– Я не хотел, чтобы он страдал, – сказал он твердо. – Но я… Я могу поговорить с его призраком?
Я печально покачал головой.
– Эверли хочет, чтобы вы шли дальше. Я прошу вас. Сделайте это ради него – и ради того, чтобы его призрак смог тоже продолжить свой путь.
– Что это значит? Продолжить… путь?
– Видите ли… – Я вздохнул, не зная, с чего начать. – Призраков в этом мире держат незаконченные дела. Как правило, после похорон они спокойно отправляются дальше по вере своей. Но бывает, что близкие не могут перестать хвататься за прошлое. Хотя если человек умирает – он умирает, понимаете? И, как правило, призрак становится несчастным, если его надолго привязать к смертному миру. Он из другой материи.
– Это… тоже причинит страдания? – спросил Нетеркотт, болезненно поморщившись.
Я кивнул.
– Я видел много призраков, мистер Нетеркотт.
– Чарльз… – вдруг перебил он.
– Чарльз, – послушно сказал я. – Я видел много призраков. И достойное погребение – лучшее, что мы можем для них сделать.
Он нашел мою руку и крепко сжал ее.
– Вы все делаете правильно, – мягко сказал я. – И вы нашли правильных людей. Мы не любим, когда из-за того, что кто-то когда-то решил, что самоубийство – грех перед Господом, людей хоронят у северной стены. Близкие должны быть дома.
– Где был Господь… – с тихой ненавистью прошептал Нетеркотт. – Где был Господь, когда Эверли?..
У него перехватило дыхание.
– Вы все делаете правильно, – повторил я. – Давайте вернемся. Становится холодно. Вы забыли у нас пальто.
Похороны Эверли прошли, как и просил Нетеркотт, без свидетелей, и даже присутствие священника было весьма условным. Неодобрительно поглядывая в нашу сторону, викарий Лоунс произнес короткую молитву и поспешил покинуть наш скорбный удел. Я проводил его взглядом. Что ж, добрый викарий давно мечтал отреставрировать пару развалившихся склепов, и мы предоставили ему эту возможность.
Взамен на то, что на этом клочке земли в этот час никто не будет нас беспокоить.
Эверли лежал в гробу, усыпанный цветами. Белая обивка гроба оттеняла его бледность и красоту. Он напоминал ангела, уснувшего ненадолго.
Нетеркотт опустился на колени возле гроба и сухо прикоснулся губами ко лбу друга. Посмотрев на него в последний раз, он достал из кармана веточку розмарина и бережно пристроил у покойного над сердцем.
– Что за человек, – вздохнул Эверли, глядя на прощание. – Но я рад, что теперь с ним все будет хорошо.
– А будет? – тихо спросил я.
Эверли, улыбаясь, кивнул.
– Теперь да. Спасибо, что были с ним. Я… Надо было с самого начала вам довериться.
– Ваше счастье, что мы редко слушаем кого-то, кроме самих себя. Такие уж мы люди, – ухмыльнулся Валентайн.
Эверли крепко обнял нас на прощание – для меня его объятие ощущалось как прикосновение прохладного ветерка, – и потянулся к могиле.
– Если он в самом деле сделает мою выставку, приходите, пожалуйста, – обернувшись, сказал он.
Мы кивнули.
Крышка гроба скрыла его лицо, могильная земля с гулким стуком ударилась о дерево… Призрак Эверли растворился в тишине Хайгетерского кладбища, и последнее, что он сделал, это нежно прикоснулся ладонью к щеке Нетеркотта, словно пытаясь вытереть его слезы.
После похорон я заболел.
Мое хрупкое тело оказалось не готово к прогулкам по набережной Темзы без пальто. Я печально лежал в своей спальне и ждал, когда хоть кто-нибудь нарушит мое одиночество. Но даже сосед, заявив, что от меня несет тоской, предпочел проводить время с миссис Раджани.
Я не переставая думал об Эверли. О том, можно ли считать его поступок решительным и правильным, или же это трусость, нежелание сталкиваться с болью и отчаянием. Можно ли винить человека за это?
Смог бы я сам бороться, если бы узнал, что жить мне остается пару месяцев? Я не мог найти ответ.
Это мучило меня, и без того больная голова начинала болеть еще сильнее.
Снизу раздался шум – кажется, у моего компаньона проснулась совесть и он явился меня навестить. Я чутко прислушался к шагам на лестнице и узнал стремительную поступь Валентайна.
Он ворвался в мою спальню, поставив на тумбочку чашку с дымящимся супом.
– Это вам от миссис Раджани! Она велела, чтобы вы поели, сказала мне проследить. – Валентайн сел на кровать и протянул мне веточку розмарина. – А это вам.
– Вы меня уже хороните? – Я улыбнулся и прижал веточку к губам перед тем, как убрать в карман. – Розмарин[14] – прекрасный проводник на тот свет, моя душа будет в безопасности, вечная память пребудет со мной.
Валентайн улыбнулся.
– Знаете, я тут виделся с Нетеркоттом, – вдруг сказал он. – Выставка и правда будет, он обещал прислать приглашения.
– Как он? – торопливо спросил я.
– Живет, – пожал плечами Валентайн. – Возможно, вашими стараниями. Возможно – взаймы, только нам с вами этого никогда не узнать. И все же…
– И все же? – Я поднял бровь.
– Если вы вдруг решите что-то сотворить с собой, – пробормотал Валентайн, глядя в пол, – посоветуйтесь, пожалуйста, сначала со мной. Или хотя бы с мистером Блэком. Умоляю вас.
Я рассмеялся и кинул в него подушкой.
– Даже не надейтесь! Разве я могу оставить вас наедине со счетами и конторскими книгами?!
Валентайн перехватил подушку и усмехнулся в ответ.
– Вот и славно. А значит – ешьте суп, Дориан. Он, кстати, тоже с розмарином. А потом…
Мой компаньон мечтательно сощурился.
– А потом, Дориан, я все-таки буду должен вам обед.
Глава 6Аукцион
Вто утро, войдя в контору, я меньше всего ожидал застать там профессора Коула. Они с Валентайном пили чай и обсуждали светские сплетни.
– Профессор Коул? – Я пожал ему руку, не скрывая удивления. – Рад вас видеть. Что привело вас в обитель скорби?
– О, я вспомнил, что вы интересовались моей профессией, – добродушно улыбнулся он. – Мне довелось проходить мимо, и я решил пригласить вас на самое обсуждаемое мероприятие месяца.
Я поймал взгляд Валентайна. Тот незаметно пожал плечами, мол, сам еще ничего не знаю.
– И что за мероприятие? – Мне в самом деле стало интересно, что, по мнению уважаемого профессора, могло заинтересовать гробовщиков.
– Аукцион! – У профессора Коула заблестели глаза. – Такой, на который запросто не попадешь. Говорят, что там будут представлены артефакты из недавно открытой в Луксоре гробницы!
Валентайн задумчиво потер подбородок.
– Звучит и правда интересно. С учетом растущих запросов наших клиентов, связанных с египетскими захоронениями, это будет не лишним.
– Вот, Валентайн, я знал, чем вам угодить. – Профессор достал из кармана два билета и положил на стол. – Оставляю вам. Встретимся в пятницу в шесть вечера, адрес на обратной стороне. Прошу вас, не распространяйтесь об этом месте. Аукцион закрытый, и бывают там обычно только свои – или кто-то, кто приходит по личному приглашению.
Мы заверили его, что не имеем привычки делиться подобной информацией со всеми подряд, после чего профессор допил чай и убежал дальше по делам.
– Какой же он энергичный, – удивленно потер лоб Валентайн.
– Вы и правда хотите пойти на аукцион?
– Да. – Валентайн выглядел серьезным. – Вы помните нашу поездку в Шотландию?
– Это было не так давно, чтобы я забыл.
– Анкх был похищен у коллекционера. И не идет у меня из головы. Поэтому я, конечно, заинтересовался – мне хочется посмотреть, что за люди собираются в подобных местах.
– Вы что, рассчитываете разыскать анкх? – удивился я.
– Оставлю это Скотленд-Ярду. Нет, у меня другая мысль, но… Расскажу вам о ней позже. Если мои предположения подтвердятся или же будут опровергнуты.
– Валентайн! – Я едва не зарычал.
Снова секреты.
Он примирительно поднял руки – еще немного, и начал бы оправдываться, но от моего гнева его спасло появление клиента.
Слепой призрак вцепился в руку Валентайна.
– Мне холодно и страшно, – плакала девушка, совсем юная и нежная. Ее призрачный силуэт был облачен в вечернее платье, тяжелые украшения на шее и ушах придавали ей торжественный вид. Волосы собраны в бальную прическу. В последние минуты своей жизни она предавалась веселью…
Теперь ей было холодно и страшно, а нам оставалось только попытаться примирить ее с фактом собственной смерти.
Ее тело ничем не отличалось от призрака. То же платье и украшения, весьма затейливые, те же русые локоны, заколотые назад… Вот только лицо было изуродовано. Там, где у призрака зияли черные провалы глазниц, лицо трупа было изрезано.
– Мне страшно, – отчаянно повторяла она.
Валентайн тихо пытался ее успокоить.
Тот, кто привез ее сюда – юноша лет двадцати пяти, одетый в простенькое пальто, – рыдал на диване, скорчившись от горя. Я сидел рядом с ним со стаканом бренди, пытаясь его успокоить – за все время, что он провел здесь, от него не удалось добиться ни слова.
В дверях стоял инспектор Браун, который сопроводил к нам юношу, и труп с призраком в придачу, он тоже выглядел весьма взволнованным.
Мы ждали ван Доффера – Валентайн отправил к нему мальчишку-посыльного, заплатив целый шиллинг, и надеялись, что танатопрактик не заставит себя долго ждать.
– Опять я ради вас нарушаю служебную этику, – проворчал Браун.
– Сам же сказал, если что-то не работает, надо попробовать иначе? – Валентайн продолжал обнимать рыдающего призрака. – Если это новая жертва нашего дорогого друга, то давайте в этом убедимся сразу.
– Я вот сомневаюсь, – сказал Браун. – Все предыдущие жертвы были мужчинами! К тому же юная мисс явно была навеселе…
– Да не была она, – возмутился юноша, даже перестав плакать обиды. – Это вам, бобби, лишь бы выпить. А Лорен хватало и моего общества для счастья…
– Значит, вы Лорен? – уточнил Валентайн у призрака.
Она закивала, продолжая рыдать.