е объяснял, и она вообще не понимала, какого чёрта слуги закона от неё хотят! Но полицейские терпеливо и нудно выпытывали каждую деталь:
«Может мадам заметила что-нибудь подозрительное? Кто был свидетелем, как её сын отправился от бассейна в номер? Сколько времени она провела на пляже одна?»
«Обворовали кого-то, или семейная парочка выясняла отношения с мордобоем», – подумала Клава и снова начала прокручивать день сначала, терпеливо рассказывая о каждой подробности. Рано утром они с Василием проснулись, сходили на завтрак, до обеда обходили магазины и базары в поисках подарков для друзей и родных. Вернувшись в отель снова посетили ресторан. После сытной еды загорали у бассейна, позже она отправила Василия в номер спать, а сама ушла к морю. Остальное полицейские знают, сами забрали её с пляжа ничего не объясняя.
– Я ничего подозрительного не видела, и, думаю, что ничем помочь не смогу, – женщина с надеждой обратилась к главному. – Может, я уже пойду, а то сын потеряет меня. Мальчик один в номере! – она уже начала возмущаться.
Несколько раз звонил телефон, и офицер разговаривал недолго, но Клавдия мысленно торопила его. Сквозь приоткрытые жалюзи она наблюдала, как солнце медленно уходит в жёлтую пустыню. От тихо работающего кондиционера веяло холодом. Клавдия ёжилась, было зябко в тонкой майке и в ещё влажном купальнике. Она попыталась встать, но полицейский жёстким взглядом приказал сесть, и переводчик сухо произнёс:
– Позвольте нам решать, когда вы сможете быть свободной.
Это прозвучало как-то угрожающе. Это разозлило Клавдию ещё больше, и её голос осип от возмущения:
– Да вы хоть объясните, что происходит, я сижу здесь уже третий час? Что вы мордуете меня? Скоро закончится ужин в ресторане отеля, и мы с сыном останемся голодными до утра!
То, что услышала Клавдия потом, раздавило своей тяжестью и ужасом. Переводчик посмотрел на хозяина кабинета, который кивнул после небольшой паузы. Мужчина прокашлялся и начал говорить, медленно подбирая русские слова. Проговаривал слова громко, как будто говорил с глухим человеком. Клавдия в первый раз за всё время внимательно смотрела на мужчину, и её сознание как бы отгораживалось от информации, которую он произносил. Она отмечала лишь, что переводчик был уже не молодой мужчина с седыми висками, с прокуренными зубами и землистым цветом лица. В кабинете веяло прохладой от работающего кондиционера, но его лоб покрывали капельки пота и под мышками на рубашке растекались влажные круги.
«Наверное, мучается, курить хочет, да и печёнка, вероятно, пошаливает», – думала про себя Клава, а его слова кувалдой впечатывались в сознание.
– Ваш сын найден мёртвым в номере отеля сегодня в 15.43 работником, который пришёл в комнату, чтобы сменить бельё. Он обнаружил тело мальчика в ванной комнате с полотенцем на шее и сразу вызвал полицию. При детальном осмотре, сотрудниками полиции в номере не обнаружено явных следов борьбы, и это говорит о том, что мальчик знал убийцу. Всё показывает на то, что его задушили. Точнее причины смерти покажет экспертиза. Предварительный опрос свидетелей показал, что межу вами и сыном произошла ссора у бассейна за некоторое время до его смерти. – переводчик поднялся, поправил воротник рубашки, как бы готовясь к важному моменту. – Клавдия Спиридонова, по законам Египта мы имеем право задержать вас на трое суток и более до выяснения всех обстоятельств, и судья подписал соответствующий документ.
Мужчина перевёл дух, потом взял со стола заполненный лист бумаги и протянул Клавдии. Он устал и хотел поскорей попасть домой, где его ждали на ужин жена и дети, уютное кресло и трубка с ароматным табаком. Ему досталась самая тяжёлая миссия из всех присутствующих в этом кабинете, но самое страшное было впереди у этой статной, русской женщины. Самому злейшему врагу не пожелаешь оказаться в одиночестве, в чужой стране, без поддержки, в калабуше– египетской тюрьме. Там быстро можно сдохнуть от условий содержания и антисанитарии. Да просто загнуться от рвоты и поноса. Про себя он отмечал, как красивое лицо женщины с каждым его словом превращалось в посмертную маску. Он видел такие лица в анатомическом театре, когда учился в Каирском Университете на юридическом отделении, и проходил курс по криминалистике. Ему было жутко находится рядом с теми, за кем пришёл ангел смерти – Азраил. Он точно не знал, но верил в то, что человек умирает так, как он живёт. Тот, кто провёл праведную жизнь, умирает легко и спокойно, тогда, как грешники покидают этот мир в муках. Пророк Мухаммед говорил, что души праведных забираются так же мягко и плавно, как вытекает вода из кувшина. Только он наблюдал, как лица умерших, искажало страдание и мука в ту первую минуту, когда душа покидала тело. И лишь спустя несколько часов безразличная, посмертная маска делала все лица одинаковыми– синие губы, острый нос, глубоко впадали глаза и серая кожа, разглаживая морщины, обтягивала череп. Слава Аллаху, больше он не сталкивался с этой мрачной стороной его профессии, потому, что когда закончил обучение, то вернулся в свой родной, курортный город и подался на преподавательскую работу– читал курс лекций в местном колледже по юриспруденции и по совместительству консультировал в Управлении полиции.
Он видел, как большие зелёные глаза с каждым его словом наполнялись тёмным безумием. Самое опасное было то, что женщина, казалось ничего не чувствовала– не рыдала, не кричала, не билась в истерике и не падала в обморок. Он по опыту знал, что лучше, если бы она выплеснула своё горе. Переводчик тоскливо жалел женщину, и верил, что произошла какая-то фатальная ошибка. В то же время понимал – его мнение никого не интересует – он всего лишь переводчик-консультант по русским вопросам в этой большой судебно-полицейской машине. Мужчина подержал паузу и продолжил тише:
– Завтра продолжим наш разговор. Мы уже оповестили представителей посольства России о происшедшем, а сейчас вас отвезут в изолятор временного содержания.
Позже стало понятно, что полицейские держали её намеренно долго – производили опрос свидетелей, туристов и персонал отеля. Представители закона должны иметь основания или для задержания, или отпустить с миром. Но в данном случае сценарий развития событий казалось написал кто-то свыше.
Дальше для Клавдии уже не было ничего, не существовало тёплого, синего моря, жёлтого песка, розового рассвета, ароматов цветов, комфорта отеля, только чёрный туман, сквозь который она шла в сопровождении полицейского конвоя. Когда женщину выводили из полицейского участка, через кордон охраны к ней протиснулся переводчик, протянул большую бутылку воды и торопливо заговорил:
– Возьмите, вам нужна будет вода и, пожалуйста, ни с кем не разговаривайте, дождитесь консула из Российского посольства или адвоката.
Клавдия шарахнулась от него и ничего не ответила. Он силком затолкал в сумочку воду и крепко на секунду, сжав её локоть, удалился.
Уже загорались фонари, и пёстрые толпы туристов заполняли нарядные улицы, пахло едой из открытых дверей ресторанов и кафе, звучала музыка, погонщики в национальных костюмах таскали по улицам верблюдов и навязывали туристам разноцветные фенечки из бисера за пару фунтов. И пока везли в грязной, большой машине всё это было для Клавдии и ничего уже не было, этот праздник жизни, как в зеркале, отражался в её глазах, но по обратную сторону, в её душе плескалось чёрное, вязкое море чернил. Она не знала сколько времени они ехали, может час, может меньше, она уже ничего не знала, перестала ориентироваться во времени и пространстве.
Шеф туристической полиции большого курортного города Мустафа Сиде сидел за своим столом, тупо глядя в окно на разноцветные огни вечернего города, и потирал виски. Его голова раскалывалась, он понял, что начинается грипп. Раз в год к нему приходила эта напасть с высокой температурой, насморком и ломотой во всём теле. Минимум пять дней надо лежать в постели, пить чай и есть таблетки, но сегодняшнее происшествие, вероятно, не даст ему такой возможности. Трагедия, которая разыгралась в третьесортном отеле, выбила его из колеи. Случай произошёл вопиющий и страшный. Разного Мустафа повидал за годы службы в туристической полиции и наркотики везли с разных концов света, и проститутки торговали своими телами, и воровали в отелях и на улицах напропалую, и пьяные драки, бывало с летальным исходом, но убийство ребёнка, да ещё главная подозреваемая родная мать! Он ещё долго вспоминал эту жуткую картину: тело мальчика лежало на полу в ванной комнате с затянутом на шее полосатым, тонким, пляжным полотенцем в какой-то нелепой позе. Руки раскинуты по сторонам, нога подвёрнута неудобно, какое-то неправдоподобно большое, синее лицо с открытым ртом, огромными глазами, в которых читался ни страх, ни ужас, а удивление. Словно паренёк не ожидал нападения и доверял тому, кто принёс страшную смерть. Эксперты по предварительному осмотру определили, что убийца подошёл сзади, накинул, жгутом скрученное полотенце и затянул, медленно укладывая на пол, от этого и правая нога завёрнута неудобно. Сопротивлялся мальчик или нет можно было определить при детальном обследовании тела. Посередине комнаты стоял открытый чемодан с вещами, часть пакетов и ещё одна дорожная сумка валялась рядом на полу. Отпечатков пальцев в номере было не много– буквально за пару часов до трагедии производилась уборка. Обнаруженные отпечатки принадлежали мальчику и его матери, а на пакетах, чемоданах нашлось их множество, но идентифицировать не представлялось возможным, потому что могли принадлежать носильщикам из аэропорта и торгашам с рынков. Но, конечно, откатывали все. А на ручке двери отпечатки горничного, который пришёл сменить полотенца, но увидев жуткую картину, так всё заляпал, что определить что под ними оказалось невозможно. На первый взгляд всё указывало на мать. Но что могло произойти между этими двумя, самыми близкими людьми?
Он встал, налил из кулера стакан воды, чтобы запить таблетку. Затылок невыносимо ломило и хотелось спать. Он надеялся, что это резонансное дело заберёт криминальная полиция, и необходимо соблюсти все формальности для передачи дела – осмотреть место происшествия, опросить свидетелей, составить протоколы.