Против ожидания в лаборатории столпотворения не наблюдалось, все чинно и благородно, как в лучших домах Лондона. Видимо, большую часть персонала эвакуировали или по каютам разогнали – в «сердцевине» намного безопаснее, чем в «лепестках». Признаки человека обнаружились в персональном боксе Гали Рыжик. Кто бы сомневался, ага…
В помещении наличествовали сама Галя, профессор Накамура и, к моему величайшему удивлению, Викентий Егоров. Но я припомнил, как тот хвастался обширными познаниями в области электроники и умением из разного хлама буквально на коленке собирать действующие образцы – навыком в данный конкретный момент более, чем актуальным. Правда, до этого случая убедиться в правдивости его слов не было. А тут вон как вышло.
Ученые сидели тесной кучкой у Галиного терминала и разглядывали что-то на мониторе. Я деликатно кашлянул, пытаясь привлечь к себе внимание, но успеха не добился. Петрович же решил действовать более прямолинейно и с разбегу забодал Галину ногу. Та дернулась было, но, разглядев моего напарника, прервалась на полуслове и снова уставилась на монитор. Занятно. Что это у них там такое интересное? Я тихонько подошел ближе и тронул Викентия за плечо. Тот отреагировал адекватно – кивнул и сунул для пожатия сухую ладонь, а Накамура даже не обернулся, контролируя взглядом причудливую вязь разноцветных линий на дисплее. Галя от него не отставала. Они то и дело обменивались неудобоваримыми фразами, из которых я понимал разве что предлоги, и выглядели при этом предельно возбужденными. Похоже, и вправду что-то важное обнаружили.
– Викентий, а вы чего тут? – не вытерпел наконец я, взял приятеля под локоток и увлек к дивану, примостившемуся у боковой стены. – Че за дела?
– Да наша Галина Юрьевна теорию интересную выдвинула насчет координации действий противника. Мы провели кое-какие замеры и – не поверишь! – получили положительные результаты. Потом я собрал приборчик, а профессор Накамура приспособил программу для анализа данных, – пояснил Викентий. – Полчаса назад закончили. Теперь вот сидим, формируем информационный массивчик. Надеемся, скоро сможем засечь их центр управления.
– Эвон как! – поразился я. – А чего они такие?.. Аж до трясучки?
– Так на нобелевку открытие тянет, – пожал плечами собеседник. – А уж какие перспективы у данного способа, доложу я вам! Эх, нам бы времени побольше… Исаев грозится нас эвакуировать, еле уломали оставить до второй волны. Не знаю, что ему там Накамура сказал.
– Лучше бы вы эвакуировались, мне бы спокойней было.
– Наука требует жертв! – оживился Викентий. Глаза его лихорадочно заблестели, и я понял, что он уже успел изрядно принять на грудь. – Человечество превыше личных амбиций и эмоций… бла-бла-бла и все такое. Но таки скажу вам по секрету, некая привлекательная особа юного возраста весьма за вас беспокоилась.
Как это часто бывает у поддатых, Викентий бессистемно перескакивал с одной темы на другую, но сейчас было не до лирики, так что я поспешил перевести разговор в конструктивное русло:
– А если вкратце, что за фиговину вы собрали?
– Регистратор биотоков, дистанционный, – глянул на меня как на идиота Викентий. Он искренне не понимал, как можно до такой элементарной вещи самому не додуматься. – Галю на эту идею натолкнул ваш коннектор. На поверхности в общем-то лежала. Весь вопрос в чувствительности аппаратуры, но тут я помог. Потом возникла проблема анализа данных, но, спасибо профессору, и с этим справились. Теперь нам всем троим Нобелевская премия полагается. Эх, гульнем! Олег, вы когда-нибудь пробовали настоящий «Реми Мартин» пятнадцатилетней выдержки? Это просто бомба, доложу я вам!..
Ага, понятно теперь, чего он празднует. Но от темы уходить не надо.
– Ну, фиксируете биотоки, а дальше что?
– Элементарно! Интенсивность излучения разная. Мы это дело распознаем и выводим на экран в виде диаграмм. Видите цветные линии? Красные – это самые мощные потоки, белые – слабенькие, такие у большинства атакующих тварей. И самое главное, видите – красные линии образуют концентрические окружности? Сначала мы засекли только небольшие участки, накрытые этим излучением. Пришлось увеличить чувствительность. Это было нелегко, доложу я вам, но Нобелевская премия того стоит! Эх, оторвусь в Шампани!
Это вряд ли, Шампань уже давно не та, что была лет пятьсот назад. Сейчас там от виноградников остались жалкие огрызки, что неудивительно – фактически независимый мусульманский анклав в сердце раздробленной на полуавтономные области Франции. Какое, на фиг, виноделие в таких условиях! Но вслух я об этом говорить не стал, дабы не разочаровывать собеседника.
– Увеличили чувствительность, и?..
– А дальше начала вырисовываться любопытная картина! Пси-поле распространяется из одной точки. Мы ее почти уже локализовали, но появились помехи. Будем надеяться, что наша прекрасная Галина с проблемой справится. А как только засечем объект, попытаемся его захватить! Или хотя бы взглянуть. Видите, я даже автомат выпросил у безопасников!
Викентий горделиво простер руку к висящему на спинке свободного кресла «викингу». Вот блин, а я и внимания на это не обратил! Плохо, что здесь безопасники ошиваются.
– А где ваш куратор? – поинтересовался я. – За подкреплением ушел?
До меня понемногу начал доходить смысл исаевского приказа. А то сказанул – «присмотри, чтобы глупостей не наделали». Мог бы и предупредить, мол, безопасники козни строят, разберись и пресеки.
– Да его начальник вызвал, – отмахнулся Викентий.
Слабо верится, если честно, так что будем настороже. Я на всякий случай перевел скафандр в боевой режим, только забрало не стал захлопывать, и так на фоне облаченных в легкие защитные костюмы ученых я нехило выделялся. Штуцер закинул за спину, чтобы не мешал – в случае чего пистолет сподручней будет. Потом неторопливо подошел к креслу и взял в руки «викинг». Осмотрел, хмыкнул озадаченно – похоже, безопасник не без мозгов, не рискнул заряженный автомат Викентию оставить. Он и без унитаров в магазине свою функцию выполнял исправно – вселял в ученого ничем не оправданную уверенность. Ладно, не будем лишать его иллюзий.
Разлегшийся на диване Петрович вдруг одарил меня образом предостерегающего орущего кота, а сам навострил уши, уставившись на Галю с Накамурой. В ту же секунду раздался торжествующий крик девушки:
– Есть!!! Засекла! Профессор, попросите военных беспилотник направить по координатам.
Накамура занялся инфором, а Галина наконец соизволила отлипнуть от монитора. Наткнулась взглядом сначала на Петровича, потом на меня, ойкнула, и щеки ее запылали. Правда, она сразу же попыталась исправить упущение, приняв независимый вид, но поздно – результат, как говорится, налицо.
– Добрый день, Галина Юрьевна! – улыбнулся я как можно приветливей. Учитывая нахлобученный шлем и полную экипировку с включенным «хамелеоном», приветливостью и не пахло, скорее вид мой внушал тревогу. – А меня вот майор Исаев прислал вам на усиление. Сказал, вы что-то любопытное обнаружили. Может, расскажешь?
Галя нахмурилась и подозрительно поинтересовалась:
– Ты что же, нас контролировать будешь? Нянька мне не нужна, сама справлюсь.
– Интересно с чем?
Тут ученый взял верх над обиженной девицей, и Галина с легким презрением к тупым солдафонам поведала:
– Мы нашли центр управления. Сейчас получим картинку с беспилотника и попытаемся решить проблему окончательно.
– Стесняюсь спросить, а как?
– Там будет видно, – отрезала девушка и обернулась к Накамуре: – Профессор?
– Готово, – отозвался тот с непроницаемым видом.
Он вывел изображение с камеры беспилотника на переносной терминал, который с некоторым трудом разместил в уголке Галиного стола. Судя по картинке, место мало чем отличалось от любого другого в ближайших окрестностях: точка с вычисленными координатами располагалась неподалеку от опушки леса, в противоположной от озера стороне. Вокруг шныряло множество существ разных размеров и форм, но одно, сильно напоминающее убиенного Петровичем на острове с пирамидами «летуна», только гораздо крупнее, сидело на месте, завернувшись в крылья и нахохлившись. Заросли антенн на его голове давали сто очков форы любому самому рогатому лосю.
– Похоже, оно! – заметил я, рассмотрев существо во всех подробностях. – Петрович, что скажешь?
Кот гневно мяукнул и встопорщил шерсть на загривке. Изображение на мониторе для него было слишком мутным, но я передал ему мыслеобраз, постаравшись не упустить ни одной детали.
Галя, не говоря худого слова, нацепила шлем и загерметизировала скафандр. Я едва успел перехватить ее у самой двери:
– Это куда вы, барышня, направились?
– Отвали! Ты мне не нянька! – Она решительно высвободилась и залезла в платяной шкаф.
К моему немалому изумлению, девушка извлекла из него кобуру со стандартным АПС-17, сноровисто повесила на пояс и повернулась к Накамуре:
– Профессор, катер готов?
– Готов, Галечка. Третий комплекс, борт девять. Вас уже ждут. Со связи не пропадайте, я буду координировать совместные действия вас и эсбэ. – Накамура поднес заверещавший инфор к глазам и сказал голограмме Линдеманна: – Карл, мы готовы. Присылайте людей.
– Великолепно, профессор! Бойцы уже вышли, встретят вашего сотрудника в стартовом комплексе. Постарайтесь не нарваться на людей Исаева.
Накамура кивнул и повернулся к Гале, и тут я попал в поле зрения камеры инфора. Голограмма безопасника ощерилась в злобной гримасе, Линдеманн от души ругнулся по-немецки и поспешил отключиться.
– И почему это вы не должны нарваться на людей Исаева? – невинно поинтересовался я, между делом переместив руку на кобуру.
– Вас это не касается, господин Денисов. – Накамура сейчас был воплощением вежливости. – Вы же сотрудник биолаборатории, если я не ошибаюсь? И я ваш непосредственный начальник.
– Ошибаетесь, – хмыкнул я и заорал, уловив краем глаза движение за спиной: – Галя, стой!!!