Она стояла очень прямо, сложив руки на талии, и ее серые глаза смотрели с глубокой тревогой.
– Да, миссис Холден? – Валентайн, удерживая на плече ноги дворецкого, повернул голову так, что на экономку был устремлен его левый глаз, белый без зрачка, окаймленный шрамом от шаровой молнии.
– Если среди нас нет убийцы и Джерома убил не кто-то из нас… Тогда где настоящий убийца? Где он сейчас?
Вопрос, заданный миссис Холден, мучил и меня тоже. Если где-то в доме прячется убийца, никто из нас не был в безопасности.
Зато в погребе с нами осталась только Абигейл, и это была превосходная возможность обо всем ее расспросить.
– Вы не волнуйтесь, мастер Джером бы сказал, что все правильно, каждый должен делать свою работу, – оперативно расчищая стол, говорила она. Речь ее была торопливой и с ноткой истерического веселья. – Может быть, стоит вынуть у него из головы нож?
– Мы, несомненно, проведем все необходимые процедуры, мисс, – заверил Валентайн, укладывая на стол свою половину дворецкого.
В погребе было холодно – недостаточно холодно для могильника, но этого хватило бы для того, чтобы труп не начал разлагаться сразу. Обычно телу требуется несколько дней, чтобы начались необратимые изменения, и холод помогает сдерживать их. По опыту зная, насколько ужасным может быть трупный запах, я не хотел бы позволять обитателям усадьбы Мелроуз ощутить на себе в полной мере эту перспективу.
Джерома пришлось уложить на стол лицом вниз – мешал нож.
Абигейл бросила на него быстрый взгляд и громко рассмеялась – смех прозвучал фальшиво, как и ее кокетливая поза, которую она приняла, глядя на Валентайна. Я предположил, что девушка держалась на грани истерики.
– Сейчас дом перевернут вверх дном! – доверительным шепотом сказала она. – Может быть, вы и верите, что убийца не кто-то из нас, а вот мистер Лейтон не будет таким добрым!
– Он был привязан к Джерому?
– Да, – кивнула горничная. – Джером вырастил его, он достался мистеру Лейтону по наследству от его отца, прошлого лорда Лейтона.
– Ужасная потеря, – склонил голову Валентайн. – А вам что-то известно о том, зачем лорд Лейтон вызвал нас с коллегой сюда? Видите ли, бедняга Джером не успел ничего нам рассказать.
Призрачный Джером виновато пожал плечами. Он висел над столом и задумчиво разглядывал собственный труп.
– Я того не знаю, – сказала Абигейл. – Но видимо, чтобы вы похоронили леди. Она так внезапно умерла… Для лорда Лейтона это был удар!
– А как она умерла? Ее тоже?..
– Убили? – Абигейл прижала ладонь ко рту. – Что вы! У нее было больное сердце, возраст какой был уже у леди! Почтенный! Тридцать шесть лет.
Я вздохнул. Молодые люди иногда так странно воспринимают вопросы возраста…
– А ее компаньонка мисс Кингсли сразу же уехала обратно в Эдинбург. Бедняжка так переживала… Лорд Лейтон сразу же дал ей расчет. А потом сказал, что займется похоронами, и вот… Наверное, вас для этого и позвали. Но кто мог так поступить с Джеромом? – вдруг без паузы спросила она. – Его все так любили…
– Я думаю, мы это узнаем. – Валентайн склонил голову еще ниже. – И преступник понесет наказание. Спасибо, милая. Вы можете идти. Позвольте нам заняться нашим скорбным делом. Только, пожалуйста, покажите, где мы можем набрать воды и взять чистую ткань?
– Конечно! – Абигейл исполнительно подскочила и выбежала из погреба, а через несколько минут вернулась с чистыми тряпками и медным тазом с водой. – Вот, прошу.
– Спасибо, – обворожительно улыбнулся Валентайн. – Идите, дорогая, ваша экономка наверняка сейчас завалит вас кучей дел, но зато вы перестанете мерзнуть!
Абигейл кивнула, бросила последний раз взгляд на тело дворецкого и поспешила покинуть погреб.
Дверь закрылась.
Мы остались наедине с трупом и его призраком. Наконец начиналась настоящая работа.
Я засучил рукава. Все, что было до этого, общение со слугами, – все ощущалось фальшиво. Я не знал этих людей и не мог понять в полной мере, насколько они искренни и движет ли ими желание скрыть правду. Все в этом доме с самого начала было неправильно. Начиная от неоготических стен на фундаменте крепкого старого елизаветинского поместья – сейчас, находясь в погребе, я ясно ощущал разницу – и заканчивая поведением экономки.
– Итак, мастер Джером, вы не хотите нам ничего рассказать? – спросил Валентайн без единой капли того очарования, которое расточал при горничных. Он надел перчатки и занимался тем, что избавлял несчастного дворецкого от ножа в шее.
– Если вы желаете знать, не видел ли я того, кто нанес мне удар, то вынужден вас разочаровать, джентльмены – это произошло, когда я находился к нему спиной. А когда я обнаружил себя в нынешнем прискорбном состоянии, никого уже не было.
– Соболезную, – мягко сказал я, и мы с Валентайном перевернули тело на спину. Под стол пришлось поставить какой-то горшок – кровь из раны стекала прямо на каменные полы и могла навсегда их испортить.
Наша одежда, конечно, тоже была перепачкана кровью – такой удел гробовщиков, именно поэтому мы носим черное. Помимо того, что это великолепный траур, это единственно практичный цвет для особенностей нашей профессии.
Признаться, я не люблю готовить труп к погребению. Это грязная и неприятная часть работы. Вообще бальзамированием и гримом чаще всего занимается наш приятель-танатопрактик Элис ван Доффер, однако далеко не все могут позволить себе оплату дорогостоящих услуг. Как я уже упомянул, в последнее время мы хоронили много бедняков, и их безутешные родственники вынуждены были ограничиться минимальным спектром услуг, в который танатопрактик не входил. Омывание и переодевание покойного полностью ложилось в таком случае на плечи гробовщиков, то есть нас с моим компаньоном. Валентайн подхватил тело Джерома под плечи, пока я избавлял его от ненужной уже одежды. Мои ладони тут же стали красными.
– Прошу прощения за недостаточную деликатность, – виновато сказал я, поднимая глаза на призрака.
– Все в порядке, молодые люди. Это намного лучше, чем если бы меня так и оставили лежать с ножом в затылке. Крайне неприятные ощущения, скажу я вам.
– Я надеюсь, что вы сможете нам помочь, – продолжил я. – Видите ли, мы ломаем голову, для чего пришлось вызвать гробовщиков аж из Лондона?
– А мне казалось, что вы уже догадались, – усмехнулся призрак. – Кстати, вы наблюдательные.
– Вы подслушивали. – Я вскинул брови.
– Мы находимся в поместье уважаемого лендлорда. Конечно, все здесь всех подслушивают, – степенно возразил Джером. Став призраком, он не утратил лоска дворецкого. – Хотя здесь мы можем говорить спокойно. Никому в голову не придет прослушивать погреб. Как правило, в нем ничего не происходит. Соленая говядина не имеет привычки сплетничать.
Валентайн усмехнулся.
– А зря, как видите, среди соленой говядины самое интересное и происходит.
К этому моменту мы окончательно раздели тело и я приступил к омовению. Тело к погребению должно явиться в чистоте – это было одно из незыблемых правил похоронных служб, и мы неотступно ему следовали. К тому же рабочая рутина здорово отвлекала от мысли, что где-то в доме прячется убийца с неясными мотивами.
– Так вы расскажете нам о том, что произошло?
К моему величайшему сожалению, никаких особенных подробностей призрак раскрыть нам не смог. Как это часто бывает с насильственно убиенным, он попросту не успел заметить, что произошло.
– Весьма досадно, – кряхтя, сказал Джером, оглядывая собственный труп, – предстать перед лордом Лейтоном в подобном виде. Я же потомственный дворецкий. Мой отец был дворецким, и дед…
– У вас есть дети? – осторожно спросил я.
Джером вздохнул.
– Да, дочь… Она давно уехала в Килманрок и стала там гувернанткой. Надеюсь, лорд Лейтон позаботится о ней. Ох, кто-то же должен ей сказать…
– Миссис Холден позаботится об этом, я уверен. – Я старался говорить как можно более убедительно.
– Надеюсь. – Судя по понурому виду дворецкого, способности миссис Холден он оценивал не слишком-то высоко.
– Она давно здесь служит? – спросил Валентайн.
– Совсем недавно. Вот как леди скончалась…
– А что случилось с прежней экономкой?
Призрак Джерома развел руками.
– Сбежала! Фьюить – и нет ее. Почти сразу следом за мисс Кингсли исчезла, даже расчета не дождалась. Пришлось спешно давать объявление, кого-то искать… Вот и нашли миссис Холден.
– А что случилось такого, что все разбежались? – приподнял брови Валентайн.
– Так ведь призрак стал по дому ходить, – пояснил Джером. – Призрак леди. Вот в чем, собственно, дело.
Мы тем временем закончили обрабатывать тело и придали ему приличный вид. В погребе было достаточно холодно, чтобы труп мог дождаться похорон и не ухудшить и без того печальное настроение запахами тлена и разложения.
– Мы здесь уже несколько часов, но никого не встретили. – Валентайн поднялся на ноги и потянулся, разминая спину. – Это какой-то очень застенчивый призрак, вы не находите?
– Да я же не видел его сам, – покачал головой Джером. – Никто не видел, тут таких талантливых мистиков, как вы, не водится.
– Тогда почему вы решили, что это именно призрак? – Валентайн склонил голову к плечу.
– А кто же еще? Тут и скрипы, и вздохи, и шаги… Весь дом напуган. Конечно, это призрак, кто же еще это может быть! – Тут Джером, видимо, вспомнил о своем плачевном состоянии и, глубоко вздохнув, быстро проговорил: – Надеюсь, что мне удастся избежать столь неприличного поведения!
– Жаль, жаль, что вы не заметили, кто воткнул в вас нож, – пробормотал Валентайн, – вряд ли это был призрак старой леди.
Джером задумался.
– Это правда. Но в гостиной никого не было, когда я туда зашел. Я протирал канделябр, а потом оказался уже в этом бедственном положении… Но я бы услышал, если бы входили горничные или даже миссис Холден. Я же дворецкий, я знаю шаги всех обитателей этого дома…
– Значит, это были незнакомые шаги? – словно бы вскользь уточнил Валентайн.