— Привет, Донни.
Лицо ублюдка вытягивается в удивлённой гримасе, а лезвие моего топора с неприятным хрустом пробивает его лобную кость, погружаясь на половину длины.
— Пока, Донни.
Мертвец сразу обмякает и норовит утянуть за собой и моё оружие. Приходится придержать его и рывком высвободить топор. Аккуратно кладу труп на пол и обыскиваю. Надкушенный Сникерс, грязная салфетка, презерватив, 106 единиц арканы. Трофеи поражают воображение.
Увы, моего дробовика не нахожу. Никто бы не доверил этому придурку оружие.
— Давай, вытащи нас! — вновь шипит Эдди.
— Я помогу! — обещает Фрэнк.
Помощь мне, конечно, не помешает, тем более они смогут использовать винтовки из моих запасов, вот только однажды я уже доверился. И как показала практика, вышло мне это боком. Несколько секунд взвешиваю все “за” и “против”.
— Сними с меня наручники или я закричу! — глухо тянет Секач.
Рывок, и мой топор замирает у его горла. Густая борода приминается под лезвием. Срезанный волосок медленно планирует на пол.
— Ты уверен, что хочешь разыграть эту карту? — я говорю негромко, не переставая прослушивать верхний этаж.
— Не надо, — только и может, что выдохнуть Эдди.
— Парень, не дури, — увещевает Фрэнк. — Их тут целая банда. Тебе одному не справиться.
Выдам этой парочке оружие, начнётся перестрелка. В открытой конфронтации им всё равно не победить. А у меня всё ещё нет пушки. Нет, плохая идея.
— Будете сидеть тихо, вытащу вас. Обещаю. Начнёте мешать, прирежу и уйду.
В глазах байкера разгорается злость. Чернокожий вновь замыкается в себе.
Отвернувшись, заглядываю в соседнее помещение. Небольшой импровизированный склад. На полу стоят металлические кеги с пивом. Несколько уже открытых коробок с виски. Упаковки с орешками, чипсами, вяленым мясом. Похоже, над нами бар.
Целиком обращаюсь в слух в попытке определить, сколько в здании противников. Улавливаю чьё-то чавканье, звонкий стук в котором не сразу распознаю бильярдные шары, еле слышный разговор минимум двоих людей, скорее гул, чем речь, отрывистый шум пощёчины — её ни с чем не спутать. А через миг приглушённое хныканье и хлюпающие звуки. Их сопровождает довольный стон.
Ногти впиваются в ладонь и больше всего на свете мне хочется ворваться на этаж, сжимая пару револьверов. Однако у меня лишь топор, и я понятия не имею, чего стоят в бою неизвестные классы.
— Донни! — отрывистый крик раздаётся сверху. — Шевели булками!
Мне нужно убираться отсюда, но явно не по лестнице. Этот путь приведёт лишь к тупой смерти. А потому я возвращаюсь в комнату и ищу иной выход. Мой взгляд замирает на окне под самым потолком. Идея, пришедшая в голову, заставляет меня скривиться, но иных вариант не осталось.
Фрэнк и Эдди напряжённо следят за мной, пока я подтягиваюсь на руках и откидываю вовне оконную раму.
— Ты не пролезешь туда, — убеждённо говорит Секач. — Лучше помоги снять сраные наручники, парень! Давай, у нас есть шанс!
Вблизи проём выглядит чуть крупнее, что-то вроде ящика от комода. В него я и ввинчиваюсь, повернув на бок голову. Лицом ощущаю прохладный ветер. Вижу густую траву, заросшую вблизи стены. Плечи протискиваются на улицу.
“Если голова пролезла, всё остальное тоже пролезет”. Так, кажется, говорят? В детстве мы с пацанами частенько лазали сквозь заборы. Всегда успешно.
Ощущаю, как хрустят и сдавливаются рёбра. Как бетонный бортик врезается в кожу. Выдыхаю, до предела сжимая корпус. Толкаю себя изо всех сил, но отверстие слишком узкое.
Я застрял.
Глава 19
В первую секунду чувствую себя Винни-пухом, застрявшим в домике Кролика. Заставляю себя успокоиться и начать думать.
Я вытащил руку из наручников, что анатомически должно быть невозможно без серьёзных травм. Мне хватает гибкости, чтобы вылезти сквозь это отверстие. Должно хватить. Иначе в этом интересном положении меня и найдут люди Карлоса.
Медленно втягиваю воздух и вновь освобождаю лёгкие. Упираюсь ладонями в стену вокруг оконного проёма и с болезненным рыком тащу себя наружу. Ощущение сдавленности только усиливается. Нагрузка на тело растёт с каждым сантиметром. Боль простреливает рёбра и пресс. Мне кажется, что я стёсываю себя о жёсткие края. Смог бы оглянуться, увидел бы кровавую полосу и клочья кожи.
“Мужчина не жалуется. Мужчина берёт и делает. Понял, сопляк?”
Отцовский голос звучит эхом на периферии слуха. Его наука далась мне большой кровью, но в какой-то степени я даже благодарен за неё. Потому что каким бы ублюдком порой не ощущал себя, по крайней мере я — не мой отец.
Торс спрессовывается в какую-то чрезвычайно плотную болванку. Не чувствую ничего кроме боли. Даже вдохнуть толком не могу. Болевой шок пытается вырубить меня, а червячок, что сидит в каждом из нас, уговаривает сдаться.
Вместо этого вворачиваю себя в окно под приглушённый шёпот заложников позади. Давление перетекает с груди на таз, и острые края костей скрипят, почти трескаясь.
Однако здесь я могу уже вдохнуть, и с рычанием прикладываю последнее усилие. Боль вспыхивает и…отступает. Вылетаю наружу, скользя в покрытой окурками траве.
По лицу бежит пот. Желание прилечь минут на пятнадцать становится невыносимым. Игнорирую этот суицидальный порыв и отползаю прочь, попутно осматриваясь.
Вокруг пустырь, заросший высокой выгоревшей на солнце травой. Позади кирпичное двухэтажное здание. Задняя дверь всего в полудюжине шагов от меня и может распахнуться в любой момент. На улице уже темно, но я вижу двухполосную асфальтированную дорогу. Она пролегает всего в сотне метров отсюда.
Чуть наособицу справа расположен мотель. Характерную одноэтажную вытянутую форму здания не спутать ни с чем. Ну и каланчу рекламы на длинном столбе, конечно. Она, правда, не светится, как должна, но сейчас света нет нигде.
Сместившись до угла здания, я осторожно выглядываю и сразу улавливаю характерный запах бензина, алкоголя и сигарет. Спереди бара припаркован тот самый пикап, а также семь чопперов. Причём, не каких-то там презентабельных харлеев, а древних, как говно мамонтов, мотоциклов в грязи, копоти и засохшем масле.
Главные вопросы, по традиции, кто виноват и что делать? На первый ответ известен. Со вторым сложнее. Я могу попытаться сбежать, но обещал вытащить Молотка и Секача. А главное, бежать я просто не хочу. Потому что остался неоплаченный должок Карлосу. Значит, мне нужно оружие. Можно постараться отнять его в бою либо…
Либо усилить параметры, рассчитывая, что Сопряжение позволит мне использовать что-то новое. Например, винтовки, которые я до сих пор таскаю в кольце. Или же станет доступен Магазин, где я смогу купить себе патроны для Миротворца либо револьвер для АПС Такифугу. Хотя, как именно Сопряжение трактует ограничение “не в бою” на активацию пространственной лавки, мне до сих пор не понятно.
Для прокачки требуется безопасное место, а таковых здесь нема. Либо идти в мотель, где могут оказаться, как монстры, так и двуногие враги. Не в баре же они спать будут друг у друга на голове. Либо плестись прочь по дороге, в надежде найти овраг. Перспективы так себе.
Поэтому я иду на больший риск. Отталкиваюсь со всей силы от земли и вцепляюсь в еле выступающие из стены куски кладки. Создатель здания попытался его украсить, что не сильно помогло, учитывая окружающие дикие места.
Глубины торчащего кирпича хватает лишь чтобы едва-едва ухватиться за него. Подтягиваюсь на руках, выискивая новые опоры. Возросшей ловкости и силы хватает, но вот тело до сих пор не восстановилось после побега сквозь узкую щель. Да и без еды энергии взяться неоткуда.
Поэтому первые метры я карабкаюсь в меру бойко, а вот ко второму этажу подбираюсь уже порядком измотанным. Можно сжечь способность Второе дыхание, но тратить её сейчас жаль. А если дальше будет задница ещё глубже?
Угу, вдруг война, а я уставший?
С обеих сторон от меня находятся окна, из которых доносится приглушённая речь. Конечно, именно в этот момент вселенная решает усложнить мне жизнь. Одна из створок сдвигается вверх в пазах окна.
Шум усиливается, и вместе со щелчком зажигалки улавливаю терпкий сигаретный дым. Через миг звучат приближающиеся шаги. Зажигается вторая раковая палочка.
Секунд тридцать стоит тишина, а мои пальцы дрожат от напряжения. Начну двигаться, точно услышат.
— Чи́но[1], за что сидел? — спрашивает хрипловатый мужской голос.
— Ма́ра Сальватру́ча[2], — отвечает более высокий юношеский голос так, словно это всё объясняет.
И в некотором роде это так. Эта грёбаная банда садистов пыталась пролезть даже на территорию Российском Империи. Словно ей было мало Испанской. Однако у нас и своих отморозков хватает. Не пустили их.
— А я за убийство, — пытается уравнять собственный авторитет первый. — Трахаря своей девки прикопал.
— Да? — равнодушно тянет юноша.
Они тут, что, все бывшие зэки? Чёрт, тюрьма! Тюрьма на востоке от Рашвилла. Вот откуда все эти отморозки повылазили!
— Зачем нам те каброны[3] живыми? — наконец, спрашивает первый то, что явно хотел спросить с самого начала.
— Ты из новеньких что ли? Так сказал Самеди, и этого достаточно, — вначале отмахивается второй, а потом поясняет, — нам нужны сильные бойцы. Самеди мудр. Проще забрать чужой класс, убив его обладателя, чем гадать, как эти красные буквы решают, кто его достоин.
Мрази, вот зачем такие сложности с заложниками. И это значит, что получение класса от Говнюка не было делом случая. Так может каждый, кто грохнет носителя редкого класса.
— К тому же их всегда можно припахать добывать аркану, — после долгой паузы добавляет он же.
— Скажи мне, что я могу поменять класс, убив одного из них? — с надеждой уточняет первый.
— Нет, каброн, ты поспешил, — усмехается парень. — Надо было ждать, как и говорил Самеди. Выбрал класс — он твой с концами.
— Сука!
К этому моменту я вишу на стене уже несколько минут и вполне готов врубить