— Какие решения?
— Судьбоносные.
— Не похоже, что моя судьба сейчас находится в моей власти, — произнес я длинную фразу и сам удивился той легкости, с которой мне это удалось. Еще вчера я мог говорить только короткими предложениями, а на вопросы отвечать лишь односложно.
— Судьбоносные решения не для тебя, Игорь. Для всего человечества.
— Почему я должен их принимать?
— В том то и дело — не должен, — спокойно ответил голос. — Я против такого насилия над волей. Люди задуманы как свободные существа, наделенные волей. Вмешиваться в процесс волеизъявления — равно перечить замыслу. Человек, воля которого сломлена, по сути своей уже не человек, а марионетка. Разумное животное, поступки которого можно запрограммировать и предсказать. Он лишь выполняет чужую волю, жертвуя своими интересами и своей свободой.
— Интересно, и кому же захочется жить такой жизнью.
— Сейчас на земле более четырех миллиардов человек. И почти все они живут именно так.
— И чьей же воле они подвластны?
— Пока — воле Боровского. Ну, или как они его называют, воле бога Бора.
— Что значит «пока»?
— Это значит, что сам Боровский в настоящий момент тоже является марионеткой.
— Но если его почитают, как бога, значит, он являет людям такую силу и власть, что все эти миллиарды людей вместе не в силах противостоять ему?
— Так, — поддержал мои логические построения голос.
— Получается, над Боровским есть еще более могущественное существо?
— Отличный вывод, юнга.
Я вздрогнул. Только два человека называли меня так.
— А кто ты?
Голос добродушно усмехнулся:
— Я уж думал, не спросишь.
Внезапно прямо в стене появился проход. За ним было черное пространство, в следующую секунду озарившееся яркой вспышкой. В комнату вошел Герман. Одетый в свой старый скафандр егерь улыбался мне. Он не постарел, не изменился и выглядел прекрасно. Он не был ранен и даже не хромал, хотя я видел, как извернулась его нога, запутавшись в стремени после выстрела Оана.
— Ну, здравствуй, Конь.
— Ты жив? — я почувствовал, как на моем лице засияла улыбка. Слезы радости сами потекли из глаз, и я не мог, да и не хотел останавливать их. Пусть текут.
— Игорь, — четко произнес Герман, — самое главное, что жив ты. Нам нужно очень многое обсудить с тобой. Я недаром говорил о свободе мысли и воли. Ты жив благодаря мне и Марии. Но как вам жить дальше, решать не мне.
— Нам?
Герман перевел взгляд на вторую капсулу, в которой покоилась незнакомка.
— Знакомься, это Алексия.
— Алексия, — одними губами прошептал я. — Хочешь сказать, это…
— Все верно, — ответил Герман. — Это дочь Марии.
Конец второй части.
Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/253349
Продолжение следует.