ень укрепляет чувства влюблённых, и защищает владельца от всяких напастей. Когда он крутился возле огромных витрин с драгоценностями, то от такого изобилия долго не мог определиться с выбором. Вот тогда вспомнил легенду о тех временах, когда мир был юн и свеж, боги правили им безраздельно, свободное от тягот власти время, пируя в заоблачных дворцах. Для людей не было мечты горячее, нежели попасть на небо и своими глазами увидеть золотые чертоги, усыпанные невиданными самоцветами, где царит вечная весна, а смерть отступает навсегда. Один из людей так неистово взмолился верховному богу, что ничего так не желает, как увидеть седьмое небо, самое высокое из всех. Бог сжалился над несчастным, но поступил по-своему: не стал приглашать наглого смертного в обитель богов, а взял чашу с напитком бессмертия, что пьют боги на пирах и разбрызгал по всему миру. Падая вниз, брызги превращались в великолепные синие камни сапфиры. С тех пор, глядя в мерцающие глубины сапфиров, люди видели там отражение рая, настоящей нирваны– и тоска по небесному городу не терзала их больше, ведь у них теперь было утешение. Египтянин уверенно выбрал кольцо с сапфиром и вгляделся в камень. Халил понял, что вместе с величием, этот камень несёт смирение перед неизбежным, уверенность в том, что седьмое небо существует. Он построит этот рай для себя здесь, на земле и скоро получит то, к чему так долго стремился. Вечером, без долгих церемоний, сидя в уличном кафе, он взял руку Клавдии, надел кольцо на палец и робко спросил:
– Мы мусульмане верим, что наш мир окружён цепью из сапфировых гор, дающий синий отблеск, поэтому эти камни называют брызгами неба, – он поцеловал ей руку. – Ты согласна быть моей женой?
Он ёрзал на стуле, ладони вспотели и в животе образовалась холодная пустота. Халил в первый раз делал предложение женщине.
Почему-то это показалось Клавдии невероятно смешным, она хохотала так громко, что обернулись посетители, сидящие за другими столиками. Ведь так долго она ждала этих слов, ходила по целителям и гадалкам, снимала венец безбрачия, платила немалые деньги, а оказывается выйти замуж очень просто, надо только уехать за границу! Да если бы она знала, давно сделала загранпаспорт!
Халил насупился не ожидая такой реакции, и она поспешила успокоить:
– Да, Халил, я согласна…но всё так неожиданно. И как твои родственники посмотрят на это решение? Где мы будем жить? Ведь у меня есть сын, ты же знаешь, и я не оставлю его.
Он молчал несколько минут, делал вид, что рассматривает меню, а сам собирался с мыслями. По поводу сына у него имелись свои соображения, Халил не хотел отягощать свою новую семью чужим ребёнком. Он думал, что Клавдия ещё достаточно молода и сможет родить ему ребёнка, а этого мальчика можно оставить в России на бабушку и дедушку. Ведь не чужие люди! Но пока решил не поднимать этот сложный вопрос, и остаток времени они провели в мечтаниях о дальнейшей совместной жизни. Решили, что Клавдия вернётся в Египет с Василием через несколько месяцев, в октябре, вот тогда все отправятся в Каир для знакомства с семьёй и родителями Халила.
Глава 2
Клавдия чувствовала себя бесконечно счастливой. В состоянии такого абсолютного, чистого блаженства она не находилась никогда в жизни. Женщина предполагала, что предстоит трудный разговор с родителями, и всё-таки была уверена, что ради благополучия дочери они согласятся на всё. Самым большим страданием для них будет разлука с внуком Васечкой. Остаток времени до вылета в Россию Клавдия потратила на покупку презентов и подарков для своих близких и друзей. Ей хотелось хоть подарками смягчить известие о том, что она планирует поменять страну проживания. С соседкой Катей они простились тепло, обнялись на прощание. Украинка всхлипнула печально:
– Ты серьёзно замуж за него собралась?
– Почему ты спрашиваешь?
Катерина пожала плечами. Она не хотела лезть в душу к подруге с нравоучениями, но ей совсем не нравилось что происходило между этими людьми. Нет, Клавдия-то видит всё в розовом свете. Ах, море! Ах красавчик муж! Ах, любовь неземная, какие слова, стихи на французском, какое прекрасное будущее! Насмотрелась, наверное, в детстве индийских фильмов с хеппи эндом. Только не верилось в искренность чувств этого холёного араба. Клавдия женщина, конечно, видная, ничего не скажешь, но разницу в возрасте не скрыть. А мужик живёт в курортном городе, где женщины со всего света, красивые, молодые. Любая с ним время с удовольствием проведёт и даже денег заплатит. А он выбирает даму старше его, ростом с ним вровень без каблуков, не богатую, да ещё и с ребёнком. А в любовь с первого взгляда в этом возрасте Катерина давно не верила. Но не открыла свои мысли приятельница, не захотела огорчать счастливую женщину своими сомнениями, и только сказала с присущей прямотой:
– Ой, Клавка, запоганишь свою жизнь с этим урюком, как-то свой, русский надёжней вон я с грузином промусолилась весь отпуск, сейчас в Харьков приеду как новенькая, муж на руках носить будет. Вот ответь,а ты правда его любишь?
– Лучше скажи ты, во сколько лет замуж вышла? – вопросом на вопрос ответила Клава.
Катька громко захохотала, колыхая пышным бюстом.
– Я замуж стала выходить периодически, когда ещё паспорта не имела!
Клава присела на чемодан и задумчиво произнесла:
– Меня первый раз замуж позвали, а ведь мне уже далеко за сорок. Да и сыну здесь лучше будет.
Клаве стало как-то грустно от воспоминаний. Почему за все годы ни один мужчина не сказал ей таких простых и нужных слов. Все выходные и праздники она скиталась по чужим семьям и застольям, веселилась в разных компаниях. Потом одинокая возвращалась домой, смывала с себя праздничную разукрашку, одевала старую пижаму и ложилась спать под включенный телевизор для того, чтобы создать иллюзию чьего-то присутствия. Многое изменилось с появлением сына, осталось меньше времени на уныние, но грустные мысли роились особенно в новогоднюю ночь тет-а-тет с бутылкой шампанского или на восьмое марта без обязательного букета цветов. Клава стряхнула с себя задумчивость и кинулась прощаться с соседкой. Обменялись телефонами, расцеловались смачно и разъехались, договорившись, что может быть встретятся в октябре в этой же стране, в этом же городе, да только как загадывать…
На работе всё решилось без особенных усилий, тяжелей всего было разговаривать с родителями. Мама плакала, прижимая к себе стриженую голову родного внука Васечки, отец горестно качал головой, но он видел, какими лучистыми стали глаза их дочери, и в душе даже появилось чувство гордости. Будущий зять его устраивал – образованный доктор, правда, чуть моложе их дочери, так в этом и есть заслуга Клавдии, сумела влюбить в себя молодого, умного, красивого, а не какого-то забулдыгу-шахтёра, который надирался бы каждый выходной, да ещё и на Клавку бы руку поднимал. Так вот отец и думал, замахнув пару рюмок коньячку:
«Если решила, так пусть и едет, жить будет в курортном городе, на Красном море, работу себе всегда найдёт, благо в институте выучили Петрушкой прыгать. На кусок хлеба всегда заработает, даже если с мужем не заладится».
Клавдия решила вопрос с директором школы по поводу того, что Василий пропустит уроки. Она клятвенно пообещала, что наверстают упущенное за две недели, когда вернуться из поездки. Благо с главным руководителем школы они давно приятельствовали, и та не чинила особых препятствий. Для всех Клавдия отправлялась с сыном в отпуск по горящей путёвке. Лишь родители и подруга Женька знали, что они едут знакомиться с семьёй будущего мужа. Клавдия даже Василию решила сказать об этом в последний момент. Отсерегалась, что мальчишка по доброте душевной и наивности что-нибудь квакнет в школе и пойдёт сарафанное радио. С Халилом ежедневно разговаривали по телефону и по скайпу, так произошло заочное знакомство с родителями, с подругой Женькой и Василий не остался безучастным, то и дело совал в экран свой нос. Решили, что после этого визита и встречи с его семьёй, Клавдия с сыном снова вернуться в Россию, чтобы мальчик закончил учебный год, а она подготовит все документы для регистрации брака. Клавдия купила поездку так же в туристической фирме, правда отель взяла дешевле. Она посчитала, что жить в квартире Халила вместе с Василием не совсем правильно. Лучше, если сын естественным образом и без резких перемен подружится с будущим отцом. Она рисовала себе идиллические картины их совместной жизни– как Халил терпеливо объясняет Василию написание букв арабского алфавита, как они ходят вместе на рыбалку и смотрят по телевизору футбол. А она печёт пироги и варит борщ. От этих мыслей становилось тепло и радостно. Ей казалось, что теперь жизнь наполнится интересом и смыслом.
За несколько дней до отъезда они с подругой Женькой организовали застолье. Пара бутылок коньяка, салаты, мясо в духовке. Задушевная подруга подкладывала и приговаривала:
– Ешь, дорогуша, свининку. Мяско нежное с жиринкой, а то скоро только постное, да и коньяк там тебе хлестать никто не даст, так что набивай и пузо и запоминай такую вкуснотищу.
И пили и ели от души, дело до песен про «Мороз» и про «Рябину» дошло. И стало Клаве как-то грустно, она поняла, что будет невероятно скучать по тем обычным вещам, на которые даже внимания не обращала в повседневности – по своим домашним тапочкам, по тиканью настенных часов– подарок к сорокалетию с работы, по виду из окна на сквер, где на лавочках вечерами сидели парочки, по сугробам, пурге и снегу, которых не будет в Египте. Обязательно загрустит по своим родителям, по Женьке, которая забравшись с ногами на диван, пыхтела сигаретой и также кручинилась от предстоящей разлуки с подругой. Наверное глядя на жёлтые пески даже всплакнёт, напевая песни про злую судьбу. От этих мыслей Клава всхлипнула и громко высморкалась. Подруга Евгения не утешала, лишь горько вздохнула, выпила рюмочку, закусила долькой лимона и придвинула тарелку с холодцом. Вдруг, что-то вспомнив, спохватилась:
– Да, Клава, я видела вчера твоего бывшего, такой джентльмен стал, одет с иголочки, машина не дешёвая, большая, серебристая.