— Доверие?
— Конечно, — и целует нежно шею, сжимая волосы.
— Отвлечь меня вздумала, плутовка?
— Попробую, — пощекотала кончиками пальцев пресс и начала невозмутимо расстёгивать ремень.
И получилось ведь. Ведьма, провела меня и теперь я хожу по комнате, как зверь в клетке. До отбытия еще два часа. И это называется ближайший рейс. Хочется разбить что-нибудь. Заглядываю в телефон, нужно проверить где она. Странно, сигнал идет и заканчивается. Так словно она стоит на месте, но разве это возможно? Все-таки бью несчастную вазу под рукой, она с треском разбивается по полу на множество маленьких осколков. Проклятый хрусталь!
Звоню помощнику:
— Матвей, найди точное местоположение Агаты, — сбрасываю данные.
Откидываю телефон на кровать. Тревожно. Дурак. Хватаюсь за голову, спускаюсь по стенке вниз.
Через тридцать минут экран загорается с оповещением о ее координатах. Кафе? Не возле нашей гостиницы, а в каком-то забытом районе. Что она творит?
— Ты уверен? — перезваниваю тут же.
— Да, Адам Александрович. В данный момент она находится в небольшой кофейне.
— То есть, по-твоему, за то время, что я был в неведении, она просто бродила по окрестностям и решила заглянуть, чтобы выпить кофе?
— Относительно этого, ничего не могу сказать. Движение возобновилось.
— А что ты вообще можешь сказать? — вскипаю. — Уволю к чертовой матери! Вызови мне такси, я уезжаю. Ты остаешься здесь.
— Да-даа, — заикается этот остолоп. — Простите, пожалуйста. Скоро будет.
Отключаюсь. Что-то случилось и мне это совсем не нравится. В спешке собираю вещи, автомобиль уже внизу.
— Schneller. (Быстрее.)
Нервно стучу ногой о пол. Пока не увижу Агату, не успокоюсь. Приезжаем на удивление быстро, но настроение вновь угасает, когда сотрудник аэропорта заявляет:
— Wegen der widrigen Wetterbedingungen. Alle Flüge werden um eine Stunde verspätet. Wir bitten um Entschuldigung für die Unannehmlichkeiten. (Из-за неблагоприятных погодных условий. Все рейсы задерживаются на час. Мы приносим извинения за неудобства.)
— Mir ist egal, was ihr da drin habt! (Мне все равно, что у вас там!) — взял за шиворот этого смертника. — Ich muss das Land verlassen. (Я должен уехать из страны.)
— Ich verstehe Sie, Herr Davis, aber ich kann nichts tun. (Я понимаю вас, мистер Дэвис, но ничего не могу поделать.)
Вокруг нас скопились люди, охрана настороженно на меня смотрела. Я чуть отошел от паренька, который уже утирал слезы. Мда.
— Kauf mir einen Whisky, (Купи мне виски,) — протягиваю купюру близ стоящему человеку.
— I don`t understand. (Я не понимаю.)
— Buy me a whiskey, (Купи мне виски,) — непонимающе смотрит. — Keep the change. (Сдачи не надо.)
Убегает в сторону магазина, надеюсь не сбежит. Ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу. На ходу написал Матвею, что меня не будет несколько дней, а то и больше. Скорее всего, я не уеду от Агаты, если только пристегну к батарее. Перспектива увидеть ее в этом положении, меня несколько взбудоражила. Напряжение постепенно отступало.
— Take it. By the way, my name is Linda, (Возьмите это. Кстати, меня зовут Линда,) — протягивает мне миниатюру Grants.
Усмехнулся, даже не заметил, что это была школьница. Это все нервы сдают.
— Thanks Linda. (Спасибо Линда.)
Разворачиваюсь, делаю шаг вперед, как меня снова окликают.
— Wait please. (Подождите пожалуйста.)
Ну начинается.
— I can give more money, (Я могу дать больше денег,) — тянусь к карману достать бумажник.
— No, I didn`t mean that, (Нет, я не это имела в виду,) — возмущенно шипит она.
— Okay, then what's the deal? (Ладно, тогда в чем дело?) — со скучающим видом, жду словесного потока.
— Tell me, am I beautiful? (Скажите, я красивая?)
Ступор. Такого вопроса я не ожидал. Смотрю на ребенка, которому максимум лет шестнадцать.
— Girl, where are your parents? (Девочка, где твои родители?)
— Oh no! (О нет!) — мотая головой из стороны в сторону. — Everyone thinks I'm little even John! (Все думают, что я маленькая, даже Джон!)
— Who is John? (Кто такой Джон?) — вскидываю бровь.
Прекрасно! Только чужих проблем мне не хватало.
— My boyfriend, (Мой парень,) — тушуется, опуская взгляд вниз. И кажется начинает плакать. — That is, ex-boyfriend. (То есть бывший парень.)
— Linda, how old are you? (Линда, сколько тебе лет?)
— I'm fourteen. (Мне четырнадцать.) — гордо заявляет, смахнув одинокую слезу.
— Okay. If you're an adult, why are you crying? (Хорошо. Если ты взрослая, почему ты плачешь?)
— Because he left me, (Потому что он оставил меня,) — подходит ближе, утыкаясь мне в грудь.
Господи, за что мне это? Агату нужно искать, а я здесь прохлаждаюсь. В прямом смысле. Небось вся рубашка уже мокрая.
— Listen, Linda I… (Слушай, Линда я…) — не успеваю договорить, как девочку вырывают у меня из-под носа.
Спереди от меня крупный парень лет двадцати пяти отроду, с неимоверно злым лицом.
— Wer bist du? (Кто ты?) — рычит он.
— Du bist also John, (Значит ты Джон,) — чуть улыбаюсь, одним глазом глядя на испуганную девочку, оказавшуюся за спиной грубоватого юноши. — Mein Name ist Adam. (Меня зовут Адам.)
— Warum hat sie dich umarmt? (Почему она обняла тебя?)
— Sie sagte, du hast sie verlassen, (Она сказала, что ты бросил ее,) — вздыхаю.
Надо заканчивать этот детский сад.
— Nicht deine Sache. (Не суй нос.)
— Nimm dein Mädchen und geh. (Возьми свою девочку и уходи.)
Джон забирает свою ненаглядную Линду. Она сопротивляется, тогда он закидывает ее на плечо, перед этим сказав мне:
— Danke dir, Adam. (Спасибо тебе Адам.)
Киваю и ощущаю себя персонажем из гребаной комедии. Хватит на сегодня приключений. Одно радует за всей этой суматохой, времени до вылета остается немного. Иду в лаундж зону. Присаживаюсь, открываю телефон. В галерее лишь ее фотографии. Листаю, останавливаясь на любимом снимке.
Это были дни, когда я увез ее за город. Хоть и намеревался сделать это красиво, но в итоге вышло иначе.
Она мой наркотик, я подсел на нее и не могу оторваться. Это как вырвать у человека органы, он не сможет существовать. Так и я без нее не протяну.
Прилетаю уже поздней ночью. Агата дома и слава богу. Но как оказалось расслабляться не стоит. Заезжаю по дороге в офис. Не хочется заходить в наше логово помятым и измученным. Очевидно, моя девочка обижена на меня, поскольку я не звонил ей за все это время. Почему? На самом деле, все гораздо проще. Позвони бы я хоть раз, услышав ее голос, сводящий меня с ума, послал бы работу на все четыре стороны и примчался к ней без раздумий.
На этаже никого нет, подозрительно тихо.
— Какого…
Сталкиваюсь с кем-то в этой темноте, в ответ слышу отборный мат.
— Адам?
Прищуриваюсь.
— Андрей? — сканирую его взглядом. — Ты чего тут забыл? Отца ждешь что ли?
— Да. Я уже ухожу, — слишком суетливо отвечает. Глаза бегают.
Не ожидал увидеть? Под кайфом? Ох, не нравится мне этот зазнавшийся папенькин сынок. Знаю я таких, ничего еще не сделал в жизни, а гонору хоть отбавляй.
— Ну иди, — быстрым шагом направляется к лифту. — Передавай ему привет.
Захожу в кабинет. Вздыхаю. День был тяжелый. Снимаю с себя одежду, которая ко всему стала влажной и неприятно прилипала к телу. Необходимо пойти в душ и смыть накопившееся за сутки. С Агатой было бы намного лучше, но сделаю ей сюрприз. Жаль, что планы имеют свойство разрушаться.
Молниеносно моюсь, жажда прижать мою девочку к себе сильнее. Она затмевает разум. Порабощает душу.
Окидываю взором стол и замечаю стопку конвертов. Письма. Обычно я не читаю их, это делает Матвей, но пока высыхают волосы, можно и глянуть. Рву один за другим. Скучно, разные предложения об оказании услуг. Натыкаюсь на письмо без названия. Инкогнито. А вот это уже интересно.
— Неееееееееет! — подобно волку вою от резкой боли в груди.
Падаю на колени, сметаю со стола все содержимое. Повсюду фотографии.
Моя Агата.
Мое безумие.
Моя смерть.
Глава 25
— Где болит?
«Там, где никому не видно,
— подумал я…»
Агата
День за днем проходят, а я чувствую себя хуже некуда. Словно робот. Водитель отвозит меня на работу и привозит обратно. Хорошо, что есть Маша, иначе бы я сломалась. Это так странно — чувствовать дыру в сердце. Сначала она болит невыносимо, и в нее со свистом улетают время, силы, мысли, воздух для дыхания. Потом становится немного легче, но шрамы все равно остаются.
Иногда мне хочется кричать. От безысходности. Или просто рыдать. Навзрыд. Сейчас меня вполне можно назвать сумасшедшей.
Уйти?
Нет.
Разве можно оторвать половину себя?
Вот и я о том.
После нашего последнего разговора, ничего не сказав более, он ушел. Не знаю будет ли Адам разбираться во всей этой ситуации, впрочем, между нами должен состояться диалог.
Мы живем вместе, а толку? Я не вижу его, но слышу ритм его сердца ночью. И это не мое богатое воображение. Собственно, он спит дома, обнимает крепко, вдыхает запах моих волос, а под утро уходит. Однако этого мало, чудовищно мало.
Разве можно что-нибудь объяснить, когда не смотришь друг другу в глаза?
Он мне не поверил.
Неужели между нами оборвется та самая нить, скрепляющая наши судьбы? О чем я вообще? У нас с самого начала не задалось. А теперь эмоциональные качели, которые порядком измотали.
Нужна перезагрузка.
Для того, чтобы развеяться и отпустить тревоги, мне понадобилось сделать один звонок и двинуться в путь.
— Вадим, я бы хотела поехать сама, — стоя возле машины, говорю своему шоферу. Вот уже как месяц он работает. Это приличный срок.