— Не понимаю… — протянула Мария. — Точнее, не верю. Этого быть не должно… Не может быть. Он мертв. Мы тело его хоронили.
— Думаю, нашему старому доктору Боровскому удалось каким-то образом скопировать свое «Я» в систему главного компьютера полярной станции, а затем перенестись в главный компьютер «Колыбели».
— А это вообще технически возможно? — засомневался Ковалев, озираясь по сторонам.
— Теоретически, — задумался Оан, — имей он полный доступ к системам «Лоарра» — ледокола в заполярье — он мог бы скопировать свое сознание. Но я не уверен, что он смог бы самостоятельно перебраться оттуда в главный компьютер «Колыбели». Слишком большое расстояние для передачи такого массива данных — на «Лоарре» просто нет таких передатчиков.
— Но он там, — Герман довольно красноречиво указал пальцем в окно, как раз в том направлении, где находился «объект».
— Хотя… — призадумался Оан.
— Что? — прищурилась Мария.
— Он мог попасть туда и иным путем.
— Каким? У вас есть тайный интернет? Или ветром надуло? — съязвил Ковалев. — Мы же вывезли все самое ценное с «Лоарра», в том числе и все накопители.
— В том-то и дело, — кивнул Оан.
— Поясни-ка.
— Вывезенные с полярной станции накопители я использовал при создании нашей базы здесь. На этом оборудовании, — Оан указал на серверную, откуда не выходил днями и ночами, — я обучал вас нашему языку программирования, если помните.
Ковалев закрыл лицо руками:
— И при помощи того же оборудования мы весь год вели наблюдение за «объектом»…
— То есть мы сами принесли геолога на «объект», — завершил его умозаключение Оан.
— Троянский конь, — резюмировал Ковалев и тут же поправился, увидев, как я встрепенулся. — Не ты, Игорек, другой конь — мифологический.
— Получается, — сделала вывод Мария, — Боровский — программа? И он теперь везде?
— Везде, — согласился с ней Герман. — У него был доступ к нашему серверу. Он знает о нас все.
— Зачем в таком случае ему понадобился ты? — спросила Мария.
— Думаю, ему нужна была информация о мироустройстве сотрапезников. Я многое знаю о них, я общался с кнесом и его приближенными. Я знаю расположение основных опорных пунктов кнежити, тайные ходы внутри главной крепости, приблизительную численность населения и их вооружение. Этой информации нет в наших компьютерах.
— А зачем программе-Боровскому понадобилась эта информация? Что именно ты видел? — поинтересовалась Мария, когда все немного успокоились.
Герман вернулся на свое место, грузно сел и начал рассказывать.
— Он играл со мной. Заманивал в ловушку. Строил преграды, зная, что я смогу их обойти, а когда я потерял бдительность, он атаковал. Это было больше всего похоже на шахматную партию.
— Какую цель он преследовал?
— Не уверен, но думаю, одной из целей было внедриться в мою голову. Выйти в оффлайн, так сказать.
— И поэтому тебе пришлось сжечь импланты? — догадалась Мария.
— Именно.
— Получается, — не очень уверенно предположил Ковалев, — Боровский так и остался запертым на «объекте»?
— Не совсем так… Кажется, он пытается создать армию, — сказал Герман.
— Что? — хором спросили Оан и Ковалев.
— Мне удалось просмотреть последние логи системы «Колыбели», — мрачно ответил Герман. — Он активировал тысячи капсул с эмбрионами. Скоро под его контролем будет небольшая армия.
— Но зачем ему это нужно? — задал напрашивающийся сам собой вопрос Ковалев. — Всю эту толпу придется чем-то кормить, одевать, снаряжать, обучать…
После короткой паузы ответил Оан:
— Допустим, обучать он их может и сам. Необходимые навыки коммуникации в головы наших колонистов закладываются еще в капсулах. С общением проблем тоже не будет — если он самостоятельно разобрался с языком программирования наших компьютеров, то мог освоить и наш земной язык. Одевать и снаряжать их он тоже сможет. «Колыбель» достаточно автономна и имеет протяженную сеть лабиринтов и помещений глубоко под землей. Под нужды жнецов были расконсервированы старые военные базы нашей расы. Он может обладать достаточными ресурсами. Другой вопрос, чем он будет кормить свою армию.
— Хочешь сказать, вы напичкали свои военные базы горючим, амуницией и вооружением, но не позаботились о провианте? — спросила Мария.
— Этим базам по самым скромным подсчетам три сотни лет. Может, и больше. Никакие консервированные продукты столько не хранятся, — ответил Оан и добавил, помрачнев. — Но тем не менее на базе достаточно пропитания.
— Это ты о чем? — удивилась девушка и тут же осеклась. — Стой. Ты же не думаешь, что…
— А действительно, — развел руками Ковалев. — Почему бы в таком случае ему не прибегнуть к тактике сотрапезников?
— Какой ужас! — выдохнула Мария, без сил свалившись на койку рядом со мной. — Герман, ради бога, скажи, что этого не может быть!
— Боюсь, что это вполне реально, — мрачно ответил тот. — Этого человека не связывали никакие моральные принципы еще при жизни. А сейчас, когда его мозг больше напоминает симбиоз искусственного интеллекта и его собственной воспаленной памяти, думаю, именно такой он и видит дальнейшую судьбу своих подопечных.
Первым перевел разговор в более продуктивное русло однорукий Ковалев:
— Господа, давайте лучше сосредоточимся на том, какие цели может сейчас преследовать этот псих.
— Думаю, — спокойно ответил Герман, — как раз тут в его мировоззрении ничего не поменялось. Он жаждал власти. Он ее получил. В его руках действительно грозная сила — вооруженные и обученные солдаты. В его руках сотни тысяч готовых к любому приказу молодых людей. Они могут быть лишены всех человеческих качеств. Мораль, жалость, милосердие — это качества, которые надо воспитывать. Если их не прививать и не давать о них понятия, то эти существа так и останутся лишь существами с высокими когнитивными способностями.
— Но в таком случае у него может быть только одна цель, — ответил Ковалев. — Завоевание жизненного пространства для себя и своей армии.
— Поселения в Пустоши? — вслух предположила Мария.
— Именно, — ответил Ковалев. — По всей видимости, он попытается завоевать основные форпосты Пустоши.
— Но они хорошо защищены, — возразил Герман. — Мы сами видели, насколько грамотно устроена оборона крепостей. Одна крепость Владеймира второго чего стоит. Это серьезное фортификационное сооружение со рвом, кольями и высокими стенами, утыканными бойницами. Эта крепость способна месяцами держать осаду. Я уже молчу про электродуговую установку. Черт побери, да они от полярных медведей-переростков спокойно отбивались, а уж их-то ярость мы испытали на своей шкуре.
— И когда, по-вашему, могут начаться столкновения? — заволновался Оан.
— Этого я не знаю, — честно признался егерь.
— Удалось выяснить что-нибудь еще? — спросил Ковалев.
Герман молчал.
— Герман? Полковник?
— Только личное, — наконец хмуро ответил он, стараясь унять дрожь в пальцах.
Ковалев встал и прошелся по комнате. Затем вдруг резко развернулся и обратился ко всем:
— Господа, а разве мы не можем перехватить управление этим сооружением?
Ответил Оан:
— Если бы могли, уже перехватили бы.
— Тогда у нас есть еще один вариант.
Все посмотрели на Ковалева.
— Он же ограничен лишь стенами «Колыбели»? Разнесем к чертям все сооружение и не дадим гаду вырваться на свободу. Он же заперт там, это его тюрьма.
Оан скептически покачал головой:
— Размеры «Колыбели» настолько впечатляющи, что у нас просто не хватит ресурсов. У нас нет бомбы, способной уничтожить объект, который задумывался как атомное убежище для войск.
— Затопим, — не сдавался Ковалев. — Вскроем один из выходов и пустим туда русло какой-нибудь реки.
— Тоже не вариант, — потер руками лицо Герман. — Во-первых, мы не знаем ни о каком другом выходе из этого сооружения, а во-вторых, раз уж известный нам выход замурован, то и другие лазейки для нас будут также закрыты. Открыл один такой…
— Что мы вообще обсуждаем? — упрекнула собравшихся Мария. — Мы не можем взять и похоронить ни в чем не повинных детей. Их же там сотни тысяч! И, как я поняла, для того чтобы у человечества был шанс на выживание, нам понадобятся они все.
— Бездействовать тоже нельзя, — возразил Марии Оан. — Если ваш бывший коллега развяжет с сотрапезниками войну, а никак иначе такие столкновения назвать нельзя, это обернется огромным количеством жертв.
— Только уже с обеих сторон, — подтвердил Герман.
— И что будем делать? — не унимался Ковалев. — Нельзя же просто сидеть и ждать.
— Думаю, у нас иного выхода нет, — покачал головой Герман. — Мы не знаем, каким будет первый шаг этого безумца. Но точно знаем, против кого он этот шаг предпримет.
— Думаешь, нужно предупредить сотрапезников? — спросила Мария.
— А что нам еще остается? Какими бы говнюками они ни были, они — генофонд планеты. Без них никакого продуктивного роста численности населения на планете не получится.
— А они нас послушают? — засомневалась девушка. — Великий кнес ясно дал понять нам, что не потерпит вмешательства в дела народов Пустоши. Мы ему как кость поперек горла со своими нравоучениями.
— Думаю, на этот раз ему придется к нам прислушаться, — вмешался Оан. — Основу экономики его кнежити составляет работорговля. Рабов они добывают в Пустоши. А теперь, когда «Колыбель» перестанет поставлять новых кореллов, сотрапезникам нечем будет торговать друг с другом. Работников на фермах и в полях станет меньше, а значит, и производимые ими продукты в скором времени окажутся в дефиците.
— Когда там у них сезон мен? — уточнил Ковалев.
— Через месяц, — ответила Мария. — Зима на исходе, и с первыми теплыми деньками в столицу кнежити потянутся караваны с подросшими за зиму кореллами.
— Думаю, нужно переговорить с кнесом заранее, — предложил Герман. — Если они продолжат политику истребления кореллов, в скором времени у них не будет ни работников, ни пищи.