Пьер Белон. Мамлюк на коне. 1554
При наличии двух мнений принято считать, что истина находится «где-то посередине», хотя это не совсем так. Но если мнений больше двух, то где прикажете искать эту середину? Да – мамлюкские междоусобицы подрывали внутреннюю стабильность государства и нередко способствовали ухудшению жизни простых египтян, но и полезного мамлюкские султаны тоже делали много. «Когда государство Аббасидов, погрязшее в упадке и роскоши, облачилось в одежды бедствий и бессилия… – писал Ибн Хальдун, – когда оно лишилось сил и утратило желание защищать ислам, тогда милость Аллаха спасла веру, ниспослав мусульманам от турецкого народа и от многочисленных великих племен правителей для защиты верных помощников, и привела их от Дома войны в Дом ислама, под власть подчинения Высшему благословению. Посредством этого подчинения они обрели славу и благодать и укрылись под сенью Высшего провидения; исцеленные им, они приняли истинную веру с твердой решимостью уверовавших и добродетельных сынов Природы, не подверженных разврату природ, не познавших нечестивых удовольствий, не соблазненных избалованной жизнью, и с рвением, не сокрушенным обилием праздной роскоши. Работорговцы свозили их в Египет целыми партиями, словно песчаных куропаток к водным угодьям… Одна волна новоприбывших следовала за другой, поколение сменяло поколение, ислам торжествовал, а государство прирастало свежими юными силами».
Януарий Суходольский. Фариз. 1836
Далее мы расскажем о султане, повлиявшем наиболее положительно на пределы Мамлюкского султаната, расширив их. И это стало его главным достижением.
Султан Барсбей, завоеватель Кипра
Аль-Малик аль-Ашраф Абу-ль-Наср Сайф ад-Дин Барсбей правил султанатом с 1422 по 1438 год, и для бурджидского периода, в котором на сто тридцать пять лет пришлось двадцать четыре правителя, это был весьма неплохой по продолжительности срок.
Барсбей был черкесским рабом, начинавшим службу у первого бурджитского султана Баркука. Карьерных высот он достиг довольно поздно, заняв первую высокую должность губернатора левантийского Триполи на пороге своего пятидесятилетия в 1418 году. А тремя годами позже Барсбей стал атабеком при десятилетнем султане Насир ад-Дине Мухаммеде I, унаследовавшем престол после смерти своего отца Сейф ад-Дина Татара… Несложно догадаться, что вскоре (а именно – 1 апреля 1422 года) атабек сместил своего подопечного и стал султаном.
Шлем султана Барсбея
К началу XV века мамлюкским султанам, да и вообще всем правителям Передней Азии и Магриба стало ясно, что стабильная и процветающая торговля приносит не меньше доходов, чем победоносные войны, но войны при этом требуют гораздо бо2льших вложений и являются куда более рискованным предприятием. Строгий контроль над портами Красного моря и введение государственной монополии на торговлю с индийскими купцами в порту Джидды и общей монополии на торговлю пряностями позволили султану заметно увеличить объем казны, но, как известно, у каждой палки есть два конца – эти ограничения поставили египетских купцов в невыгодное положение, ввиду чего их начали подавлять иностранные конкуренты. А кроме того, меры подобного рода делают торговлю менее гибкой. Чтобы обойти установленные ограничения, иностранные купцы стали закупать «запретные» товары прямо на кораблях, не ступая на султанскую землю, и их ни в чем нельзя было обвинить, поскольку формально они ничего не нарушали.
Успешная торговля с другими государствами немыслима без дипломатических успехов, и на этом поприще султан Барсбей тоже многое сделал. В частности, хорошие отношения султана с могущественной в то время Венецией, не позволили кипрскому королю Иоанну II заручиться помощью венецианцев во время завоевания Кипра Барсбеем. В западной историографии это завоевание преподносится как варварский акт недружелюбия со стороны крупного и сильного государства по отношению к государству малому и не представлявшему никакой опасности для соседей. Да, действительно, островное Кипрское королевство не представляло особой опасности для Мамлюкского султаната, но оно служило источником вечного беспокойства, поскольку кипрские пираты и их коллеги из испанской Каталонии, пользовавшиеся покровительством королей Кипра, постоянно и неустанно грабили торговые корабли в Восточном Средиземноморье. И если христианским торговцам грозило только лишение имущества, то мусульман пираты продавали в рабство. Еще в 1414 году султан Шейх аль-Махмуди заключил с королем Иоанном договор о борьбе с пиратством, но хорошие намерения остались на бумаге, а в реальности кипрские власти продолжали поощрять пиратов грабить тех, кто вел торговлю с Мамлюкским султанатом. Выгода от этого была тройной – пираты получали добычу, доля от которой поступала в королевскую казну, а кипрские торговцы, которых пираты не трогали, получали преимущество над конкурентами. В итоге султан Барсбей был вынужден завоевать Кипр ради процветания средиземноморской торговли. И если венецианцы отказали королю Иоанну в поддержке, то генуэзцы, имевшие на Кипре свои колонии, оказывали содействие Барсбею. Завоевание Кипра, начатое султаном 10 мая 1426 года, завершилось 1 июля, когда мамлюки, не встретив сопротивления, вошли в столичную Никосию, разграбили ее и захватили множество пленных, среди которых оказался и король Иоанн. Свобода обошлась королю в двести тысяч золотых монет, кроме того, он принес султану Барсбею вассальную клятву и обязался ежегодно выплачивать дань в пять тысяч золотых. Каталонские пираты перебрались с Кипра на Сицилию, а местные присмирели и более не создавали проблем торговцам. Кроме того, теперь каждому новому правителю Кипра необходимо было получать одобрение своей кандидатуры у султана. Хотя каталонцы и сицилийцы по-прежнему вызывали беспокойство, Барсбей уже не мог с этим ничего сделать – у него не было сильного флота, способного обеспечить надежную защиту акватории, а отношения с королем Арагона, Сицилии и Сардинии Альфонсо V оставляли желать лучшего. Но хотя бы каталонцы теперь беспокоили издалека, а не находились под боком.
Среди мусульманских правителей главным противником султана Барсбея был тимуридский эмир Шахрух, младший сын Тимура, сумевший захватить власть после смерти отца. Шахрух претендовал на верховную власть в мусульманском мире, для чего пытался взять под свой контроль Хиджаз со священными городами Меккой и Мединой. Под давлением Шахруха шериф Хиджаза, бывший султанским вассалом, вышел из повиновения, но Барсбей решил эту проблему, отправив в Хиджаз мамлюков под предлогом охраны святынь. В 1435 году Шахрух прислал Барсбею дозволение на управление Египтом в качестве своего наместника. Возмущенный Барсбей в ответ пригласил Шахруха прибыть в Египет и помериться с ним силами. На этом отношения между двумя правителями прекратились.
Султан Барсбей умер в июне 1438 года на семидесятом году жизни. В преемники он выбрал своего четырнадцатилетнего сына аль-Азиза Юсуфа, опекуном которого был назначен эмир Сейф ад-Дин Джакмак, пользовавшийся доверием Барсбея. Нужно ли упоминать о том, что вскоре Джакмак сместил Юсуфа и стал новым султаном мамлюков? Удивительно, но история ничему не учила султанов. Зная множество примеров того, как сильные отбирали престол у султанских потомков, почти каждый султан назначал преемником одного из своих сыновей в надежде на удачу… Воистину тот, кто знает людей, не станет питать ложных надежд.
Густав Зейц. Гробница султана Барсбея. Литография. 1930-е
Первая Османо-мамлюкская война 1485–1491 годов
Конийский султанат, отделившийся в 1092 году от государства тюрков-сельджуков, просуществовал недолго – к началу XIV века он распался на отдельные эмираты-бейлики, помельче и покрупнее. На западе Анатолии, у границы с Византией, находился бейлик, в котором правил род, давший начало Османской империи, названной так по имени человека, подготовившего почву для ее основания. Человека звали Османом, а за твердость в джихаде он получил титул Гази.
Если бы Осман начал свои завоевания с захвата земель соседних бейликов, то его очень скоро бы захватили более сильные эмиры. Однако Осман воевал против неверных византийцев, что, с одной стороны, давало ему уважение соплеменников, а с другой, не внушало опасений правителям других бейликов, ведущих между собой бесконечные войны. «Сначала нужно разобраться с соседями, а после можно будет заняться Османом, если его к тому времени не сотрут в пыль неверные», – думали малоазиатские беи. Когда они спохватились, то было поздно – усилившееся Османское государство начало поглощать земли соседей-единоверцев одну за другой. Одно время казалось, будто Османов удалось сокрушить Тимуру, разгромившему правнука Османа Баязида I, но сын Баязида Мехмед I сумел возродить разрушенное государство, а его внук и тезка Мехмед II в 1453 году совершил невозможное, сумев взять Константинополь, который на протяжении веков считался неприступной твердыней.
Джентиле Беллини. Портрет Султана Мехмеда II. 1480
Кстати говоря, именно Мехмед II, прозванный Фатихом, узаконил братоубийство в доме Османов. Этот закон, известный как «Закон Фатиха», гласил: «Тот из моих сыновей, которому достанется султанат, во имя всеобщего блага может умертвить родных братьев. Это поддержано большинством улемов. Пусть они [султаны] действуют в соответствии с этим». Сын и преемник Мехмеда Фатиха Баязид II не успел позаботиться о своем брате Джеме, столкнувшись по восшествии на престол в 1481 году с гражданской войной. Потерпев поражение, Джем бежал в вассальный мамлюкскому престолу бейлик Рамазан, находившийся в Киликии. Правитель бейлика Халил-бей Рамазанид помог Джему добраться до Каира, где в то время правил восемнадцатый бурджидский султан Кайт-бей, сын которого Мухаммед был женат на дочери Джема. Укрывательство мятежного султанского брата добавило ненависти в чашу, наполнявшуюся с давних пор, – османы соперничали с мамлюками и за контроль над землями Анатолии, и за контроль над караванными путями, по которым из Индии доставлялись на запад пряности, и за контроль над Хиджазом, и вообще, потому что двум львам невозможно ужиться вместе. Однако Баязид на тот момент предпочел не осложнять отношения с Каиром.