— Какие официанты? — окончательно теряет связь с реальностью любитель фламинго.
— Со шведского стола, конечно. Хотя, стой. Там же их нет, как раз. Чёрт. Такую метафору мне загубили. Ну теперь им точно хана.
— Ты ненормальный, Егерь, или как там тебя.
— А ты повторяешься, друг мой, Донни.
Я затаптываю ногой тлеющий окурок и иду налево.
Что такое дом для престарелых рядом с Уайтклэй?
Во-первых, это ложь с порога. Потому что назван он Золотые Сосны, а никаких сосен тут нет и отродясь не было. Во-вторых, это, мягко говоря, не элитное заведение, не пять звёзд. Я бы сказал, ровно наоборот — абсолютный минимум качества, который можно предоставить клиенту и не улететь за решётку за жестокое обращение со стариками. Такой уж тут контингент жителей — непритязательный и совсем не зажиточный. В-третьих, это одноэтажные здания, обшитые унылым коричневым сайдингом. Ассоциации по цвету наклёвываются вполне очевидные. Три постройки соединены друг с другом с торцов крытыми коридорами. Есть и четвёртое здание, стоящее наособицу. Такое же низкое и дерьмовое.
Именно к нему я и приближаюсь, а за мной ковыляет Дональд, повесив голову на грудь. Замерев у двери, я щёлкаю перед лицом моего спутника пальцами, и тот вздрагивает.
— Донни, — любезно говорю я, — загляни к себе в наполовину растворённые джинсы и найди там яйца. Они тебе сейчас понадобятся. Мы заходим внутрь и ты, напоминаю, прикрываешь мне спину.
— Ладно, — нехотя, отвечает мистер Фламинго.
— Ты же завалил пташек в ближнем бою? Ты чёртов берсерк и машина смерти! Давай, Донни, зарычи и покажи мне свой боевой оскал!
— Что? — он щурится и смотрит на меня, как на долбанутого.
Хотя я уже привык к этому за время нашего знакомства.
— Донни, ты потерял свой слуховой аппарат в последней заварушке? Боевой оскал!
— Р-а-а-а… — безжизненно выдаёт тот.
— Херня, неубедительно. Покажи мне свой настоящий боевой оскал!
Он корчит дикую гримасу, аж глаза лезут из орбит.
— Уже лучше, но надо ещё поработать.
Я толкаю дверь, и та противно скрипит. Могло быть иначе? Внутри темно, но это легко исправить с помощью фонаря, спасибо запасам Говнюка. Один я беру в свободную руку, второй протягиваю Донни.
Широкое кольцо света пляшет по стеллажам, заставленным коробками с памперсами для стариков, пелёнками, стиральными порошками, консервами и растворимыми концентратами.
Глаза не регистрируют угрозу. Похоже, это самый обычный склад тире подсобка. Я вижу столик, где гоняли чаи работники заведения. На нём до сих пор стоит недопитая чашка с кофе и валяется эротический журнал. Что так, местные милфы не заводили?
С левой стороны на боку лежит тележка на колёсах, в которую собирали грязное белье. Она рассыпала своё содержимое одним большим тряпичным холмом. Мой нос среди ароматов химии, грязи и засохшего кофе улавливает ещё один запах. Прямо от этого самого холма.
Поэтому, поймав взгляд Донни, я прикладываю палец к губам. Тот понятливо соображает и наводит дробовик на белье. Я слегка отодвигаю ствол в сторону, не надо целиться мне в спину, и плавно приближаюсь.
Горка начинает шебуршать. Кольт в моей руке смотрит прямо на источник шума, а фонарь прижатый снизу заливает его нестерпимым светом. Подходить ещё ближе не хочется, знаю я эти фишки. “О, что это за инопланетное яйцо? Надо бы засунуть в него свою харю, а то издалека плохо видно. А теперь монстр сношает меня в рот. Вот это да. Кто мог подобное предугадать?”
Вместо этого я беру с полки железную банку с растворимым кофе и несильно швыряю прямо в горку тряпья. Готовлюсь к тому, что та зарычит и попробует отожрать мне лицо. Или начнёт рыдать от счастья и благодарить за спасение.
Однако та издаёт скулёж и рождает чёрную четвероногую фигуру. Наружу выпутывается и сразу пытается удрать пёс.
Донни во второй раз за сегодня удивляет меня. Ему хватает самообладания, чтобы инстинктивно не разрядить оружие в движущуюся цель. Вместо этого он облегчённо выдыхает:
— Фух! Грёбаная собака…
А та жмётся к дальней стене и нервно опускает хвост к земле. Боится бедняга. Я присаживаюсь на колено и достаю из кольца протеиновый батончик. Их Говнюк прикупил целый блок.
М-м-м, клюквенный.
Стоит упаковке зашелестеть, и аромату наполнить комнату, как пёс заинтересованно смотрит на меня и делает робкий шаг. Я снова приглашающе шуршу, и тот уже смелее приближается.
Чёрный лабрадор в чём-то типа упряжи или сбруи. Пяток ремней, покрытых светоотражающими надписями, облегают его грудь и спину. Металлический ошейник. Коричневые хитрые глаза попеременно смотрят то на угощение, то на меня.
— Давай, лопай, — говорю я, и первый контакт можно считать успешным.
Пёс выхватывает батончик, жадно уминает его, а после начинает облизывать упаковку, землю и мои руки. Уже через секунду подставляет живот, плюхнувшись на спину и раскинув в стороны лапы. Заодно не остаётся вопросов кобель это или сука.
Я с улыбкой глажу его и просматриваю те самые надписи на ремнях. “Животное эмоциональной поддержки”. Не помешал бы жетон-адресник, там обычно пишут клички, но его нет.
Оценка срабатывает почти автоматически.
Ракета “Ракета”
Класс: Кинетик
Ранг: Ноль
РБМ: 19.6 единиц
Статус: Хочет ласки
Собака с классом. Очень интересно…
— Ракета? — хмыкаю я, а лабрадор при звуках своего имени издаёт негромкий радостный гавк.
— И ты прям занятой пёс? Официально трудоустроен можно сказать. Радовал стариков?
Ракета согласен. Всем видом выражает, что да, трудился от зари до зари. Где это видано, столько вкуснях жрать каждый день?
— Спасибо, — внезапно произносит Донни. — За то, что жизнь спас. А то сгнил бы я нахер в том коконе. И из города я бы без тебя ноги не унёс.
Обернувшись, я замечаю стеснение в его поведении, абсолютно нехарактерное для взрослого мужика.
— Где ты так стрелять-то научился? — продолжает он. — Десяток жучар замочил к хренам за несколько секунд. Ты этот, мать его, Билли Кид переродившийся?
— Нет, Уитни Хьюстон. По мне разве не видно?
— А?
Игнорирую и продолжаю:
— У тебя ответственная миссия, Донни. Я ща буду аркану распределять, а пока меня будет колбасить, смотри, чтоб никакая тварь к моим самым сокровенным частям телам не подлезла. Тебя это тоже касается, Ракета.
Лабрадор гавкает и машет хвостом.
— Что будешь делать? — снова не вдупляет напарник.
Его обычное, в общем-то, состояние.
— Ты в свой статус заходил? Иконка снизу в виде человека.
— Нет ещё, как-то не до того было. Вначале страусов мочил, потом в город побежал, а там эти жуки всех режут или пеленают. Ну и меня за компанию, — он вздыхает. — Ни одному даже настучать не успел.
— О сколько нам открытий чудных… — протягиваю я, присаживаясь у стены. — Как освобожусь, расскажу тебе, как начать карабкаться со дна пищевой цепочки.
Охота на вриллов оказалась удивительно продуктивной. Я собрал едва ли половину трофеев, но уже накопил 23 314 единиц арканы. После непродолжительных подсчётов, получается, что всего за 10 598 единиц я могу развить все параметры до ступени Е. А это кроме очевидного усиления тела позволит активировать следующую ступень Мастерства Стрелка, и, как я надеюсь, даст доступ к новому оружию. Ну и, мало ли, халявную способность за прорыв предела.
Часы показывают 14.36. Сопряжение со всем его дерьмом ворвалось в нашу жизнь около полуночи, а может и ровно в полночь. За четырнадцать часов многие выжившие могли не то, что аркану не накопить в достаточных количествах, а даже не разобраться, как здесь и что делать.
Я готов рискнуть и повышать параметры прямо сейчас, потому что иначе мы не зачистим логово вдвоём. Есть у меня такое железное предчувствие, и в этом Донни прав. Нужно стать сильнее прямо сейчас, чтобы повысить наши шансы.
В первую очередь я берусь за Стойкость. Защита никогда не помешает, тем более за неимением нормальной брони. На первой звезде в кожу впиваются иголки, неприятно на терпимо. На второй её, будто, тёркой скоблят. На третьей прилично так режут серрейторным лезвием. Я рычу и мечусь по полу, а Донни с Ракетой обеспокоенно следят за мной. На четвёртой я перекусываю вложенную мне в рот дощечку, потому что кто-то невидимый пытается содрать с меня кожу, как чулок. На пятой я ору от боли в полотенце, потеряв всякую ориентацию в пространстве. Потому что тело абсолютно уверенно, что его окунули в кислоту.
Когда пытка прекращается, спутник смотрит на меня с охреневшей миной на лице. Рядом с ним стоит открытая банка консервов — времени даром не терял.
— Если это твой путь со дна пищевой цепочки, Егерь, то чё-то как не хочется, — выдыхает он.
Ракета куда менее красноречив. Он подскакивает ко мне и начинает вылизывать лицо. Отбиваюсь, как могу, после чего жадно пью воду из своих запасов и предлагаю её Донни.
— Как ты, нахер, это делаешь? Из воздуха вещи достаёшь.
— Это меня древние русские старцы магии научили, — предельно серьёзно отвечаю я. — Слышал про Распутина? Ещё от него идёт.
— Охереть! — у Фламинго квадратные глаза.
— Чужие с хищниками не пытались нас сожрать?
— Неа. Тихо.
Я беру новый нож из кольца и аккуратно прижимаю к коже. Остриё пробивает её, но требуется приложить усилие. То есть, задень оно меня по касательной — может пронести.
Прокачка Интеллекта идёт в чём-то даже легче. Просто постепенно усиливающаяся мигрень. На пятой звезде, конечно, кажется, что череп сейчас взорвётся, но по сравнению с кожей, это правда фигня.
Как и в случае со Стойкостью никаких бонусов. Похоже, кто-то успел их забрать. Да и результат прокачки мгновенно не ощущается.
Я перехожу к Выносливости, и здесь хочется смеяться от радости. Потому что на меня всего лишь наваливается усталость. Никакой боли, разве не чудесно?
Ваш параметр Вын