Я не стала больше подсматривать за Марго, а прошла к барной стойке, находившейся близко к диванам. Заказала интересный голубой коктейль и решила подождать Стаса или его друзей из группы. Их по крайней мере, я знала.
Но время от времени позади раздавался смех и комментарии, которые сильно отвлекали от моего занятия — а именно играть с «зонтиком» и помешивать им напиток в бокале.
— Да…смотри…как тебе? — спросил один женский неизвестный голос.
— Так себе… я ожидала большего. Наверное, лифчик приподнимает грудь и от этого она кажется больше.
— А смотри, какая интимная стрижка?
Девушки обсуждали чью-то интимную стрижку. Мне это показалось крайне мерзким, и я вновь с любопытством оглядела девушек. Бывает такое странное ощущение, когда говорят в твоем присутствии будто бы о другом человеке, но речь относится к тебе. Девушки общались подозрительно громко и будто бы для меня одной. К тому же, комментарии были странные, наигранные или заранее продуманные. Но девушки не обращали на меня внимание. Все взгляды были устремлены на телефон Марго, который она держала в руках. Это успокаивало и подсказывало, что речь не обо мне. Но я продолжала тайком подсматривать за девицами.
— Видите. Как я и говорила — ПО-ТАС-КУШ-КА! — четко и по слогам Марго произнесла оскорбление и в ту же секунду посмотрела на меня с ухмылкой, изуродовавшей ее красивое, идеальное лицо. А взгляд буквально сжег ненавистью и уничтожил меня. Она вывернула все внутри меня.
Я сорвалась с места и бросилась к дивану, где сидела Марго с подругами. Вырвала телефон из ее рук и посмотрела на экран, хотя знал, что там увижу. Заранее понимала. Под всеобщий унизительный смех увидела на экране — голую себя, лежавшую боком на кровати Кирилла. Совершенно обнаженную, где в мельчайших деталях действительно можно рассмотреть и цвет сосков, и интимную стрижку.
Бросила обратно телефон ей на грудь, но в ответ услышала глупый смешок. Мне оставалось только стыдиться и расплакаться на радость толпе зевак, но вместо этого я гордо подняла подбородок, изобразив безразличие к чужим насмешкам. Но напоследок подошла к Кириллу, стоявшему до сих пор с красивой девушкой и залепила ему звонкую пощечину. Настолько сильную, что ладонь начала гореть от удара, а его голова под воздействием силы отвернулась в бок.
— Ты что себе позволя…
Не желая слышать комментарии или видеть последствия своего поступка, вернулась обратно к барной стойке за пуховиком, после чего, стараясь передвигаться ровно, вышла в сильный снегопад. Единственным желанием было оказаться одной и подумать
Черный перешел грань. Он мог запугивать меня, и я бы вытерпела, но этот поступок — показать меня совершенно голую в спальне неизвестного парня — слишком мерзко. Кирилл наслаждался моим унижением. Издевался и улыбался после этого. Питался моей болью.
Глава 14
Ветер растрепал волосы и морозный воздух больно резанул кожу, забираясь под пуховик. Но, вопреки всему этому, я не ощутила холода. Наоборот, мне было жарко. От испытываемой обиды, смешанной со злостью и безысходностью, горели мысли и, кажется, этот жар передавался телу.
— Как?.. Как он мог? Ненавижу… — я что-то бормотала, но сама не вникала в суть сказанных фраз.
Раз за разом кусала губы, стараясь сосредоточиться исключительно на своем гневе, ведь так было легче и проще. Пропитаться ненавистью и просто не думать о том унижении, которое только что испытала, но, стоило вспомнить насмешки Марго, как в сознании вновь вспыхивали отголоски той моральной боли, которую пережила, из-за слухов во время старших классов.
Да, я уже не была беззащитной шестнадцатилетней девчонкой, но сейчас терялась. Кирилл переслал фотографию Марго и я понимала, что, вполне возможно, этим он не ограничится и уже скоро, благодаря скотству Чернова старшего, новые слухи обо мне станут для всех прекрасным развлечением. Вновь издевки и мерзкие домыслы. Молодец, Кирилл. Как всегда добился того, что хотел и убрал с пути неугодного для себя человека. А я была именно такой для него. Помехой для его брата.
Предполагая, что в это самое время фотография могла расходиться по телефонам других ребят, я понимала, что уже скоро она окажется у Стаса. Или же он уже ее увидел? Мне следовало поговорить с парнем, но пока что у меня не было слов для этого разговора. Поэтому я просто шла куда-то вперед. Подальше от гостиницы, Кирилла, Стаса, Марго и остальных.
Другие отели и заведения уже включили яркие огни на вывесках и блики от них виднелись на снегу. Дул ветер и мелкими крупицами падал снег. Кажется, было куда прохладнее, чем утром и благодаря этому желающих прогуляться по заснеженным улочкам не наблюдалось.
Окружающую меня тишину внезапно разорвали быстрые шаги, сопровождаемые хрустом снега и уже вскоре чья-то массивная ладонь сжалась на моем запястье, из-за чего я почувствовала боль даже сквозь пуховик.
— Какого ты творишь? — послышался позади меня хорошо знакомый голос, в котором тут же уловила гнев и раздражение. — Дала мне пощечину и убежала черти куда в ночь. С головой не все в порядке?
Я обернулась и посмотрела на Кирилла. Ни шапки, ни перчаток. Куртка расстегнута и ее края разлетались из-за ветра, давая мне увидеть широкую грудь, вздымающуюся из-за глубокого дыхания.
— Отпусти, — зашипела, отдергивая руку.
Мне удалось ее вырвать из твердой хватки лишь потому, что второй ладонью я несколько раз со всей силы ударила Кирилла в грудь и он, пытаясь ее перехватить, на мгновение ослабил хватку. Этого мне хватило.
— И больше никогда не прикасайся ко мне! — громко произнесла то, чего желала. — Ненавижу это!
Насколько же сильно мне сейчас были ненавистны его касания. Всегда грубые и неминуемо болезненные. От них по коже бежали разряды тока, а сейчас еще и в сознании бушевали волны злости. Настолько мощной, что просто не было сил сопротивляться. Был лишь один вход. Поддаться и ненавидеть этого мерзавца всей душой.
Я скривилась и с отвращением потерла свое запястье, к которому прикасался Кирилл. Делала это так, будто хотела убрать с руки невидимую грязь. Чернов старший это заметил.
— Что случилось? Неужели брат увидел засос и бросил тебя? — поинтересовался Кирилл. В полумраке улицы его глаза внезапно полыхнули. Правда, в этом блеске не было ничего хорошего. — Неужели, ты у нас теперь одинокая шалава? Свободна для новых клиентов?
Мои руки дрогнули и уже в следующее мгновение я вновь дала ему пощечину, в которую вложила все силы и негодование. От этого ладонь начало пощипывать и на щеке у Чернова появилась красная отметина. Только мне совершенно не стало легче от этого, ведь удар не сотрет из памяти людей мои обнаженные фотографии.
— Какой же ты козел, — с моих губ сорвались слова, пропитанные ненавистью.
Раздраженно потирая ладонь о ткань пуховика, чтобы убрать это покалывание, я развернулась и пошла прочь. Было невыносимо находиться рядом с этим человеком и теперь нам точно не о чем разговаривать. Кирилл подошел к краю и перешел черту. Уничтожил крупицы моего самообладания, благодаря которым я еще могла его терпеть. Все. Хватит.
Пошел он к черту.
— Стой, — прозвучало грубо, словно приказ.
Ладонь Кирилла вновь легла на мое запястье, но прежде чем она стиснула его, я успела выдернуть руку. Больше не оборачиваясь к парню, я быстрыми и резкими шагами пошла прочь.
— Я сказал, стой, — Кирилл легко меня перегнал и встал впереди, своим громоздким телом преграждая путь. — Мы еще не договорили. Почему я должен повторять дважды? — он был в ярости, но сейчас меня это совершенно не пугало.
Мне хотелось возразить. Сказать, что это никакой не разговор, ведь его вечные оскорбления таковыми точно не являются, но вместо того, чтобы вновь опускаться до повышения голоса и очередной ругани, я просто промолчала. Не было смысла ему что-то говорить или объяснять. Раньше я пыталась это делать и вот к чему все привело. Слова, сказанные Кириллу — пустая трата времени.
Я ловко проскользнула между Кириллом и каменным забором очередной гостиницы, после чего быстрым шагом, вновь побрела вдоль улицы. Мы уже находились в конце курортного поселка, и я как раз миновала последнее здание. Плохо. Тут негде спрятаться от ненавистного человека.
— Твою же мать… Ника! — разъяренный рев раздался позади меня. Кириллу явно не нравилось мое молчание. Оно вводило парня в бешенство.
Желая все же уйти от парня, я еще сильнее ускорила шаг и сорвалась на бег. Впереди были припорошенные снегом сосны и я надумала спрятаться между ними, из-за чего забежала поглубже в лес, но не учла одного — тут снег не был притоптан и мои следы были прекрасно видны. Благодаря этому, пусть Кирилл сразу и отстал от меня немного, но уже вскоре так же легко нашел и догнал.
— Бесишься из-за того, что Стас увидел засос? Лишилась богатенького парня и строишь из себя обиженную недотрогу? — гневно взревел он, вдавливая меня своим телом в дерево. — Я на это не поведусь! Если бы ты не была такой шлюхой, я… — парень замолчал. Просто оборвал фразу по середине и несколько раз глубоко вздохнул, словно пытаясь успокоиться.
Я вновь ничего не ответила. Смотрела на него с отвращением и игнорировала абсолютно все слова. Очередные обвинения и оскорбления. Кирилл на другое не способен, а я уже слишком сильно устала от этого.
— Решила в молчанку поиграть? Со мной это не прокатит, — и вновь несдержанность и ярость в голосе. Кирилл сильнее вдавил меня в дерево. Стало практически невыносимо больно, но я даже не пискнула.
Было видно, что мое молчание его злило все сильнее и сильнее, а мне, наоборот, становилось легче. Нет, я не ощущала свободы от плохих эмоций, но в какой-то момент меня просто переполнило все плохое, что произошло за последнее время и появилось некое безразличие ко всему. Чтобы я не делала, хуже уже не будет.
— Пошли в гостиницу, — Кирилл сжал мою ладонь в своей и потянул за собой.
К этому времени уже полностью стемнело и начался куда более сильный снег, который повсюду вихрем кружил ветер, пробирающийся сюда даже сквозь деревья. Из-за этого я свободной рукой прикрыла лицо, после чего попыталась высвободить свою руку из хватки Кирилла.