— Кто знает, как пользоваться этой штукой? — спросила она, протягивая нам свой жезл. Мария взяла светящийся жезл в руки, повертела его и сказала:
— Я лишь однажды видела, как эта штуковина работает. И то — на записи с камер Германа. В его первый визит в крепость кнес демонстрировал свою власть. Он просто вытянул руку с жезлом туда, куда хотел стрелять, — Мария показала, как это выглядело, и мы тут же услышали, как заработали механизмы огромной электродуговой пушки.
Мы выглянули из укрытия и уставились на турель, находившуюся чуть поодаль от кнесова дворца. С натужным воем башня пушки перевела свой витой ствол в ту сторону, куда указывала рука Марии. Девушка перевела руку в другую сторону, и турель тут же изменила угол обстрела.
— Похоже, жезл — это целеуказатель, — прокомментировал Оан, — лазерный или электромагнитный.
— Отлично. А стрелять-то как? — спросила девушка, и тут же турель затрещала и издала оглушительный залп чуть повыше крепостной стены. Мы все пригнулись. Как и в первый раз, выстрел оказался слишком громким.
— Понятно. Мысленная команда, — сказала Мария, отдавая кнесенке ее оружие.
— Повезло, что угол атаки у этой турели неважнецкий, — как всегда флегматично заметил Оан. — А то забора уже бы не было.
— Значит, нужно забраться повыше и вести огонь оттуда, — сказала Мария.
— Вы нам поможете? — вновь спросила Викка. Мария взглянула на Оана и Сашу.
— Это небезопасно, — тут же вынес свой вердикт Оан.
Мария вернула жезл кнесенке и покачала головой:
— Прости, Викка, мы не можем так рисковать.
Кнесенка взяла свой жезл и попыталась проделать то же, что минутой ранее делала Мария. Турель никак не отреагировала.
— Я не понимаю, как у вас это выходит! Она меня не слушается!
Очередная серия взрывов сотрясла своды блиндажа. Мария взглянула на Оана и сказала:
— Мы в любом случае не сможем находиться тут долго. Если танки прорвут периметр, они уничтожат турель, и тогда конец всему.
— Что ты предлагаешь?
— Придется забраться повыше и отбиваться до тех пор, пока не прилетит «Ермак».
Времени на раздумья не было. Оан нехотя кивнул, признавая правоту Марии, и девушка громко выкрикнула, привлекая к себе внимание военных:
— Слушай мою команду! Основное направление удара — с юга. Один из вас займется организацией эвакуации населения в Пустошь. Прорывайтесь к ближайшим катакомбам и уходите по ним как можно дальше отсюда. Будем надеяться, что атака отнимет у противника значительную часть резервов, и в лесу никто вас стеречь не будет. Отрядить на эвакуацию четверть воинов. Трое оставшихся сотников будут возглавлять оборону. Твоя задача, — Мария ткнула пальцем в самого молодого из них, — организовать бесперебойную поставку боеприпасов на крепостные стены. Людям нужно чем-то драться. Вы двое, — девушка ткнула на двух старых сотников, один из которых был нам знаком, это был тот самый старик, который уговорил Грижу выдать нам карты катакомб, — возьмете на себя фланги слева и справа от главных ворот. Довести до личного состава информацию: по чудовищам из винтовок не стрелять, это бесполезно. Сосредоточить огонь на живой силе противника. Ваша задача — разбить фронт на сектора и рассредоточить бойцов таким образом, чтобы каждый вел огонь только по своему сектору. Дальность стрельбы — не больше пятисот шагов, надо беречь патроны. Повысить в звании до сотников двоих помощников и тем же способом организовать оборону северных врат. Наш челнок вышел из строя и прикрывать это направление более не может, посему все гранаты переправить на северное направление. Выделить группы по два-три человека, выставить в окопах перед воротами и забрасывать прорвавшиеся танки гранатами. Слабое место танка — двигатель, он находится сзади, у гусеницы. Легче всего вывести из строя машину, подбив именно гусеницу. Учиться воевать будете в окопах! Это ваша земля! Это ваши дома, и это жизни ваших родных вы прикрываете своими жизнями! Вопросы есть?
— А вы что делать будете? — спросил старый сотник.
— А мы укроемся в уцелевшей западной башне и будем вести прицельный огонь из турели.
Сотники взглянули на кнесенку Викку, и та, молча кивнув, дала понять им, что согласна с планом Марии.
Мы выбрались из блиндажа последними, когда Мария убедилась, что все ее приказы поняты и выполнены. На самом выходе Мария остановила кнесенку и перекинулась с ней несколькими словами. Та кивнула Марии и ушла вместе со своими военачальниками. Воспользовавшись временным затишьем, короткими перебежками вдоль крепостных стен мы добрались до последней уцелевшей башни на западном направлении.
— А у тебя талант полководца, — похвалил Марию Оан. — Училась?
— Историю хорошо учила. Наш народ и не из таких передряг выпутывался, — спокойно ответила Мария. — Дам тебе как-нибудь книгу про оборону Сталинграда почитать. Волосы дыбом встанут.
— Что ты кнесенке сказала, когда мы уходили?
— Попросила передать с бойцами сообщение для Болотова.
— Думаешь, передаст?
— Куда она денется? У меня ее жезл, без нас они и часа не протянут.
— Интересно, — поднимаясь на башню, спросил Репей, тяжело дыша, — а почему кнесенку жезл не слушался?
— Ну, жезл — это же прибор. А у любого прибора есть кнопка «ВКЛ» и «ВЫКЛ». Эта самоуверенная курица никогда в жизни не справилась бы с электродуговой пушкой, а у нас еще есть шанс жахнуть по Боровскому от души. Нам «Ермак» прикрывать нужно.
Глава 30Крах надежд
На крепостной стене возле западной башни нас встретили несколько стражников. Среди них я узнал того самого, которого Мария несколько недель назад учила уму-разуму. Глядя на него, я только сейчас понял, какой ценой доставалась оборона крепости. Даже несмотря на то, что западное направление не было основным в ходе осады, защитники этих рубежей выглядели изрядно потрепанными. Знакомый нам стражник сильно исхудал, на его некогда холеном бородатом лице сейчас не было живого места. Посеченное шрапнелью, оно было суровым и мрачным. Через правый глаз была наложена повязка, пропитанная уже запекшейся кровью. Его товарищи выглядели не лучше. Почти у каждого было ранение — у кого рука перебита, у кого нога перевязана. Мужчины не обратили на нас никакого внимания. Большинство так и остались на своих позициях, пристально вглядываясь в непроглядный лес позади рва. Я осторожно посмотрел между двумя толстыми бревнами, составлявшими некое подобие бойницы, и ужаснулся. Весь ров, окружавший крепость, был усеян трупами. В нос ударил резкий, чуть сладковатый запах разлагающихся тел. Не было никаких сомнений, что это направление удерживалось ценой больших потерь. Среди трупов я видел как чужаков, так и сотрапезников. Видимо, хоронить товарищей у защитников крепости уже не было ни сил, ни времени, а потому погибших скидывали в общую братскую могилу прямо по ходу боя.
Одноглазый сотрапезник узнал нас и подошел к Марии, мягко, но настойчиво отстраняя меня от края стены.
— Десятник Хома, — представился он.
— Как обстановка, десятник? — строго спросила Мария, перехватывая мою руку и пряча меня к себе за спину. Было видно, что ей больно смотреть на израненное, опухшее лицо стражника, но девушка сохраняла выдержку.
— Сегодня тише. Там, — десятник указал на южные ворота, — куда жарче. Вы того, малого к краю не пущайте, пальнуть могут. И это, того… Прощения за тот случай у вас просим.
— Забыли, — потеплевшим голосом ответила Мария. — Нам бы на башню.
Девушка показала десятнику жезл, и у того от удивления открылся заплывший глаз.
— Кнеса… того? — косноязычно спросил он шепотом, так, чтобы соратники не услышали. Мария утвердительно кивнула.
— Погиб кнес. Пал смертью храбрых в бою. Теперь кнесенка Викка руководит обороной.
— А Грижа? — с надеждой в голосе спросил стражник.
— И Грижи нет больше, — в подробности Мария вдаваться не стала и тут же перевела разговор. — Мы посланы кнесенкой, корректировать огонь турели. Проведи нас на башню.
— Слушаюсь.
Сотрапезник оставил за старшего кого-то из сослуживцев и повел нас к уцелевшей башне. Пока поднимались по крутой лестнице на самый верх, он опять завел разговор про тот случай.
— Я ж того, — мялся он, — спасибо вам сказать хотел. После той выволочки я глаз не сводил с Пустоши, как вы и велели. Это нас и спасло тогда.
Десятник дотронулся дрожащей рукой до выбитого глаза и продолжил:
— Они тогда подползали с двух сторон. Ночью. Медленно ползли, укрытые ветками и зеленью, — с пяти саженей не разглядеть. Если бы я тогда не смотрел в оба, как вы велели, нас бы перерезали всех. Мы тогда еле отбились.
— Всегда пожалуйста, — улыбнулась Мария вымученной улыбкой и полезла по маленькой лесенке в открытый сотрапезником люк.
Мы оказались на небольшой площадке. Там дежурило еще двое стражников, которых десятник Хома тут же спровадил вниз. По периметру крыша башни была обложена мешками с песком и глиной, так что мне можно было стоять почти во весь рост, но Мария все равно уложила меня возле люка, наказав не высовываться.
— По нужде захочешь, — сказала она, — вставай на коленки и делай дела прямо на мешок. Я не знаю, сколько нам тут сидеть придется.
Пропустив стражников, за нами поднялись Саша и Оан.
— А тут тесновато, — заметил Репей, усаживаясь возле мешков и доставая свой бластер. — Зато обзор чудесный.
— Мария, — обратился к девушке Оан. — Скоро стемнеет, а твой жезл светится, как фонарь. Ты бы замотала его чем-нибудь. Оптики там нет, наведение, скорее всего, радиоволновое. Так что без внешних эффектов мы обойдемся.
Девушка кивнула, оторвала от своей куртки рукав и замотала светящийся наконечник скипетра плотной тканью. Затем она встала на колени, немного выглянув из-за укрытия, и проверила работоспособность своего оружия. Где-то вдалеке послышался механический скрежет приводов турели. Все работало. Саша передал Марии свой визор, и та внимательно изучила открытую местность перед южными воротами.