Рин СкайЕго десятый развод
Глава 1
ВАЛЕНТИНА
— Не обольщайся на свой счет! Ты всего лишь десятая! Его десятый развод! Последняя, в его списке! — первая жена моего мужа мило улыбается, говоря мне гадости.
Я стою в свадебном платье посреди помпезного банкетного зала, словно тот самый лебедь в спектакле «Лебединое озеро».
Тот самый, который десятый, в восьмом ряду.
Наверно, обидно столько лет учиться в балетном училище, ломать связки и пальцы ног, выделывая немыслимые па, а потом всю жизнь стоять в стороне, пока главные танцоры отрабатывают свои номера.
Сегодня я в полной мере осознала, что чувствует тот самый пресловутый лебедь.
Я — десятая. Всего лишь десятая жена бизнесмена Константина Харитонова. Через месяц он разведется со мной. Таково было условие его первой жены.
Об этом знаю я. Знает Харитонов. Знают мои родственники и приглашенные гости. Все, до единого. И тем не менее, все, как по команде участвуют в этом спектакле.
В свое время Харитонов сильно накосячил. Изменял жене, заводил любовниц, и она решила наказать его столь изощренным образом.
По слухам, он должен был жениться и развестись еще ровно десять раз, чтобы Амалия приняла его обратно.
Константин Харитонов — брутальный двухметровый бородатый мужчина. Он ворочает бизнесом, и от него за километр разит опасностью.
Как я согласилась участвовать в таком? Как вообще пошла на подобную сделку? Ровно месяц назад отец вызвал меня в свой кабинет и объявил о своем решении. Воспитуемая всю жизнь в строгости властным отцом, мне и в голову не пришло проявить свой характер и дать ему отпор.
Для отца была честь породнить наши с Харитоновым семьи посредством меня. Пусть даже фиктивно, и всего лишь на месяц.
Статус жены Харитонова дает много преференций. Пусть даже и бывшей жены. Каждая девушка мечтала бы быть на моем месте. Каждая, но не я. Я всего лишь исполняю волю отца, не в силах его ослушаться.
Ох, сколько плакала мама. Меня готовили к свадьбе. Лучшие дизайнеры и портные трудились над свадебным платьем. Лучшие визажисты и парикмахеры подбирали мне макияж и прическу под образ невесты Харитонова. А мама рыдала так, будто бы готовила меня не к свадьбе, а, по меньшей мере, в последний путь…
Папа злился, но мама ничего не могла с собой поделать. Я ее четвертая дочь. Самая младшая. Наверно, поэтому маме было жаль выдавать меня замуж фиктивно. Но против отца не могла пойти даже она.
С женихом до свадьбы мы не виделись. Я, конечно, поискала его фотографии в интернете, после того, как отец объявил мне о своем решении. Но лично свататься ко мне Константин не приходил. Слишком много было бы чести с его стороны.
От того мне был еще более страшен сегодняшний день.
Ведь неизвестность пугает сильнее всего.
Бросаю незаметные взгляды в сторону теперь уже своего мужа. Он, с бокалом шампанского в руках, ведет светскую беседу в окружении своих партнеров. Светскую-то светскую, вот только его хищная поза выдает его с головой.
Кажется, что он без труда кинется на любого, кто сможет пойти против него и пережмет сонную артерию одной левой. Хищник. Расчётливый. Настороженный. Беспринципный.
Когда он сегодня дотронулся до меня впервые, надевая на палец обручальное кольцо, я вся покрылась мурашками. Боюсь, что это будет видно и на фотографиях. Его прикосновение ударило меня током.
А когда я надевала толстое массивное обручальное кольцо на его палец, то отчетливо осознавала, сколько же крови было на этих руках. Мои тонкие изящные ладони казались кукольными в его огромных медвежьих лапищах.
А как я слабо пропищала «да», на фоне его спокойного и уверенного согласия взять меня в жены…
— Какой брутальный самец! — ко мне подходит Тома, моя старшая сестра. — Любуешься им?
— Ну что ты, Тома! — я быстрее отвожу взгляд от мужа, и смущаюсь.
— Да ладно, Валя, я бы тоже любовалась, реши отец выдать меня замуж за Харитонова… Но повезло тебе! Интересно, за какие такие заслуги?
Закатываю глаза.
— Тома, это все фиктивно и не по-настоящему. Не понимаю, чему тут завидовать?
— Сестренка, ты совсем больная? — хмыкает старшая. — Жена Харитонова — это статус! Это — пропуск во все двери! Это — билет в жизнь!
Я очень скептически отношусь к этому. Ведь это — большой риск. Харитонов не простой человек. И если что-то пойдет не по его плану, меня сотрут с лица земли. И никто даже не посмеет поинтересоваться моей судьбой.
— Соблазни его ночью! — ухмыляется сестра.
— Ты что, с ума сошла? — краснею я. — У нас не будет никакой ночи!
— Ой ли… — качает головой старшая. — А зачем тогда одним из условий у него стояла девственность невесты, а? Если бы не это условие, то отец бы предложил меня! А так как именно ты у нас до своих двадцати трех монашкой дожила, то шанс стать женой Харитонова выпал тебе!
Я думала над этим условием своего жениха, но, пораскинув мозгами, пришла к заключению, что Харитонову понадобилась девственная невеста, чтобы не соблазняла его во время медового месяца. Ведь после него он вернется к своей первой жене, Амалии!
Хотя отец прямым текстом инструктировал меня самой к Харитонову ни в коем случае не лезть. Но если Харитонов захочет близости со мной, в этой близости ему ни в коем случае не отказывать! А теперь еще и сестра говорит мне о том же самом.
Но… я не готова! Я соглашалась на фикцию, а не на реальный брак с первой брачной ночью!
— Я бы на твоем месте, сестренка, подсуетилась бы и понесла от него в первую же ночь! — продолжает добивать меня Тома.
— Тамара! — краснею я.
— Ребенок от самого Харитонова, ты представляешь, сколько возможностей сразу откроется для тебя! Для нашей семьи! Вдруг он передумает разводиться с тобой и возвращаться к своей мымре?
Я невольно бросаю взгляд на мужа, и еще более невольно представляю себе, как он берет меня ночью…
Мысли обжигают меня и… будто бы непостижимым образом доходят и до него! Он резко переводит на меня свой взгляд. На его губах играет ироничная полуулыбка. Руку даю на отсечение, что он каким-то непостижимым образом смог прочесть мои мысли.
Резко перевожу взгляд на Тамару, и в этот же момент меня весьма грубо задевает Амалия:
— Не смей пялиться на моего мужа! — с ненавистью выплевывает его первая жена. — Уже представляешь, как будешь извиваться под ним?
— Вообще-то сейчас его жена — Валентина! — спешит защитить меня сестра.
— Это ненадолго! — отбривает ее Амалия, и снова обращается ко мне, — узнаю, что ты залезла к нему в постель — убью!
— А если он сам полезет к Валентине? Она — девушка красивая, молодая и невинная… не то, что ты! — злит Амалию Тамара. — Ваш бывший муж — мужчина, которому не отказывают. Вы же сами знаете!
— Обе дряни! Из какой только мусорки тебя мой муж откопал⁈ — Амалия идет пятнами под тональным кремом. — Я тебе все сказала! — шипит она мне в лицо. — Ты меня поняла!
Глава 2
ВАЛЕНТИНА
Пользуясь тем, что мой муж исчез из виду, я тоже выхожу из банкетного зала. На меня мало кто обращает внимание, в основном все внимание было приковано к Константину Харитонову.
Мне же надо хоть немного побыть в одиночестве. Перевести дух хотя бы в дамской комнате!
— Заткнись, Аля! — раздается приглушенное шипение отца.
Я вздрагиваю. В коридоре ресторана я одна. Быстро смотрю по сторонам.
— Возьми себя в руки, тупая идиотка! — голос отца доносится… из предбанника, примкнутого к лаундж-зоне.
Рядом никого нет, и отец, пытающийся привести в чувство мою маму, думает, что их никто не слышит.
— Я… я не могу, Руслан! — всхлипывает мама, размазывая черные круги потекшей туши. — Руслан, пожалуйста! Она ведь моя дочь! Как ты можешь быть таким жестоким⁈
— Тварь! — шипит отец. — Только попробуй сорвать мне всё!
Он хватает мать за плечи, и… окунает ее лицом в огромный аквариум!
Отец всегда был жестоким, циничным, беспринципным мужчиной, но то, что я наблюдаю сейчас, притаившись за искусственной изгородью, разделяющей коридор и лаундж-зону, не лезет вообще ни в какие ворота!
Это слишком. Даже для него. Мать начинает дергаться. Я боюсь, что он просто ее утопит! И в тот момент, когда я уже готова вмешаться и вступиться за маму, он резко выдергивает ее на воздух. Мать жадно ловит ртом кислород.
— Успокоилась⁈ — рычит отец ей в лицо, вместо того, чтобы извиниться.
Мать быстро кивает. Капли с ее лица, вперемешку с макияжем, капают на белоснежный пол.
Мои руки мелко трясутся. Кажется, я увидела то, что не должна была видеть ни при каких обстоятельствах!
— Запомни, тварь, обратной дороги нет! Ты сама во всем виновата! Теперь пожинаешь плоды своих грехов!
Мать мелко кивает головой.
— Кажется, ты все еще не поняла! — отец снова хватает ее за плечи, чтобы, видимо, повторить погружение.
— Я… я поняла, Руслан… — заикается от страха мать.
— Тогда вот, проглоти! — отец вытаскивает блистер с какими-то таблетками. Выдавливает из него одну и протягивает матери.
— Не надо… я… спокойна…
— Проглоти! — добавляет в голос металла отец.
— Ты меня весь месяц успокоительными пичкаешь, Руслан… — слабо отбивается мать.
— А ты все никак не уймёшься! — отец надавливает пальцами ей на челюсть, и впихивает таблетку.
Дождавшись, пока она ее проглотит, он всучает ей ее сумочку.
— Приведи себя в порядок, накрась лицо, и возвращайся в зал! — следует его беспринципный приказ.
Я еле успеваю отскочить. Отец намеревается выйти из лаундж-зоны. Еще секунда, и он меня увидит!
Мне ничего не остается, кроме как кинуться к ближайшей по коридору двери. Дверь поддается, и я молниеносно скрываюсь за ней.
Перевожу дух и оборачиваюсь.
Снова коридор. Точно такой же. И несколько дверей. Я жду минут пять, чтобы отец наверняка вернулся в зал, и толкаю ту, в которую вошла. Но, оказалось, я ошибаюсь. Опять бесконечные коридоры!