Это не помехи, как я сначала было подумал. Это вода. И камеры в ночном режиме, потому как трагедия разыгралась посреди ночи. Все члены экипажа, за исключением вахты, мирно спали. До тех пор, понятно, пока их затапливать не начало. Тут уж кто угодно проснется, но не сразу сориентируется. А если еще и двери заблокированы… М-мать! Это тоже мог сделать только дежурный навигатор. Зуб даю, предусмотрена какая-нибудь программа экстренных мер по борьбе за живучесть. На случай самого конкретного трындеца. Вот только как?! Стыковочный отсек изнутри заперт. Если и протекал по контуру, не должно было быстро жилую палубу затопить. Процесс бы затянулся, кто-нибудь наверняка бы сумел вырваться из кубрика. Призрак смерти оч-чень способствует подстегиванию мыслительных процессов. А тут, такое впечатление, вода прибывала очень шустро. Хоть не особо мучились…
В одном из квадратиков на дисплее проглядывало нечто белесое, но я для верности развернул его на весь экран и едва сдержал крепкое словцо: так и есть, чья-то рука почти в объектив уперлась. «Перчатка смерти», мать ее так! Давненько бедолага в соленой водичке… как раз те самые четверо-пятеро суток. Да что ж ты за маньяк-то такой! Найду, урою!!! И даже примерно знаю, где искать. Но это потом.
– С… Тьфу! Салага, к-как слышишь, прием?..
– На связи, товарищ лейтенант.
– «Подводники» еще на проводе?
– Так точно.
– Лови канал, перекинешь им. Мощности хватит?
– За глаза, товарищ лейтенант. Что им сказать?
– Пусть бортовой комп взламывают. Нужны данные с «черного ящика». Видел бы ты, какой тут… трындец!..
– Все настолько плохо, товарищ лейтенант?
– Четырнадцать «двухсотых» – достаточно плохо? Как по-твоему?
Судя по молчанию в эфире, Петлицкий серьезностью момента проникся. Впрочем, тишина не затянулась:
– Подождать можете, товарищ лейтенант?
– Сколько? – хмуро уточнил я, мазнув взглядом по индикатору. Патрон в регенераторе протерпит еще минут двадцать. Но это край. Потом его только выкидывать.
– Просят минут пятнадцать.
Ч-черт. Всплыть, перезарядиться? А потом обратно проверенным маршрутом? А ведь не получится, лодка худо-бедно, но экранирована. Снаружи ее мой сканер хреново возьмет, канал будет неустойчивым. И так еле законнектился, очень уж старый у них протокол беспроводной связи. Тут любой чих может дисконнект спровоцировать.
– Ладно, жду. Но пусть быстрее булками шевелят. Так и передай.
– Есть!
Не люблю ждать. Это у нас с Петровичем общее. Не люблю, но умею. Научили в свое время. Сижу… то есть почти лежу, удобно. Остается только расслабиться до желеобразного состояния, да дыхание замедлить. Кстати, и ресурс регенератора сэкономлю. Главное, дышать как можно реже, что не так уж и сложно – двигаться нужды нет, соответственно, и расход кислорода минимальный. Еще бы мысли тревожные куда деть, да страх, подспудно давящий, в подсознание загнать…
– …рищ лейтенант! Товарищ лейтенант!
– На связи.
Ф-фух, уже что, четверть часа прошло? Вот это расслабился…
– Есть результат! Но «подводники» говорят, что без вас лодку контролировать не смогут. Реактор заглушен, все системы на резервном питании, штатный передатчик не добьет.
– Да и пофиг, – отмахнулся я. – Пусть пока на дне полежит. Я так понимаю, послезавтра уже «кавалерия» прибудет?
– Так точно.
– Экипажу уже все равно, так что не опоздают. А вот мне еще кое-куда наведаться придется… Так что нарыли-то?
– Команда на затопление жилого сектора пришла с пульта вахтенного.
Ага, кто бы сомневался.
– Нового что-нибудь скажешь?
– Он открыл стыковочный отсек, а потом врубил принудительную вентиляцию. Вода и хлестанула. Полное затопление заняло семь минут.
Вот и разгадка, чтоб ее. Вентиляционные шахты, а на самом деле трубы сантиметров двадцати в поперечнике, выведены во все обитаемые помещения и прикрыты герметичными заслонками. Только вряд ли кто из проектировщиков и авторов софта мог предположить, что дежурный навигатор, находясь в здравом уме и светлой памяти, начнет «проветривать» лодку в подводном положении. А защита от дурака, насколько я понимаю, на этот случай не предусмотрена. Теперь придется попотеть, ибо вписана новая строка в один из Уставов. Как и положено, кровью.
– А зачем он это сделал, выяснили? – продолжил я допрос, выпроставшись из кресла. Больше в лодке делать нечего, да и время поджимает. А разные несущественные детали и на ходу выяснить можно.
– Вот тут как раз самое интересное, товарищ лейтенант. Есть три аудиофайла. Слушать будете?
– Само собой, – фыркнул я, активируя дверь. Та и в этот раз упираться не стала, послушно нырнула в паз, и я выбрался в коридор.
– Три сорок две ночи, переговоры вахтенных. Воспроизведение.
Ну-ка, ну-ка…
«… – Ш-ш-ш… Че за фигня?..
– Что у тебя, Серега?
– Не пойму, Андреич… Сканер глючит, не хочет глубину показывать. Скачет от двух метров до сорока.
– Хм… А эхолот нормально показывает.
– Всплываем?
– А смысл? Дублирующий контур в норме, опасности нет. Проще проскочить узкое место.
– Как скажешь, Андреич…»
– Конец воспроизведения. Запускать следующий файл?
– Какой-то оригинальный у них подход к технике безопасности, не находишь?
– Все логично, товарищ лейтенант. Они скрытно выдвигаются в район проведения работ. Операция не боевая, поэтому все спят, кроме вахты. Обычная практика у «подводников», здесь у них равных соперников нет. Так включать?
– Давай.
В «предбаннике» шлюза ничего не изменилось – спокойные ребята на лодке, призраками не шляются и козни не строят. А вот мне немного порядок нарушить придется…
– Три пятьдесят семь ночи, переговоры вахтенных. Воспроизведение.
«…– Ш-ш-ш… Андреич, ничего не чувствуешь?
– А?..
– Что за вонь? Андреич?
– Серега? Чего бузишь? Все в норме.
– Андреич?! Ты что за тварь?! Откуда?!
– Серега?! Охренел?!
– Куда дел Андреича?! С-сука!!! А-а-а-а-а-а!!!
– Сер… мля, убери ствол! Это я, Андреич!!!
– Изыди!!! Ты демон!!!
– Твою мать!!!
– Бах! Бах! Бах!..»
– Конец воспроизведения. Что скажете, товарищ лейтенант?
– А паренек-то того… – С трудом напялив извлеченный из ближайшего шкафчика спасательный жилет, я шагнул в шлюз и ткнул «ввод» на пульте. Внутренняя переборка скользнула на свое место, герметизирующие прокладки с отчетливым чпоканьем уплотнили швы, и из отверстий насосов вдоль пола полилась забортная вода. Ну вот, еще минута, и можно будет выходить. – Похоже на галлюциногенный бред. Нанюхался чего-то? Хотя я тут гиосциамин обнаружил. Одну десятитысячную процента. С нее, что ли?
– Почему тогда второй ничего не почувствовал?
– Может, у него нервная система покрепче. Эх, Серега, Серега… Переговорить бы с тобой… И вообще, как галлюциноген мог попасть в воздух? Кто-то специально «шептуна» подпустил? Не из воды же…
– Регенератор.
– Что «регенератор»? Выражайся яснее.
– У «подводников» регенераторы не как у нас, у них реагенты дефицит. Выделяют кислород гидролизом из забортной воды, мощность энергоблока позволяет.
– Твою дивизию!..
– Третий файл слушать будете, товарищ лейтенант?
– А надо?
– Ну… Судя по его мало связным крикам, он и в жилых кубриках демонов разглядел.
И утопил. Логично, фиг ли.
– Ладно, обойдусь. И так ясно, что ни хрена не ясно…
Шлюз наконец наполнился водой, внешние створки разъехались, утонув в корпусе, и я с огромным облегчением выбрался из давящей на психику клетушки на простор. На фиг такие приключения! Чтобы я еще раз Тарасова послушал! Я, между прочим, на Ахероне от последствий предыдущего стресса избавляюсь, а тут нате вам! Ладно, не я, а Галина Юлиановна. Но я что, хуже? У меня тоже нервы не казенные. И не стальные, как некоторым представляется. Я и сейчас еле сдерживаюсь, чтобы не заматериться. А тут еще взвесь долбанная!..
– Салага, как слышишь, прием?
– На связи.
– Лови пеленг, подберешь меня.
– Есть. Подлетное время три минуты.
Успею. Зря, что ли, шкафчик разорял? Кессонки можно не бояться, так что вперед и с песней.
После рывка активирующего шнура (согласен, архаика, но надежная!) спасательный жилет за долю секунды раздуло выделившимся из химреагентов легким газом, и я взмыл над субмариной как тот самый воздушный шарик. Скорость набрал порядочную, взлетев на высоту семиэтажного дома за пару десятков секунд, и вылетел из воды как пробка. Правда, сразу же приводнился обратно, расслабился, позволив телу принять самую удобную позу, и торопливо переключился с регенератора на воздушные фильтры. Разгерметизировать броню не стал, не хватало еще, чтобы в сапогах хлюпало. Да и за шиворотом желательно чтобы сухо было. Патрон таки дотерпел, но знали бы вы, насколько вкуснее оказался фильтрованный забортный воздух! Только сейчас я прочувствовал разницу. Раньше и такой недолюбливал, считал затхлым. Наивный.
– Салага?..
– На связи.
– Давай… М-мать!..
«Опасность! Концентрация гиосциамина превышает предельно допустимую!.. Опасность! Концентрация гиосциамина превышает предельно допустимую!..»
«Выявлено воздействие галлюциногенного свойства».
Да вы сговорились, что ли?!
«Рекомендуется исключить взаимодействие с окружающей атмосферой».
Да сейчас, блин!.. Где этот долбаный патрон?.. И руки трясутся… Сейчас… Сейчас…
– Т-то-о-ова-а-а-арищ лейтена-а-а-ант!..
Чего он тянет?! Или это меня уже прихватило? Руки не слушаются…
– С-са… ла… га!.. Отставить эвак… цию!!! Ух-ходи! П… приказ!!!
– Е-э-э-эсть!..
Ну, слава яйцам. Хоть этого уберег. А мне, походу, уже ничего не поможет… Плывет все… в глазах темнеет…
Самое хреновое, я прекрасно понимал, что все вокруг – галлюцинация. Игра больного воображения. Но легче от этого почему-то не становилось. Наверное, из-за сволочного Петровича, ага…