А. Риксен. Смерть Клеопатры. 1874 г.
Были также мультфильмы и игровые фильмы, снятые по комиксам наподобие «Астерикс и Обеликс: миссия „Клеопатра“», но это скорее нечто вроде комедии-капустника на псевдоисторическую тему, и крайне сложно их оценивать как историческое кино. В последние годы вообще резко увеличилось количество фильмов, снятых на основе комиксов, исторический период в них часто предстает лишь как некое условное пространство, в котором действуют толпы персонажей, относящихся к разным культурам и разным эпохам. Например, «Боги Египта», «Исход: цари и боги» или «Царь скорпионов: Книга душ».
Кадр из фильма «Клеопатра» 1917 г.
В целом сейчас уже сложно подсчитать, сколько именно «волн египтомании» было в России и в мире и чем именно они были спровоцированы. Египет регулярно возвращается в моду: например, черты таинственного и загадочного египетского искусства органично вплелись в стили модерн и ар-деко, которые проявляли себя в архитектуре, моде и убранстве интерьеров. Причудливые линии лотосов, стеблей папируса, сфинксы и фантастические животные – все это использовалось в оформлении витражей, балконов, лестничных пролетов. Одним словом, Древний Египет, несмотря на свое своеобразие, органично вписывается в любую эпоху и неизменно вызывает интерес. И, наверное, это замечательно!
Глава 8От мифа – к сказке и повести
«Сказка ложь, да в ней намек»
Египетская литература относится к числу древнейших в мире, наравне с вавилонской. До наших дней дошли не только ритуальные тексты, предназначенные для общения с богами или проводов покойника в последний путь, но и сказки, поучительные истории, притчи, повести, лирика. Казалось бы, какое отношение это имеет к мифологии? Самое прямое.
Как вы уже знаете, миф – это повествование, призванное разъяснять человеку происходящее в мире. Мифы появляются в глубокой древности, когда люди еще не могли раскрыть многие явления природы с точки зрения науки. Так и появлялись предания о богах, олицетворяющих солнце, гром, морскую стихию… Да, мы сейчас читаем мифы древности как увлекательные сказки. Но следует помнить, что для человека, жившего на земле три-четыре тысячи лет назад, они вовсе не являлись таковыми. Для него миф был реальностью. А вот сказка появлялась именно как повествование ради развлечения. Тот, кто рассказывал сказку, отдавал себе отчет в том, что это неправда. Но – удивительное дело – в ранних сказках разных народов мира все равно проскакивали мифологические черты. То древние боги, то говорящие волны или деревья… Конечно, были и чисто сказочные сюжеты: например, о приключениях путешественника, о льве и мышонке, о каких-либо волшебных предметах. И уже тогда сказка начинает не только развлекать, но и поучать. Фраза Александра Сергеевича Пушкина «Сказка ложь, да в ней намек» актуальна по отношению к сказкам разных народов и разных времен. К сказкам часто относят, например, «Сказания о Сатни-Хемуасе». Как ни странно, прототипом главного героя стало реальное историческое лицо – сын Рамсеса II, верховный жрец бога Птаха. Но на этом реальность в повествовании заканчивается. На первый план выходит волшебство, сверхъестественные способности, а также чисто мифологические детали наподобие путешествия в царство Осириса. При этом в сказке ярко выступает тема величия египетского государства и бессилия врагов. К сказкам также относят памятник литературы эпохи Среднего царства «История о потерпевшем кораблекрушение»[10], который, по мнению литературоведов, предвосхитил греческие сказания о странствиях Одиссея.
Авторство большинства древнеегипетских литературных произведений неизвестно. Изначально сюжеты, как и во многих других культурах, передавались от человека к человеку в устной форме; затем, с развитием письменности, произведения впервые фиксировались на какой-либо носитель. Но еще на протяжении многих веков текст переписывали и вносили различные новые детали, пока он не приобретал более или менее законченный вид.
Наследие мифа и сказки прослеживается и во многих древнеегипетских повестях, несмотря на то, что их сюжеты подчас являются чисто хроникальными, повествовательными, без каких-либо невероятных подробностей. Классические примеры – «История Синухета» или «Злоключения Унуамона». Эти произведения известны во множестве вариантов, но практически везде присутствует образность, иносказательность: так, считается, что сюжет боя вельможи-путешественника Синухета с силачом Ретену на самом деле представляет собой повествование о победе Египта над чужаками и варварами.
Таким образом, получается, что отделить раннюю египетскую литературу, особенно сказочную, от мифа достаточно сложно. Давайте познакомимся с сюжетами более подробно!
Хемуас (Хаэмуас). Изображение XIII в. до н. э.
Сатни-Хемуас в царстве Осириса
…Жил на свете великий мудрец по имени Сатни-Хемуас. Не было ему равных ни в знании ритуалов, ни в лечебном искусстве. Был он и писцом, и звездочетом, и математиком. Знали о нем во многих городах и странах, самые знаменитые ученые и самые могучие владыки почитали за честь с ним побеседовать. Советов у него просили и вельможи, и послы.
Жил Сатни-Хемуас в роскошном доме неподалеку от дворца правителя. Не было у него ни в чем недостатка, его покой охраняли верные слуги, а на полях и в садах работали сотни крестьян, которые очень уважали и любили своего господина. И лишь одна печаль угнетала сердце мудреца – у него и его жены Мехитуасехет не было детей. Они много раз просили богов послать им ребенка, но все мольбы были безрезультатны.
И вот однажды Мехитуасехет отправилась в храм бога Птаха и там несколько часов плакала и молилась, прося о возможности стать матерью. Наступил вечер. Супруга Сатни-Хемуаса, устав от слез, заснула прямо в храме. И услышала она во сне голос бога:
– Иди домой и сделай то, о чем я тебе сейчас скажу. Завтра утром ты найдешь в своем доме проросший зеленый стебелек. Сорви его, завари в воде и выпей.
Мехитуасехет побежала домой, там ее встретил муж, который радостно сказал:
Изображение фараона Менкау-ра и его жены. Ок. XXV в. до н. э.
– Мне сегодня приснился вещий сон! Боги сообщили, что у нас родится сын, которого мы должны назвать Са-Осирис. Он будет величайшим мудрецом и ученым!
Муж и жена, счастливые, легли спать, а на следующее утро Мехитуасехет отправилась осматривать комнаты в доме, ища зеленый росток. И вот в одном из помещений она нашла пробившееся через щель пола маленькое растение. Женщина бережно сорвала его, сварила в воде и выпила отвар. А ровно через девять месяцев у нее родился сын, которого Сатни-Хемуас и Мехитуасехет назвали Са-Осирис.
Этот мальчик удивлял всех тем, что очень быстро рос: в два года он выглядел на пять и удивлял взрослых своими мудрыми рассуждениями. В три года он уже обучался в школе при храме, и учителя признавали, что ребенок во многом превосходит их своими знаниями. «Нам просто нечему его учить», – говорили они.
Тогда обучением сына занялся сам Сатни-Хемуас, который был величайшим ученым своего времени, но и он с удивлением понял, что Са-Осирис намного умнее и образованнее, чем он сам. Через год мальчик участвовал в состязании придворных мудрецов, и те признали свое поражение.
Сатни-Хемуас очень любил своего сына. Каждый вечер они сидели на террасе своего дома и разговаривали обо всем на свете. И вот однажды во время такой беседы они услышали вдали горестные вопли, плач и стенания. Звуки эти приближались, и через несколько минут мудрец и его сын увидели, что по Нилу на нескольких лодках движется похоронная процессия. В ладье стояло богато украшенное ложе с телом усопшего, вокруг рыдали родственники и вопили плакальщицы. А еще на нескольких лодках следом везли сундуки с ценностями, пожертвованиями и всем прочим, что могло потребоваться покойнику во время путешествия в последний путь. Сатни-Хемуас и его сын проводили взглядом погребальную процессию и снова обратили свои взоры к берегу. На этот раз они увидели там утлую лодочку, на которой, завернутое в жалкие тряпки, лежало тело бедняка. Никто не провожал его в последний путь, кроме вдовы, никаких сундуков и мешков рядом не было видно.
– Да, – задумчиво сказал Сатни-Хемуас, – хотелось бы мне, чтобы в загробном мире меня встретили так, как встретят там этого богача с его сундуками и пожертвованиями…
– Нет, – ответил Са-Осирис. – Ты, отец, получишь в Дуате то же самое, что предстоит этому бедняку.
Сатни-Хемуас не мог поверить своим ушам. Не сошел ли его мудрый сын с ума? Обещать любимому и любящему отцу, что в загробном мире отношение к нему будет таким же, как к последнему нищему?
– Что ты такое говоришь? – дрожащим голосом спросил мудрец. – Разве так должен разговаривать со своим отцом любящий сын?
– Я вижу, отец, что ты удивлен, – сказал Са-Осирис. – Пойдем со мной, я покажу тебе кое-что, и ты увидишь, что я был прав.
Папирус с текстом «Речение Ипувера». Эпоха Среднего царства
Отец и сын переправились через Нил и вскоре оказались среди скал, где находился вход в царство умерших. Закрывали его огромные тяжелые двери. Са-Осирис произнес несколько заклинаний, и они открылись.
– Нам нужно войти туда, – сказал Са-Осирис и потянул отца за собой.
Сатни-Хемуас робко переступил порог пещеры и отправился вслед за своим сыном в темноту. И вскоре они оказались в большом полутемном зале. Великое множество людей находилось в нем! Кто-то сидел у стен, кто-то стоял посреди помещения, но все они без исключения были заняты очень странным делом. Люди пряли длинные толстые нити из какого-то грубого волокна, видимо, они делали это давно, потому что пальцы у них были стерты в кровь и распухли в суставах. А еще более странным было то, что за спиной у каждого человека стоял осел, который тут же пожирал спряденную нить.