Второе и решающее сражение последней османо-мамлюкской войны состоялось в конце декабря 1516 года между палестинскими городами Хан-Юнис и Бейсан. Многие историки считают решающей не разгромную победу османов при Бейсане, а победу, одержанную ими же 22 января 1517 года в каирском предместье Ридания.
Одним из главных источников сведений о Второй османо-мамлюкской войне является трактат «Конец временной династии и приход династии османов» египетского историка Ибн Зунбуля (Ахмада ибн Али ар-Раммаля аль-Махалли), бывшего очевидцем описываемых событий. Автора можно упрекнуть в некоторых недостатках, главным из которых является негативное отношение к огнестрельному оружию, но обилие ценной информации с лихвой компенсирует эти недостатки. «Конец временной династии» будет интересен всем, кто хочет окунуться с головой в атмосферу того времени и узнать подробности османо-мамлюкского противоборства, заочно погулять по средневековому Каиру и насладиться стихами, которые автор включил в свое повествование. Здесь же хочется привести фрагмент, посвященный артиллерийскому вооружению османской армии: «У Селима было восемьсот пушек, двести из которых он оставил в Сирии, а в Египет он привез шестьсот пушек, из них них сто пятьдесят были большими, а остальные – дарбзенами, длина которых составляла двадцать пять шибров. Одну маленькую пушку тянули четыре лошади. Что касается больших пушек, то каждую из них тянули тридцать или сорок лошадей, и каждая была покрыта красным сукном».
Маттиас Мериан. Битва при Ридании. Гравюра. XVI век
Бои в Каире в представлении европейского художника. Гравюра. XVII век
У мамлюков к моменту второй войны с османами имелось некоторое количество пушек, поскольку Кансух аль-Гури, следуя веяниям времени, основал в Каире пушечное литейное производство, но во время похода к османской границе султан не взял с собой артиллерию, замедлявшую продвижение войска. А Туман-бей в Риданском сражении не смог использовать пушки, поскольку их захватили османы, совершившие внезапный обходной маневр с фланга. После этого сражения османские войска беспрепятственно вошли в Каир, где султана Селима провозгласили правителем Египта и Сирии. Туман-бей пытался продолжать сопротивление, но в начале апреля 1517 года был схвачен в окрестностях египетской столицы и 15 апреля встретил свой конец в петле под аркой каирских ворот Баб Зувейла. Предание гласит, что веревка дважды обрывалась, но султан мамлюков сохранял достоинство и не обнаруживал страха перед лицом смерти, как и положено истинному воину.
В Каире султан Селим получил ключи от Каабы, символизирующие власть над Хиджазом. Последний аббасидский халиф Мухаммед аль-Мутаваккиль был увезен Селимом в Стамбул и жил там до своей смерти, наступившей в ноябре 1543 года. Аль-Мутаваккиль передал Селиму титул халифа и две священные реликвии – меч и мантию пророка Мухаммеда. Правда, сам Селим, в отличие от своих преемников, не называл себя халифом, ограничившись лишь принятием титула Служителя обоих священных городов. Но, так или иначе, хранителями главных мусульманских святынь вплоть до 1924 года оставались потомки Османа Гази.
Глава девятаяЕгипетский эялет
«Возвращение» Египта под власть мамлюков
Египет вошел в состав Османского государства как эялет – крупная административно-территориальная единица, управляемая султанским наместником. Первым правителем Египта стал Девширме Юнус-паша. В его прозвище зашифрована довольно распространенная практика принудительного набора на султанскую службу мальчиков из немусульманских семей, называемая девширме. Отдавая своих детей в рабы султану, иноверцы выплачивали «налог кровью». Бо2льшая часть мальчиков попадала в янычары, те, у кого обнаруживались способности, поступали на гражданскую службу, ну а в худшем случае можно было стать садовником или водоносом при дворце, что было гораздо предпочтительнее тяжелой крестьянской доли. Если одни родители давали взятки за то, чтобы не расставаться со своими сыновьями, то другие, напротив, пытались пристроить сыновей на султанскую службу в обход жребия. А боснийцы, которые, в отличие от других балканских народов, добровольно и массово приняли ислам, просили о девширме как о привилегии.
О происхождении Юнуса-паши ничего не известно, кроме необычного факта из его вышеописанной детской биографии, но предположительно он был албанцем, сумевшим сделать головокружительную карьеру на султанской службе – капиджибаши (начальник дворцовой охраны), ага янычар, бейлербей Анатолии, Румелии и Боснии… Юнус-паша принимал активное участие в завоевании Египта, именно он склонил к переходу на сторону османов наместника Халеба Хайр-бея, примеру которого последовали многие мамлюкские эмиры. После того, как великий визирь Синан-паша умер от раны, полученной в Риданском сражении, Юнус-паша стал во главе кампании… Султан Селим вознаградил Юнуса-пашу по заслугам, дав ему две важные должности – великого визиря и бейлербея Египта, что давало ему огромные властные полномочия.
Джентиле Беллини. Янычарский офицер. XV век
Главной задачей Юнуса-паши как бейлербея было «встраивание» Египта в османскую административную систему. Считается, что Юнус-паша убеждал султана в том, что завоеванная область должна управляться не местными кадрами, а людьми со стороны, которым несложно будет проявлять объективность в делах. Однако в реальности все вышло не так, как на словах. Получив бесконтрольную власть над эялетом, Юнус-паша и его ставленники стали злоупотреблять взятками и несправедливо перераспределять земельные владения. Новые власти действовали по принципу «бери сегодня все что можно, ведь неизвестно, как дело обернется завтра». В результате незаконных действий Юнуса-паши и приближенных к нему, а также недовольства местной знати Селим назначил нового бейлербея – мамлюкского эмира Хайр-бея, бывшего наместника Халеба.
Георг Греблингер. Портрет Юнуса-паши. 1590-е
Лишившись должности бейлербея, Юнус-паша остался великим визирем. Другой бы на его месте радовался тому, что осталось, но Юнус-паша больше сожалел о том, что потерял. «Зачем нужно было прилагать столько усилий для завоевания Египта, если мы оставляем его черкесам?» – спросил Юнус-паша на одном из заседаний дивана и вроде как добавил к этому оскорбительный отзыв о черкесах. Селим I был не самым жестоким султаном, несмотря на свое прозвище Явуз, но непочтительности он не переносил и не прощал. 13 сентября 1517 года Юнус-паша был обезглавлен по султанскому повелению.
Саад-эд-дин. Хайр-бей перед султаном Селимом. 1584
Янычары турецкого султана. Рисунок XIX века
Эта история, похожая на тысячу других историй о придворных интригах, стремительных взлетах к вершинам власти и внезапных падениях, имеет важное значение для нашего повествования. Она свидетельствует о том, что изначально султан Селим I намеревался отстранить мамлюков от управления Египтом, но очень скоро изменил свое мнение. Суть отношения османских султанов к мамлюкам выразил сын Селима I Сулейман Кануни, сказавший: «Воистину моему отцу не следовало убивать столь замечательных воинов».
С одной стороны, решение передать управление Египтом лояльным местным эмирам было абсолютно правильным, ведь они хорошо знали страну и ее порядки, благодаря чему могли управлять эффективно. Да и какая вообще разница, где сидит султан – в Каире или в Стамбуле?
С другой стороны, разница велика. Султан, находившийся в Каире, мог держать Египет под неусыпным контролем, а тому султану, который сидел в Стамбуле, приходилось во всем полагаться на своих наместников. Кроме того, в окраинных провинциях (а именно таким стал Египет в составе Османского государства) всегда наличествуют сепаратистские тенденции – чем провинция богаче, тем они сильнее. И местные эмиры представляли гораздо бо2льшую опасность, нежели иноземные наместники. Поэтому османским султанам необходимо было хорошо продумывать свои назначения, создавая безопасный для центральной власти баланс между разными группировками. В конце концов, ничего удобнее принципа «разделяй и властвуй» в сфере управления не существует.
Мятеж Ахмеда-паши
Сын Селима султан Сулейман I, заслуженно считающийся величайшим из османских правителей, очень тщательно подбирал кандидатов на высокие должности, но даже великие люди иногда совершают ошибки.
В 1520 году вместе с государством двадцатишестилетний Сулейман «унаследовал» великого визиря Пири Мехмеда-пашу, аксарайского турка, сына мюдерриса. Сулейман не испытывал к Мехмеду-паше большого расположения, но менять великого визиря сразу же по приходу к власти было бы неразумно – сначала следовало полностью вникнуть в дела, а уже после решать кадровые вопросы. Момент настал в июне 1523 года, когда шестидесятипятилетний Мехмед-паша был отправлен в отставку. Согласно традиции, его место должен был занять второй визирь Хаин Ахмед-паша, рекомендованный в том числе и самим Мехмедом-пашой. Но у Сулеймана был свой кандидат – двадцативосьмилетний Паргалы Ибрагим-паша. Этот грек из Парги попал в услужение к Сулейману, будучи подростком, и скоро сдружился с ним. Османские сановники встретили назначение Ибрагима-паши, сделанное в обход существующих правил, с большим неодобрением. Для нас важно то, что Сулейман испытывал определенную неловкость перед Ахмедом-пашой, который до тех пор служил верно и без нареканий. Поэтому когда Ахмед-паша попросил у султана должность бейлербея Египта, просьба была охотно удовлетворена. Со стороны все выглядело так, будто Ахмед-паша не пожелал служить под началом выскочки, вырвавшего у него из-под носа должность великого визиря.
По происхождению Ахмед-паша был грузином, начинавшим службу в янычарах, так что ему несложно было найти общий язык с мамлюкскими эмирами, среди которых преобладали черкесы. После того, как в 1522 году скончался Хайр-бей, египетские дела начали приходить в упадок, потому что новый бейлербей Чобан Мустафа-паша не справлялся со своими обязанностями. Ахмед-паша избрал иной путь.