— Да. Ты права. — кивает Харитонов. — Он бы убил. Он ведь не пожалел тебя вчера. Не пожалел бы и тогда.
Я вздрагиваю. Я сама это чувствую интуитивно. Всегда чувствовала, что отец ненавидит меня. Но когда это озвучивает человек со стороны, то становится еще страшней. Страшней признаться самой себе, что отцу из всех его детей я была нужна меньше всего.
— Но сейчас речь не о твоем отце.
Харитонов продолжает стоять, опираясь на трость. Видно, что сломанная нога его болит. Но он принципиально не садится.
— Кто он, Валентина? Кто это сделал?
Он смотрит на меня так, будто в душу заглядывает. Я не могу ему солгать. Да и это сделать, невозможно. Ведь он, будто бы читает меня, как раскрытую книгу.
— Он мой однокурсник. — говорю я то, о чем молчала весь последний год. — Это было год назад. Мне было двадцать два. Ему, тоже. На последнем курсе университета он мне проходу мне не давал. У нас был совместный проект. Он вызвался делать его со мной. Под соусом работы над проектом он заманил меня к себе. Родители купили ему студию, и он жил отдельно. Ну и…
Харитонов видит слезы в моих глазах и кулак его, сжимающий трость белеет на костяшках пальцев.
— Я не хотела. Я сопротивлялась. Вырвалась и побежала на кухню. Но он решил довести дело до конца. Ему под руку попался нож, ну и…
— И ты не сказала отцу? — удивлен Харитонов.
Качаю головой.
— Он бы мне не поверил. Обвинил бы меня в том, что я сама виновата.
— Еще вчера, до всего, что произошло, я бы не поверил тебе.
— А сейчас верите?
Почему-то мне важно, чтобы Харитонов поверил. Чтобы хотя бы кто-то поверил мне.
— Сейчас, верю, Валентина. Конкретно в этом случае, я тебе верю. — подчеркивает Харитонов. — Как ты объяснила ножевое ранение отцу? Матери?
— Никак. — отвечаю я. — Мне двадцать два было. Я пошла в больницу и солгала, что сама упала на какой-то острый предмет. Меня зашили. Ранение не глубокое было. Никто не узнал.
— А он? Тот ублюдок? Что с ним стало?
— Ничего. Мы выпустились, получили дипломы и…
— Мне нужны его имя и фамилия. — требует Харитонов.
— Вы… хотите уточнить у него? Едва ли он признается.
— Нет, Валентина, я ничего уточнять у него не собираюсь. — отвечает муж. — Мне нужно знать, кто он.
Я называю. Не знаю, что эта информация даст Харитонову.
— Вы теперь меня презираете? — спрашиваю я.
Брови Харитонова взмывают вверх.
— Почему?
— Потому что вам подсунули не девственную невесту.
Харитонов усмехается:
— Если выяснится, что ты, Валентина, причастна к покушению на меня, если выяснится, что ты копаешь под меня и прочие неприятные вещи, то я не то что презирать тебя стану, я тебя сразу… ну в общем, сама понимаешь. А наличие у тебя девственности, или отсутствие, меня вообще не волнует!
Глава 9
ВАЛЕНТИНА
— Твой ужин, госпожа!
Ибрагим сначала постучал. Я напряглась, ведь Харитонов входит не стучась в дверь, не считает нужным это делать. Значит, ко мне в спальню хочет войти кто-то другой.
Так и оказалось. В спальню входит Ибрагим с подносом в руках.
На подносе дымится плов. Хорошая порция риса и мяса. Салат из огурцов и помидоров. Свежевыжатый сок, по виду апельсиновый. И даже десерт имеется. Разумеется, покупной, магазинный, но с другой стороны странно представить, что они здесь пироги печь станут.
После того, что Ибрагим сделал со мной днем, я отношусь к нему насторожено.
Я очень голодна, ведь фактически не ела двое суток. Я отступаю подальше, хотя и кошусь в сторону подноса с едой.
Ибрагим, не глядя на меня сервирует стол. Я отмечаю, что он без своих перчаток. Руки у него вполне обычные. Сильные, жилистые, смуглые. Не понимаю, зачем он каждый раз передо мной натягивает перчатки, но, видимо, в этом есть какой-то смысл.
— Приятного аппетита, госпожа! — радушным жестом он приглашает меня за стол.
Госпожа⁈
Он ведь уже второй раз называет меня так. Просто, когда он вошел и в первый раз меня так назвал, я не расслышала, а сейчас…
Мне интересно. Мне реально интересно, почему он стал меня так называть. До этого он вообще меня никак не называл, и делал вид, что меня не существует.
— Почему… вы меня так называете?
— Как?
— Госпожой.
— Ты — жена моего господина, значит, моя госпожа. — просто отвечает Ибрагим.
Ну… в принципе, логично. Значит, он не вкладывает в это слово какой-то сакральный смысл. Действительно, я, хоть и формально, жена его господина. Значит, госпожа. Особых преференций мне это название не дает.
Ибрагим уже собирается выйти из комнаты, но на миг останавливается:
— Прости, госпожа. — вдруг говорит он.
Удивленно смотрю на него. Он не смотрит. Глаза его изучают пол.
— То, что произошло сегодня днем. — поясняет Ибрагим. — Не принимай близко к сердцу. Я выполнял приказ своего господина. У меня нет к тебе ненависти или неприязни. Тебе не следует меня бояться.
— Ты выполнишь любой его приказ?
— Да, госпожа! — твердо отвечает Ибрагим.
— И даже… если вдруг твой господин прикажет тебе убить меня… — пытаюсь понять я. — Ты… убьешь?
Ибрагим мешкается. На одну долю секунды, но мешкается. Смотрит на меня, а потом снова на пол.
— Да. — говорит он после малейшего замешательства. — Если он прикажет, мне придется это сделать. Ничего личного. Без обид, госпожа.
Ибрагим уходит.
Его слова не очень-то радуют.
Я ем плов. Не знаю, готовил ли его Ибрагим лично, или кто-то другой, но плов очень вкусный.
После столь сытного ужина, мне едва ли хватает сил принять душ, сделать всю вечернюю гигиену и доползти до кровати.
Пока я была в ванной, грязная посуда каким-то магическим образом испарилась.
Я ложусь под одеяло и засыпаю. Сквозь сон среди ночи я чувствую, как матрас рядом со мной прогибается под тяжестью. Это Харитонов. Он предпочитает спать рядом со мной. Не знаю, что это значит.
Он не шумит. Старается не разбудить меня. И мне это нравится.
Хотя спать рядом с ним, это все равно, что проводить ночь в клетке с тигром. Никогда не знаешь, что ждать от хищника. Но, видимо, за эти два дня я пережила столько стресса, что спала, периодически просыпаясь от кошмаров.
— Спи, спи. — слышался спокойный голос моего мужа.
Я чувствовала, как на меня через одеяло ложилась его тяжелая рука, и будто бы он этой рукой защищал меня от кошмаров.
— Со мной ты в безопасности!
Глава 10
ВАЛЕНТИНА
Утром просыпаюсь рано. За окном только начинает светать. За окном заснеженный лес и несколько домишек. Мужа рядом нет.
Как он так тихо встает, что ему удается не разбудить меня? Иду в ванную, переодеваюсь в домашнюю одежду.
Хочется позавтракать.
Спускаюсь. В гостиной никого, а вот с кухни доносится аромат свежесваренного кофе. Заглядываю на кухню.
Харитонов работает в ноутбуке. На стене включен телевизор, идут новости. Рядом с Ибрагимом планшет. Он что-то осматривает на нем.
— Проснулась? — замечает меня муж. — Иди сюда, будешь завтракать?
— Да, я голодная. — признаюсь я.
— Садись, госпожа. — уступает мне Ибрагим место за столом.
— Спасибо.
Он быстро начинает собирать на стол хлеб, масло, икру, колбасу, сыр, варенье. Варит мне кофе. Хочет сделать бутерброд.
— Я сама, Ибрагим. — останавливаю его.
Все же это, перебор.
Я завтракаю. Харитонов работает. Краем глаза замечаю, что он изучает какие-то таблицы. Там финансы, какие-то другие показатели. Харитонов весь сосредоточен в этом отчете, и я ловлю себя на мысли, что мне нравится вот так просто жевать бутерброд, запивать его кофе, и любоваться тем, как мой супруг работает.
Вдруг представляю себе на секунду, что наш брак может быть по правде, и что мы с Константином сейчас просто в загородном доме. Он работает, а я любуюсь им. Вот только Ибрагим своим присутствием напоминает мне, что все не так. Особенно после его заявлений, что он может в любую секунду убить меня по приказу супруга.
— Ну-ка глянь сюда! — приказывает Константин своему помощнику. — Что-то мне эта цифра не нравится.
— Да, господин, что-то не то. Я прикажу Мише проверить.
Харитонов и Ибрагим обсуждают что-то еще, а я вдруг краем уха выхватываю информацию из выпуска новостей по телевизору.
— Сегодня утром в своей квартире был найден мертвым… сын бизнесмена…
Я так и застываю с куском бутерброда во рту.
Харитонов лишь мельком смотрит на меня, а потом как ни в чем не бывало возвращается к работе. Что-то обсуждает с Ибрагимом.
У меня же ком в горле встал.
— … , сын бизнесмена, был зверски убит сегодня ночью в своей квартире. Соседи не слышали звуков борьбы. Для них это происшествие стало шоком.
Далее, на весь экран демонстрируется фотография улыбающегося… моего однокурсника, который…
Харитонов берет пульт от телевизора и переключает на музыкальный канал.
— Клипы лучше посмотри. — советует он мне, — или сериал какой. Я не знаю, чем сейчас молодежь интересуется.
Я просто сижу вся в шоке.
Я не могу осознать то, что услышала.
Этого урода больше нет. Как там сказали? Без подробностей, конечно, но… он был найден зверски убитым.
Я беру в руки кружку кофе, чтобы погреть. Ладони и пальцы у меня заледенели. Но руки бьет такой дрожью, что кофе расплескивается на столешницу.
Харитонов вновь отрывается от своего отчета.
— Это в…в…вы… его? — заикаясь произношу я.
— Пф… я провел эту ночь в постели с тобой, Валентина. — спокойно усмехается Константин.
— Тогда… в…в…ваши люди?
— Дорогая моя, — доброжелательным тоном отвечает мой муж. — Не забивай свою хорошенькую голову проблемами. На это у тебя есть муж.
— Значит все же вы… ваши люди… вы убили…
— Драгоценная моя супруга! — продолжает таким же доброжелательным тоном Харитонов. — Ты теперь Харитонова. Ты под моей защитой. Всякие уроды и мудаки, обидевшие тебя, твою честь и достоинство, задевают и мою репутацию. Они могут открыть свою пасть и предать огласке все нелицеприятные подробности. Могут приврать, как ты вчера справедливо заметила. Это не нужно ни мне, ни тебе. Понимаешь?