться.
— Шурави, тут оружие будет. Много оружия. Знать для чего? Для того, чтобы вас убивать. Всех убивать. Американцы помогай.
Мы не обращали внимание. Он намеренно реакции ждал, чтобы кто-то из нас возмутился. Тогда бы он нашел повод применить силу.
Пока мы работали, время подошло к пяти часам. В какой-то момент позади послышались голоса. Обернувшись, я увидел приближающихся духов. Все были хорошо вооружены, с автоматами. В жилетах-разгрузках. За спиной у одного даже был РПГ. Еще у одного пулемет Калашникова. Всего их было восемь и выглядели они куда серьезнее, чем партизаны Иззатуллы.
Слегка толкнув Пашу, я привлек его внимание и указал на прибывших.
— Смотри! Это еще кто такие?
— Не знаю, — отозвался тот. — Не видел тут таких. Может, соседи?
Я сразу же напрягся. Не понравились они мне, ой не понравились. Словно злой рок — только недавно я размышлял о том, что против таких как Саид воевать не сложно, как пришли другие. По этим сразу было видно, что в схватках участвовали не один раз и сражаться они умеют.
Но даже не их появление меня напрягло больше. Среди группы особенно выделялся один и он не принадлежал к мусульманам. Это был европеец, одетый в непонятный светло-коричневый камуфляж, с черной шерстяной шапкой на голове и снайперской винтовкой за плечами. У него имелась разгрузка, которая совсем не смахивала на ту, что носили советские солдаты и даже офицеры. На шее повязана арафатка или платок, на руках перчатки. На глазах черные очки, на боку кобура с пистолетом. Наемник, что ли? Да ну, время не то. Уж не ЦРУшник ли? Здесь?
В это сложно поверить. Вот в Пакистане это нормальное явление. Там было много баз, на которых американские или европейские инструктора обучали душманов. Но если мое предположение хоть и смелое, но верное, что же он тут забыл? Граница с Союзом не так уж и далеко.
Черт возьми, кто же это такой?
Проходя мимо нас, они о чем-то переговаривались. А европеец остановился на несколько секунд, осмотрел и громко спросил на русском языке с сильным акцентом:
— Советский офицер есть? Поднять руку, если такой есть. Нет?
Естественно, никто не отозвался.
И он молча продолжил путь. Тот моджахед, что был с американской винтовкой, отправил кого-то в кишлак, а сам поприветствовал делегацию. Но его почти никак не восприняли. Видимо, им был нужен старик.
Через пару минут из-за домов показался Иззатулла. Он горячо поприветствовал прибывших, сразу же шагнул к европейцу. И тот, как ни странно, отреагировал так же.
Говорили они на английском языке и я очень удивился, что старик знает не только русский язык. Вот так новость. Я слышал мало слов, но часть все-таки удалось разобрать. Они говорили о партии оружия. И каком-то караване, что скоро должен сюда прийти.
Эта информация крайне важна.
Несколько минут они болтали, остальные просто рассредоточились по площадке.
В какой-то момент, я услышал то, что мне очень не понравилось. Европеец или американец спрашивал, можно ли им взять одного из рабов, чтобы развлечься. И, черт возьми, по лицу старика я видел, что тот не против. Что значит развлечься — не важно. В любом случае, для нас в этом не будет ничего хорошего.
Они еще о чем-то болтали. Потом, внезапно выдвинулись к нам.
— Эй, шурави! — громко произнес Иззатулла, глядя на меня, затем еще и пальцем в меня ткнул. — Это он!
Незнакомец подошел ближе, снял очки. Внимательно меня осмотрел.
На вид ему было сорока. Взгляд тяжелый, суровый.
— Ты доктор? — громко спросил он, осматривая меня с головы до ног. При этом поморщился — не понравилось ему, как от меня пахнет. Ну, еще бы, а как я должен вонять, если живу в яме, без элементарных средств гигиены? Да еще в грязных обносках.
Я кивнул.
— В какой область, доктор? — этот акцент раздражал, потому что некоторые окончания были неверными, что-то тянул, а что-то наоборот, произносил слишком быстро.
— Педиатрия! — хмыкнул я.
Тот криво усмехнулся.
— Шутка шутить, да? Не нужно. Какая область доктор?
Я понял, что он спрашивает не для забавы ради. Только зачем ему такая информация?!
— Хирургия.
— О! Хирург? — оживился тот.
— Джон, он лечит моего младшего сына. Разбирается! — вмешался хозяин кишлака.