– Скоро должны появиться, – памятуя о том, что не стоит привлекать внимания, я тоже взял шампанское и пригубил. – Пока все идет по плану.
– Если бы у нас еще был надежный план, – пробормотала леди Рейвеншторм.
Мне оставалось только вздохнуть.
Я отошел к стене – что еще делать брошенному спутнику, когда его леди осаждают великосветские знакомства, – и стал ждать.
Гости прибывали и прибывали. Особняк Расселов был огромен, и леди Рассел, кажется, собрала здесь все сливки общества. Некоторых из окружающих меня людей я раньше видел только на дагерротипах первых полос газет.
Я засмотрелся на гостей и пропустил момент, когда мне на плечо легла чья-то рука. Я вздрогнул и резко развернулся, уперевшись взглядом в черное сукно одеяния викария.
– Майерс! – шепотом воскликнул я. – Нельзя же так пугать!
Он посмотрел на меня сверху вниз и улыбнулся, явно довольный произведенным эффектом.
– Никогда нельзя терять бдительность, Дориан, – заметил он.
– Как вы сюда проникли? – поинтересовался я.
Во время обсуждений викарий только обмолвился, что у него есть способ попасть на прием, но о деталях умолчал.
– У меня есть одна прихожанка, с которой мы, можно сказать, хорошо подружились, – улыбнулся Майерс. – Видите ту даму в лиловом платье?
Я проследил за его взглядом.
Сухонькая невысокая старушка с идеальной прямой спиной носила траурный лиловый по-королевски. Почувствовав мой взгляд, она обернулась и подмигнула мне. Взгляд у нее был острый и ясный. Я покраснел и повернулся к викарию.
– Подруга, значит?
– Ее зовут миссис Миранда Андерсон, – сказал викарий. – Она прожила полжизни в Милтон-Кинсе и знала меня до того, как я получил должность приходского викария. Я же вырос там… А после смерти мужа она перебралась в Лондон к племяннице, и теперь я каждый раз навещаю ее, когда оказываюсь здесь по делам. Номинально она все еще считается моей прихожанкой, но на деле мы чаще пьем чай и разговариваем обо всем на свете.
– Мне понравился ее взгляд, – заметил я.
– Она чрезвычайно умна, начитанна и к тому же обладает склонностью к дедуктивному мышлению. Она время от времени становится свидетельницей разного рода преступлений и помогает распутать узелок. Кстати, вязание – такая же ее страсть, как наблюдение за перипетиями судеб людских.
– И поэтому она согласилась вам помочь?
– О, она была в восторге – оказывается, вокруг этого особняка давно ходят разные слухи, и ей было любопытно. А узнав от меня некоторые подробности, она сразу пообещала мне поддержку.
– Как вам это удалось?
Викарий усмехнулся.
– Ее племянница пришла к нам на помощь – она, оказывается, шапочно знакома с племянником профессора Коула и гораздо ближе с его приятелем, повесой Ричардом Кертисом. Поэтому донести до вдовы Рассел, что есть одна старушка, которая разочаровалась в христианстве и решила приобщиться к истине, не составило труда.
– А как же… – Я окинул взглядом викария. Белый воротничок отчетливо выделял его из толпы.
– Предполагается, что я сопровождаю миссис Андерсон, и она надеется отвратить меня от веры, которая не приносит мне ничего, кроме больной спины, раздражения и дыры в кармане.
– Что ж… – Я не удержался от смешка. – А значок вам еще не выдали?
– Миссис Андерсон обещала раздобыть. Говорит, что у ее мужа была целая коллекция разных значков, орденов и наградных лент, и она не отказалась бы пополнить ее!
При слове «коллекция» меня пробрала дрожь. Я вспомнил, с чего все началось – с дождливого неба и старого особняка в Шотландии…
– Смотрите, это Браун! – вывел меня из раздумий викарий Майерс.
И в самом деле. Инспектор Браун, в штатском, выделялся среди гостей. Он не выглядел полицейским, но выглядел работягой из среднего класса, который случайно оказался на ярмарке тщеславия среди сильных мира сего. Человека рядом с ним, затянутого в смокинг, выдавала военная выправка. Однако на лацканах у обоих блестел в свете свечей крюк Осириса, и потому взгляды гостей скользили по ним равнодушно, без лишних вопросов.
– Скотленд-Ярд в действии, – усмехнулся я.
– Только двое? Я думал, будет больше людей, – нахмурился викарий. – Если что-то пойдет не так…
– Майкл… – Я осторожно коснулся его руки. По имени я обращался к нему в самых редких случаях, и это был один из таких. – Браун – великолепный профессионал, и не надо забывать об этом только потому, что он наш друг. Да и в целом Ярд не держит кого попало. Я уверен, что вся полиция Лондона поднята на ноги на случай… Чего-то, что может пойти не так.
– С учетом обстоятельств – даже призраки-полицейские, уверен, патрулируют кладбище, – пробормотал викарий.
Я кивнул.
– Вы правы, Дориан. Что ж, кажется, все гости прибыли. А нам время вернуться к нашим спутницам, чтобы не вызывать лишних подозрений.
У леди Рейвеншторм был огромный круг знакомств, поэтому найти ее в огромной гостиной было задачей не из простых. Я пробирался через толпы спин, затянутых в черные фраки, и всевозможных шелковых турнюров, высматривая в толпе знакомое фиолетовое платье, когда меня цепко схватили за локоть и дернули назад.
Я в панике обернулся.
Хватка на локте разжалась, а Сид Уоррен рассмеялся, довольный произведенным эффектом.
– Испугались? – осклабился он. – Не стоит, милый, это приличный дом!
– Вы-то что здесь делаете?! – поразился я, немного придя в себя.
Сид Уоррен был одним из главных наших конкурентов. Он держал популярное похоронное бюро в Ист-Энде и исповедовал приверженность традициям. У стен его конторы стояли гробы, демонстрируя товар лицом, а сам он предпочитал традиционную мантию гробовщика любой современной одежде.
Сейчас же он выглядел как порядочный джентльмен в неплохом сюртуке и брогах, крюк Осириса поддерживал шейный платок вместо булавки. Я уперся в него взглядом.
– Как, вы тоже?..
– Вы же помните мое небольшое увлечение, Дориан? – Его пальцы скользнули по моему лицу, поднимая за подбородок и заставляя смотреть в лицо.
Глаза у него маниакально блестели.
– Гальваника, да, – пробормотал я.
– Египтяне, этот удивительный народ, знали секрет вечной жизни. Они многие столетия решали загадку путей между жизнью и смертью, и теперь, многие годы спустя, мы можем прикоснуться к их секрету бессмертия!
– Значит, вы принадлежите к тайному-тайному обществу? – прямо спросил я.
Он раздвинул губы в ухмылке и придвинулся к моему уху.
– А кто, по-вашему, рассказал им о восхитительной тайне Валентайна?
Я отшатнулся. Лицо пылало от гнева.
– Вы! – воскликнул я, забыв об осторожности. – Вы совсем с ума сошли с вашими о…
Холодная костлявая ладонь легла мне на лицо.
– Тише, – шикнул Уоррен. – Вы не хотите, чтобы некоторые из здесь присутствующих задумались о том, что вы здесь забыли. Вы не такая неизвестная персона, какой хотите казаться самому себе, Дориан Хэйзел. Как и Вэл, и отчасти поэтому все устроено так, чтобы Вэл вошел через особую дверь.
– Вы с ним?.. – Я широко распахнул глаза.
Он обещал не делать глупостей, не посоветовавшись с нами!
– Пойдемте за мной, – поманил меня Уоррен. – У вас свои задачи, у меня свои. Все, что я могу – показать вам дорогу.
– Вас действительно ничего не волнует, кроме бессмертия? – поразился я.
Сид Уоррен потер подбородок.
– Давайте подумаем… Еще деньги, клиенты и странное желание сохранить жизнь одному моему другу. Ведь вы же понимаете, Дориан, со мной или без меня, он обязательно влезет в самое пекло, так не проще ли возглавить этот процесс?
Я в отчаянии застонал.
И пошел за Уорреном – что мне еще оставалось?
Я жалел, что не успел предупредить леди Рейвеншторм, инспектора Брауна или викария. С другой стороны, мы все обсудили на берегу. Каждый из нас пришел сюда, чтобы раздобыть как можно больше информации. И я знал, что иду в нужном направлении.
Уоррен выскользнул в распахнутую дверь, ведущую в роскошный внутренний сад, и, проведя меня небольшой крытой галереей, показал незаметный вход в заднюю часть особняка. В отличие от центральной части дома, она не была ярко освещена, а значит, визиты гостей, особенно незваных, сюда не предполагались.
Уоррен приоткрыл дверь и, обернувшись, поманил меня пальцем. Я последовал за ним, внутренне надеясь, что он не вздумает прибить меня в уголке, чтобы ставить на мне эксперименты по воскрешению. Меня успокаивало только то, что Валентайн ему этого не простит. А мнение Валентайна Сид, как ни странно, уважал.
Мы оказались в темном коридоре.
Но Уоррен явно знал, куда идти. И видел в темноте намного лучше меня – или бывал здесь уже много раз. Меня не удивил бы любой вариант.
– Вот теперь тише. – Он повернулся ко мне, схватив за руку. – Я пойду вперед, а вы идите за мной с небольшим отставанием. Я закрою дверь неплотно, так что вы сможете слышать и видеть все, что будет происходить.
– Но что будет происходить? – прошипел я ему на ухо. – Хотя бы вы не говорите загадками!
Сид Уоррен закатил глаза и вздохнул.
– Ладно. Слушайте: вдова Рассел собрала все это чудесное общество, которое мы с вами наблюдали, где сейчас вращаются наши друзья, с одной целью – продемонстрировать вскрытие саркофага и разворачивание настоящей египетской мумии. Причем не просто какой-то! А самого фараона Семнекхара!
Я уже где-то слышал это имя…
Я сжал пальцами виски.
– Анкх с аукциона! Аукционист сказал тогда, что он из гробницы Семнекхара… Это связано!
– Браво, Дориан, – издевательски ответил Уоррен. – Конечно, связано, иначе этот анкх не добывали бы с такими предосторожностями…
– Предосторожностями?! Да его украли у лорда Лейтона…
– Тише вы! Украли – и передали в нужные руки через закрытый аукцион. Никогда и никто не догадался бы, если бы вы уже не были заняты поисками.
В его словах был резон.
– Так вот, если вам все еще интересно, что тут будет…