Он разработал целую схему, с привлечением курьеров и специальной машиной без номеров, чтобы было невозможно отследить. Но это на случай реального побега. Я же предложила «уговорить» Адама выехать в город. Надеялась на чудо, без использования всех ухищрений. На днях мы обговаривали этот вопрос и, по его мнению, я заслужила. Звучит весьма оптимистично, не правда ли?
— Без фокусов, — повторял как заведенный. — Поняла меня?
Боже, он отпускает? Серьезно? Я наивно предполагала, что это проявление благосклонности, а не очередная проверка на прочность моих нервных окончаний, но, как и всегда получилось второе.
— Конечно! — впервые за долгие месяцы, я обрадовалась. — Спасибо!
На деле, мне срочно нужен был отдых. Подумать, поразмышлять о дальнейших взаимоотношениях. Желательно вдали от него.
С Лео я встретилась на его квартире. Задумчивый, серьезный, сосредоточенный. Он изменился до неузнаваемости. Больше нет того веселого парня. Больше нет в нем былого огня.
— Агат, — расхаживает по комнате. — Я покажу кое-что, но обещай не впадать в истерику.
Усмехаюсь, меня уже сложно чем-либо поразить, удивить.
Как выяснилось есть чем…
Лео показал фотографии, убитого мужчины из клуба. Его тело покрывало шрамы различных размеров, сливаясь в грубые рубцы. Он смотрел в камеру неподвижным стеклянным взглядом, словно смирился со своей погибелью.
— Я спасу тебя, — убежденно заявил. — Билеты, новые документы, мобильный, все готово. На вокзале встретит мой знакомый. Тебя ждет другая жизнь!
— А как же ты? — крепко обнимаю его. — Прости, что избегала…
— Поздно, — целует макушку головы. — Я пошел на поводу не того человека, совершал ошибки, ради эфемерной возможности быть с тобой, за это и поплачусь.
— Не говори так, — погладила его спину. — Поедем вместе!
Отстраняется от меня, бегая глазами по лицу, запоминая каждую частичку, улыбаясь еще теплее.
— Я обманывал. Никаких проблем с арендой не было.
Недоуменно смотрю на него, но он продолжает:
— Придумал этот спектакль, чтобы ты была со мной. Рядом. Всегда. Связался с Андреем, не руководясь собственным мозгом, — отчего-то ухмыляется, глядя во двор. — Виноват. Любить — это не воевать, а уважать выбор. Любить — это прежде всего давать, а не брать. Я погряз во лжи. Увяз по уши. Запутался…. Мне так больно, Агат…Простишь ли ты меня, когда-нибудь?
Потеряла дар речи, как язык проглотила. Его слова доходили до меня с опозданием, пальцы рук мелко дрожали, в висках пульсацией отдавался ритм сердца.
— Пошли, Агатка, — так и не услышав ответ. — Пора.
В безмолвной тишине, мы вышли в подъезд, однако здесь нас только и ждали. Лео спокойно зашел обратно, а перед моими ногами бросили те самые таблетки.
— Он надоумил? — смиряет тяжелым взглядом. — Хотя, плевать. Будешь зрителем в страданиях драгоценного Леонида.
— Адам…
— Молчать!
Ад наяву, агония близкого.
«Не смотри.»
«Не смотри.»
Бесполезно.
Пронзительный крик.
И смерть.
Через неделю я ушла, надеясь навсегда вырезать эпизоды из того дня.
И начать новую жизнь.
Рестарт.
Без него.
Глава 41
Начать с нуля.
Чистый лист
так много обещает.
Наше время
Агата
— Так вот, она у меня спрашивает: ты покупал ребёнка?
— А ты чего? — скучающе зеваю.
— А я ей: дорогая ты что, мы же его сами сделали. И мне в ответ прилетает: в ванной идиот, ты искупал ребёнка?
Знакомьтесь, Константин. Тридцать лет. Разведен. Двое детей. Шутник от бога или «товарищ сборник анекдотов».
Мы познакомились на сайте знакомств, как и с другими претендентами, но по нашей усиленной переписке, данный субъект оказался наиболее подходящим. Хотя бы потому, что не прислал в первую же минуту свой детородный орган во всей красе. То еще зрелище.
Естественно, он не единичный случай в моей так называемой практике «свидания помогут пережить горечь, заполнят пустоту в душе», а если быть точнее, девятый…
— Напомни, почему ты один? — внимательно всматриваюсь в его лицо.
На вид, весьма симпатичный экземпляр: большие зеленые глаза, смуглая кожа, широкоплеч, брюнет, но… не тот, кто нужен мне.
Черт! Снова!
— Дин, я же уже говорил тебе, — сжимает вилку в руке. Замечательно! Еще одного невротика в копилку. — Она изменила мне с лучшим другом.
Кстати, до сих пор не могу привыкнуть к новому имени. Это удручает, но что поделать? Надо как-то жить.
— Точно, — соглашаюсь. — Поехали?
Моя новая сторона личности — прямота и смелость. Больше нет той зажатости, что присутствовала ранее. Испарилась. В мгновение. И наивности больше нет.
А мечты? Они разбились о суровую действительность.
— Так сразу? — на его губах появилась смущенная улыбка. — Мы не торопимся?
Он настолько простой, без лишнего пафоса, без деспотичности, без грубой хватки. Не позволит себе лишнего, прочерчивая границу изначально. Наверное, такой человек и должен быть рядом.
Даже несмотря на трудности с бывшей женой, он готов выслушать. Поразительно. Как будто он не из этой планеты.
— Кость, ничего криминального не будет, — звучит как успокоительная речь перед покушением. Господи, до чего я дошла. — Полежим…Поболтаем…
У меня есть небольшой, но очень уютный дом. Его предоставил мне приятель Леонида, как и «полную» засекреченность от Адама. Здесь, в отдалении от цивилизации, тихо и безмятежно. Я настолько отвыкла от нормальной жизни, что эта кажется раем.
А еще постоянные перепады настроения сыграли со мной злую шутку. Первые полгода было трудно, до жути, до спазмов в горле. По ночам просыпалась в поту, не осознавая, где нахожусь, а потом плакала навзрыд, когда возвращалась к воспоминаниям прошлого, дорисовывая в своем воображении во всех подробностях картину из …
Впрочем, понятно какую именно.
— Располагайся, я сейчас.
Отправляю сообщение маме:
«Я в порядке».
С ней у нас довольно натянутые отношения, а все потому, что я не стала раскрывать подробности про свой резкий отъезд. Расстались по причине разных характеров и непримиримости противоречий. Решила отдохнуть и взять тайм-аут. И ничего, что в первые минуты разговора, жалобно и громко всхлипывала. Все пройдет. Пройдет и это.
Так ведь?
Кого я обманываю, ничего не прошло. Ни-че-го.
«Мы волнуемся. Он снова приезжал».
Только не это. Не выдержу.
Правда в том, что Адам с особым усердием следит за моими родителями. Конечно же он догадывается о дополнительном номере, но результата никакого. Я меняю его каждые три дня, как и они. В целях конспирации.
— Дина! — обратился ко мне Костя, тихим бархатным голосом. — Как насчет фильма?
— Конечно.
Мы лежим в обнимку, смотря четвертый раз подряд киноленту. Мой напарник заливисто смеется от очередной сказанной реплики Джима Керри, а я летаю где-то далеко.
В своих раздумьях.
Порой мы встречаем на своем пути, необъяснимое ощущение, которое стряхивает нас, принуждает позабыть о своих принципах и прочих ценностях. Острое, захватывающее, гнетущее, сладкое, иррациональное, пугающее, но слишком много воды утекло.
Может ли оно воскреснуть вновь?
Сложный вопрос, но одно я знаю точно. Мне не спрятаться от него. Проводить всю жизнь в бегах? Нет уж, извольте.
Адам найдет меня. Это лишь вопрос времени.
Думать о плохом не хочется, но мысли упорно лезли в голову и прорезавшееся шестое чувство предсказывало об опасности и не предвещало ничего хорошего.
Интересно, что он сейчас делает?
Глава 42
Внешний ее облик стоял у него перед глазами,
внутренний же, во всей пленительности
запечатлелся у него в душе.
Он жил под обонянием этого образа…
Эта некая странная одержимость —
смутная, сокровенная, волнующая,
восхитительная в своей таинственности.
Адам
— Есть сдвиги?
— Нет.
— Значит плохо ищите.
Со всей мощи кидаю стакан в стеллаж и с каким-то садистским удовольствием слежу как мелкие осколки разлетаются по всему кабинету, расплескивая содержимое в разные стороны.
А перед глазами снова она. Та, чье имя больше не разрешается произносить вслух. При мне. Та, что убежала, оставив слишком много после себя, разорвав остатки самообладания в клочья.
Ее запах, впитавшийся в подушку делает из меня настоящего наркомана, помешенного психа, настоящего безумца, каким я стал после встречи с ней. Теперь же, это приобрело трагические обороты. Именно поэтому, каждый день, я возвращаюсь в нашу обитель, чтобы вдохнуть и ощутить ее рядом. Так, словно она со мной. Лежит, прижимается своим хрупким телом, улыбается и душу выворачивает.
Я думал, что самая настоящая боль была тогда. В далеком прошлом.
Ошибался.
Эту же, ни с чем не сопоставить.
Разъедает как яд.
Мне кажется, будто бы я что-то упускаю. Следую не тем зацепкам. А каким собственно?
— Адам, не трать время, — все также через дверь, говорит ее отец. — Агата не приезжала к нам.
— Ложь, — ударяю кулаком по твердой поверхности. — Я знаю, что она вам звонит!
— Предупреждал ведь, — угрожающим тоном. — Обидишь, не подпущу.
Обессилено сполз по двери на пол. Пошел третий месяц без нее. Я постепенно схожу с ума. Срываю злость на подчиненных, былая хладнокровность утонула в забвении.
— То, что ты приходишь ничего не изменит, сынок.