– Ювелирная работа. – Он цокнул языком. – Тот, кто поступил так с барышней, неплохо подкован в медицине…
Он выставил самые увеличивающие линзы в своих монструозных очках и склонился над телом бедняжки Лорен.
– Потрясающе. – В его голосе слышалось неподдельное восхищение чужим искусством. – И вы говорите, он сделал это прямо в парке? У него должна быть превосходно поставлена рука. Возможно, мы имеем дело с хирургом… Военным хирургом…
– Безумный врач? – Валентайн потер подбородок. – Знать бы мотив…
– Мотив, дорогуша, всегда надо искать, исходя не из личности убийцы, а из задачи, перед ним стоящей, – наставительно сказал ван Доффер, добавляя к своим очкам огромную лупу. – Глаза забирали, чтобы не повредить не только яблоки, но и нервы… Значит, не первый такой случай, верно? Уточните у потерпевшей, зрение у нее в целом было хорошее?
Призрак торопливо закивал.
– Я с детства была очень меткая, – пояснила мисс Лорен. – Я могла из пращи попасть по воробью, а когда отец брал меня на охоту, лихо обращалась с винтовкой.
– Жаль, что вчера вы положились на Карпентера, а не на пращу, – ядовито прошипел Валентайн.
– Он застал меня врасплох, – ответил призрак. – У меня же с собой пистолет. Вот, под юбкой.
Мы с Валентайном еще не осматривали тело – хотелось сделать это в отсутствие Карпентера, да и в целом подготовкой трупов занимался ван Доффер. Я передал слова мисс Лорен. Он сунул руку под юбку девушки совершенно буднично и кинул мне в руки дамский револьвер.
– Передайте юноше, пусть вернет семье, – кивнул он. – Да, не повезло милой барышне… Попалась настоящему профессионалу. Это напомнило мне… Эх, были времена, когда все органы бальзамировали по отдельности…
Я не поверил своим ушам.
– Простите, что?
– Да, и впрямь меня занесло… – Ван Доффер потер висок. – От этих очков болят глаза…
– Нет, нет, подождите, Элис! – Я схватил его за руки, вынуждая выронить лупу. – Что вы сказали?
– Были времена, когда органы бальзамировали по отдельности…
– Но вы же этим занимаетесь и сейчас? Вы бальзамируете тела?
– Да, все так. – Он немного замялся и скосил глаза в сторону. – Но мы же не в Древнем Египте, сейчас никто, кроме особых оригиналов, не требует сделать из себя мумию по всем правилам захоронения. Поэтому мы, танатопрактики, бальзамируем тела ровно настолько, насколько это необходимо с эстетической точки зрения. Ну и чтобы червям было не очень приятно глодать труп и он подольше сохранился, сами понимаете…
Я понимал, и все же… Дело было совсем не в современных способах бальзамирования. Более продвинутых, более научно обоснованных…
Нет, после оброненной ван Доффером фразы я почувствовал, как уцепился за какую-то тонкую нить, которая, возможно, связывала все известные нам мрачные события.
– Доффер… – Валентайн, кажется, угадал ход моих мыслей и положил руку мне на плечо. Его взгляд требовал от меня молчания. – Занимайтесь делом, а не разговорами. Девушку надо приготовить к погребению. Друг мой, займитесь документами.
Я покорно кивнул и покинул могильник, решив не спорить сейчас с компаньоном.
Мистер Карпентер, однако, к обсуждениям похорон готов не был.
– Почему я? – вытаращив глаза, спросил он.
– Но мисс Лорен ваша невеста, и…
– Ну и что? У нее есть богатенькие родители, пусть они несут расходы!
Я невольно оглянулся удостовериться, что мисс Лорен осталась в могильнике и не слышит этого. Мне было от всей души жаль бедняжку.
Карпентер тем временем вручил мне визитку отца Лорен, как оказалось, крупного адвоката, и посоветовал связаться с ним. Я кивнул и только потом заметил определенную странность – взгляд Карпентера завороженно блуждал по нашей витрине траурных украшений.
– Хотите выбрать что-то для Лорен? – стараясь быть снисходительным, вежливо осведомился я.
– Нет… Но, может, вы видели, какие на ней украшения?
Мои брови поползли вверх.
– Вы хотите, чтобы мы вернули вам эти украшения? – уточнил я, внутренне цепенея от гнева, хотя по сути своей в такой просьбе не было ничего противозаконного.
– О нет, нет, что вы! Пусть она в них и будет похоронена. Я просто хотел предложить… Вы же продаете всякие траурные украшения?
Я неловко кивнул, не понимая, к чему он клонит.
– Дело в том, что эти сережки и колье… Их сделал я. Я делаю украшения из чугуна. Понимаю, странный выбор материала… – Он заговорил торопливо, точно боясь, что его перебьют. – Но чугун – хороший материал. Он очень легкий и хрупкий, но при этом смотрится так изящно… Да вы и сами видели. Украсит любого покойника! Я готов на комиссию в пятьдесят… В тридцать процентов, если смогу реализовать украшения у вас!
Я услышал за спиной странный звук и медленно обернулся.
Выражение лица Валентайна меня поразило. Впервые на моей памяти в нем боролись алчность дельца и совесть благородного человека. Буря эмоций отразилась на его лице, и в конце концов острый взгляд его пригвоздил Карпентера к тому месту, где он стоял.
– Я обдумаю ваше предложение, мистер Карпентер, – холодно процедил он, но я понял, что победила все-таки алчность. Серьги были очень красивые.
Когда мистер Карпентер наконец покинул бюро, я очень внимательно посмотрел на компаньона.
– Валентайн, вы же не собираетесь…
– Мисс Лорен очень жаль, однако она уже погибла, а обрядить в такую красоту половину Лондона… Ммм, Дориан. – Он похлопал меня по плечу. – Никогда не отказывайтесь от выгоды. К тому же деньги нам очень скоро пригодятся.
– Зачем?
– Прикупить пару дорогих вечерних фраков.
Поймав мой недоуменный взгляд, он подмигнул, но веселье в его взгляде было наигранным.
– Нам с вами предстоит посетить необычайно интересный аукцион.
Следующие несколько дней Валентайн таинственно молчал. Признаться честно, я был заинтригован. Но, хорошо успев изучить своего компаньона, пришел к выводу, что лучше дождаться того светлого момента, когда он сам решит заговорить… или действовать. Валентайн был из тех людей, давить на которых было критически бесполезно.
Поэтому я спокойно занимался делами конторы. Единственное, что нарушало мой покой – частые визиты мистера Карпентера. На мою долю выпало помогать ему с обустройством витрины. Валентайн, правда, честно предупредил его, что берет украшения лишь на месяц и будет смотреть, насколько они будут востребованы. Особенно учитывая моду на Египет – будут ли вообще иметь успех чугунные вензеля? Однако я почему-то знал, что все получится: красота траурных украшений была столь же неоспорима, как гнилое нутро ее создателя.
Мистер Карпентер, видимо, обладал достаточной проницательностью, чтобы ощутить мое к нему отношение, и общался коротко и по делу. Это меня вполне устраивало, тем более, как только мы закончили с витриной – получилось в самом деле довольно симпатично, – он покинул нашу контору, и раньше чем через месяц обратного визита можно было не ждать.
Я задумался о том, кому из наших светских знакомых предложить пару таких украшений, чтобы намекнуть дамам на новую моду. На ум мне пришла миссис Рейвеншторм, наша давняя хорошая подруга, которая вряд ли откажется от такого подарка.
Я решил обсудить это с Валентайном, но, когда он вечером ворвался в кабинет, я сразу понял, что разговора не получится. Валентайн был взбудоражен, лохмат, а глаза пылали тем опасным огнем энтузиазма, что всегда приводил нас в ситуации, в которые лучше не попадать. Однако противостоять ему сейчас было так же невозможно, как защищаться зонтиком от тропического ливня.
– Я узнал, что анкх точно будет представлен на аукционе! – сообщил он. – Поэтому не подведите меня, друг мой, нам понадобится все внимание и вся наша удача. Фрак уже ждет вас дома, уверен, мистер Ч. М. Блэк проследит, чтобы в конечном итоге вы были похожи на самого изнеженного богатого нувориша, которого только можно представить!
– Там вот что вам от меня надо. – Я потянулся, не вставая с кресла. – Задали вы мне задачку, но ради дела… А вы?
– А я… – Улыбка Валентайна стала чуть более напряженной, – для разнообразия буду тем, кого так хотела бы видеть моя драгоценная тетушка. И, боюсь, не только она!
Клуб «Джемесон», как и многие дорогие закрытые клубы, располагался в старинном особняке за высокими воротами. Я впечатлился шириной плеч встречающего нас дворецкого – на нем едва не лопалась ливрея. Я не решился бы предполагать, насколько хорошо он заваривает чай, но в том, что он может справиться с любым дебоширом, даже не сомневался.
У дворецкого был холодный взгляд охотника на тигров. Он оглядел нас с головы до ног, словно решая, достойны ли мы того, чтобы рассматривать наши приглашения, и только после этого протянул руку за конвертом.
Видимо, первую проверку мы прошли.
Мне нечасто доводилось надевать фрак – куда уж бедному студенту, а затем едва сводящему концы с концами клерку… Даже если бы фрак у меня был, мне некуда было бы его примерить. Но надо отдать должное мистеру Блэку и миссис Раджани – они увлеченно сделали из меня элегантного джентльмена. Шейный платок из индийского шелка приятно холодил шею, волосы были убраны назад и завязаны лентой, в общем, из зеркала на меня смотрел некто байронического вида, подходящий образ для походов по сомнительным аукционам. Валентайн же выглядел так, словно каждый день посещает подобные мероприятия. В отличие от меня, он выглядел как распутный повеса, с растрепанной прической, приспущенным шейным платком, с перчатками в руках и крупным перстнем на указательном пальце. Свой пугающий глаз он прикрыл бархатной повязкой.
Однако в этом небрежном виде скользила нарочитая элегантность. Он напоминал мне детей титулованных семейств, которых я встречал в Итоне, – они любили кичиться своим богатством, демонстрируя его и при этом относясь к нему так, словно оно ничего не значило. На фоне Валентайна я не тянул ни на кого выше обедневшей аристократии. Еще одна загадка моего таинственного компаньона…