Но, к сожалению, некоторые мечты остаются лишь мечтами.
Аукцион начался.
Для меня, впервые находящегося в таком месте, все выглядело странным. Цены за небольшие предметы, которые показывал аукционист, мгновенно взлетали до небес. Даже если бы я мог позволить себе что-то подобное, мое голодное прошлое никогда не позволило бы мне раскошелиться настолько ради какого-то скарабея из пустыни, пусть даже он и принадлежал однажды какому-то царю.
Но богачи мыслят иначе, а уж коллекционеры и ученые в принципе как будто другой породы, и отличаемся мы как пастушья собака от гончей. Профессор Коул оживленно обсуждал каждый лот с леди Рейвеншторм, то и дело раздавались возгласы победы и стоны поражений, при этом в руки никто ничего не получал. Аукционист лишь объявлял, кому уходит тот или иной лот, а после демонстрировал следующий.
Я подозревал, что за этим стоит какая-то мошенническая схема, но расспрашивать Валентайна сейчас постеснялся. Да и не все ли мне равно? Главное, зачем мы здесь собрались – анкх, возможно, украденный у лорда Лейтона, – до сих пор не продемонстрировали.
Я уже начал думать, что все зря.
Но вот аукционист объявил призовой лот, и в зале воцарилась тишина. Я ощутил, как собрался и напрягся Валентайн – точно гончая перед броском на дичь.
– Анкх из гробницы фараона Семнехкара! – торжественно произнес аукционист, и в зале послышались восхищенные вздохи. Начался ропот, но аукционист унял волнение одним выверенным жестом.
– Да-да, вы не ослышались! Тот самый фараон, чью гробницу так долго не могли отыскать наши ученые… А после гробница подверглась разграблению! Вы наверняка помните те ужасные газетные заголовки! «Смерть в Луксоре!», «Убийство на раскопках!» – кто из причастных к тайнам Египта может забыть это? Эта трагедия до сих пор стоит перед глазами каждого из нас!
Аукционист обладал талантом великолепного оратора – я не помнил таких заголовков и не интересовался делами археологов в Луксоре, и то на мгновение ощутил себя причастным к происходящему.
– Тогда неизвестные напали на группу археологов, бережно стирающих песок настоящего с тайн прошлого, и украли редчайшие сокровища!
– Наверняка сами археологи их и присвоили, и продали на луксорском черном рынке, – шепнул мне на ухо Валентайн.
Я с трудом сдержал улыбку. Цинизм моего компаньона отчего-то меня успокоил.
– Вот этот золотой анкх считался утерянным! Как и многое другое… Как и сама мумия фараона Семнехкара, похищенная прямо из гробницы! Но вот справедливость восторжествовала, и мы здесь можем увидеть это редчайшее сокровище наяву!
Зал ахнул.
Анкх лежал на алой подушке и приковывал к себе взгляды.
– Если это и правда такая редкость, то его, конечно, следует отдать в Британский музей, – насмешливо выдохнул мне на ухо Валентайн. – Как вы думаете, кто из здесь присутствующих намерен это сделать?
– Особенно когда нам известно, откуда он взялся, – пробормотал я в ответ.
Я не разбирался в египетских ритуальных символах, но отчего-то не испытывал ни малейших сомнений в том, что это – вещь из коллекции лорда Лейтона. Уж больно гладко все совпало по времени… Да и в историю, когда один редкий анкх крадут из частной коллекции, а на подпольном аукционе вдруг появляется другой, сложно было поверить.
Я покосился на Валентайна. Он довольно улыбался.
– Сейчас начнется, – предупредил он.
И в самом деле – вся цивилизованность предыдущих лотов исчезла без следа, стоило аукционисту объявить стартовую цену.
Гомон поднялся невероятный, люди повскакивали с мест, выкрикивали цену во весь голос и пытались перекричать соседа… Я моментально перестал разбирать слова, ощущая вокруг только белый шум.
– Мужчина в зеленом сюртуке раз… Мужчина в зеленом сюртуке два…
– Женщина в синем платье раз… – Кажется, и леди Рейвеншторм не удержалась от сражения…
– Мужчина с рубиновым перстнем раз… Мужчина с рубиновым перстнем два…
– Мужчина в синем жилете раз…
– Мужчина с моноклем раз… Два… Три… ПРОДАН!
Словно по команде все разом выключились и уселись на свои места – шумно задвигались по паркету стулья, зашелестели платья, заскрипели ботинки…
Я потихоньку начинал приходить в себя. Валентайн рядом со мной сидел в обманчиво-расслабленной позе и смотрел на «мужчину с моноклем», только что купившего анкх по заоблачной цене.
Я проследил за его взглядом.
Мужчина был молод, ухожен и тщательно укладывал светлые волосы волосок к волоску. Монокль в черепаховой оправе лихо сидел в его глазу, на руках были шелковые перчатки, а темно-лиловый костюм отшит по последней моде.
Чей-то богатый наследник?
На лацкане сюртука у него блестел знак «Общества Осириса». Не то чтобы я сомневался, куда именно передадут анкх, однако от мысли, что все пути ведут в это общество, у меня отчего-то засосало под ложечкой. Не иначе, дурное предчувствие. А нам, гробовщикам, в дурных предчувствиях лучше доверять.
Однако был ли у меня выбор?
По взгляду Валентайна я понимал, что с выбором опоздал безнадежно.
Глава 7Общественный гроб
Когда спустя пару дней я явился в контору, Валентайн встречал меня с тем выражением лица, которое сулило нам много проблем и отсутствие прибыли.
– Общественный?.. – скорбно спросил я.
– Увы! По какой-то неизвестной мне причине до сих пор не каждый может позволить себе заранее озаботиться подпиской на собственную смерть. А ведь насколько это облегчило бы мне жизнь.
«Восхитительный циник», – с обожанием подумал я. Пока он высказывает это вслух прямо в глаза зависшему посреди комнаты призраку, я могу промолчать и остаться сострадательным добрым Дорианом. Хотя бы еще пять минут, пока не выпью чая.
– Доброе утро, – поздоровался я с призраком и отправился в нашу маленькую комнату отдыха, где находились чайные принадлежности.
Валентайн последовал за мной.
– Дориан, тут такое дело…
– Когда выезжаем? – Я насыпал дарджилинг в заварочный чайник щедро, не жалея, предвкушая холодный день тяжелой физической работы на Бруквудском ветру. Для общественных гробов мы не нанимали могильщиков. Считалось, что если человек не в состоянии оплатить себе гроб, то все остальное ему тем более не по карману. Хотя я бы с этим поспорил. Нанять нетрезвого могильщика на пару часов выходило намного дешевле даже самого простого гроба. Однако у Валентайна были свои взгляды на этот счет.
Поэтому я так удивился его словам:
– Сначала с ним закончит Доффер, и только после этого…
Ложка, которой я отмерял очередную порцию заварки, выпала у меня из рук.
– Доффер?! Вы же сказали, это общественный?
– Все так. – Валентайн кивнул и поставил свою чашку рядом с моей. – Мне тоже налейте, пожалуйста, и покрепче. Наш клиент – Уильям Спайрс, работяга из Доклендс. У него осталась жена и трое сыновей, и он единственный добытчик, а вы сами знаете, выплачивать пособие женам у нас не любят… Словом, заплатить за гроб возможности у него никакой. Доффера оплачиваем мы.
– С какой стати? – Не то чтобы я был против благотворительности, но с какой стати прижимистый делец Валентайн пригласил танатопрактика к общественному трупу, я понять не мог.
– Видите ли, дорогой мой… – в задумчивости перекатываясь с каблука на носок, начал Валентайн. – Дело в том, что у бедолаги отсутствует крайне важная деталь…
– И что же это?
– Печень! У него забрали печень, и это очень интересный нюанс… Знаете, что самое интересное?
– Ммм?
– Его жена, которая и привезла тело, уверяет, что он ни капли в рот не брал. Совершенно здоровая печень у человека его возраста и профессии. Уникальный случай…
Я широко распахнул глаза.
– Вы думаете?
– Вот поэтому Доффер и здесь. Мне надо, чтобы он сравнил характер ран с ранами мисс Лорен.
Ван Доффер колдовал над телом, приводя его в порядок.
– Кажется, я плачу вам за установление истины, а не за посмертный макияж. Этого конкретного бедолаги, я имею в виду, – хмуро сказал Валентайн.
– Считайте это актом благотворительности с моей стороны, – всплеснул руками ван Доффер, едва не уронив кисточку.
На его неизменном коричневом сюртуке прибавилось потеков краски, но перчатки оставались неизменно кипенно-белыми. Для меня всегда оставалось загадкой, как он ухитряется работать с красками и химическими препаратами, никогда не пачкая рук.
– С чего вдруг такая несвойственная доброта? – нахмурился Валентайн.
– С того, что парню и так досталось. – Ван Доффер почесал кисточкой подбородок, нисколько не беспокоясь о пятнах белил, оставленных на коже.
– Что, я прав? – невесело усмехнулся Валентайн.
– Увы. Характер ранений точно такой же. На первый взгляд рана нанесена грубо в живот – можно было бы подумать про пьяную драку, но… Внутренние органы при ударе не были задеты. А уже потом рана расширена и печень удалена все с той же хирургической точностью… Дориан, вы бы начали пить, а то мало ли?
Я моргнул от внезапной смены темы и не нашел что сказать. Валентайн положил руку мне на плечо.
– Речь не о Дориане, Элис.
– Почему вы так в этом уверены? – Ван Доффер сощурился. – Судя по тому, что я наблюдаю, вы, друзья мои, опять не можете пройти мимо опасности. Так что будьте аккуратнее и берегите себя. Кстати, судя по характеру раны на голове, его сначала оглушили чем-то тяжелым. Так что рекомендую ходить с оглядкой.
– Обойдусь без твоих наставлений, – раздраженно бросил Валентайн. – Лучше расскажи мне про труп.
– Я уже все сказал: печень забрали в целости, для чего – все еще вопрос, на который я не то чтобы желал получить ответ.
– Боюсь, ответ мы рано или поздно получим, – пробормотал я.
– Не сомневаюсь, – отмахнулся ван Доффер. – А сейчас, господа, прошу, оставьте меня – мне надо закончить работу.
Призрак бедолаги Спайрса очень огорчился невозможности поблагодарить ван Доффера лично, но я обещал передать все теплые слова, обращенные к нему.