Со злостью подкатываю инвалидное кресло вплотную к Харитонову.
— Быстро сел! — как гаркну на него.
Глава 15
ВАЛЕНТИНА
— Быстро сел!
Глаза Харитонова округляются. Мгновенно становятся чернее Марианской впадины.
Колени его подламываются, и он опускается в инвалидное кресло. На лице его на мгновение проскальзывает облегчение. Вот дурень, это же сколько боли надо терпеть, но не давать себе облегчить ее…
— С этого момента, вы передвигаетесь в нем! — подстегиваемая положительным подкреплением своего приказа объявляю я. — Пока ваша нога не заживет, с кресла вы не встаете!
Ибрагим не знает куда деться с кухни, но я помогаю и ему, приказывая:
— Ибрагим, распорядись, чтобы наши вещи из спальни перенесли в комнату на первом этаже!
Харитонов заинтересованно и, главное, молча, наблюдает за мной.
— Мои вещи, и вещи господина Харитонова. — уточняю я. — В инвалидном кресле он не сможет попасть на второй этаж.
Ибрагим переводит вопросительный взгляд на Константина.
— Что прикажешь, господин?
Все же я для него не авторитет, и исполнять мои приказы с полуслова, помощник мужа не собирается.
Ну и ладно, я и сама могу все перенести, если Ибрагим заупрямится.
Харитонов ухмыляется. Ему наверно, тоже в диковинку, что кто-то, тем более женщина, смогла посметь приказывать ему, и что он, повиновался!
— А знаешь, что, Ибрагим? Сам решай, повинуешься ты моей жене, или нет.
— Понял, господин! — отвечает моментально его помощник. — В какую комнату переносить ваши вещи, госпожа?
Такого быстрого решения от Ибрагима я не ожидала. Но, вида не подаю.
— Я выберу. — отвечаю я. — Пошли, покажешь мне подходящие.
Мы с Ибрагимом выходим из кухни, и мне как бальзам на душу восхищенное Харитоновское:
— Вот даёт, девка!
То ли еще будет, Константин Романович! Я хоть и скромная, воспитанная, «хорошая» девочка, но характер у меня тоже имеется.
* * *
ВАЛЕНТИНА
Остальное время я занята тем, что налаживаю быт в новой спальне. Вещи мне принесли люди Харитонова. Вызвались помочь всё расставить, но я отказалась. Сама наведу красоту.
— Ибрагим, почему ты решил послушать меня? — спросила я у помощника мужа на лестнице.
— В этой ситуации ты оказалась права, госпожа. — ответил Ибрагим, старательно не глядя на меня.
Вот как!
Ну… у меня сейчас очень мало авторитета, чтобы Ибрагим исполнял мои приказы беспрекословно, но те, что он считает правильными, он исполняет. Это похвально. Наверно, поэтому в этой ситуации мне повиновался даже сам Харитонов! Но только в этой. Ждать от него подобной покладистости в дальнейшем — глупо.
— А молодец, девочка, мне нравится, как ты тут все организовала. — спустя несколько часов в комнате появляется мой муж.
Я отрываюсь от шкафа, куда раскладывала вещи.
— Как вы, Константин Романович?
— Сижу, как старпер в этом кресле! — и правда, как старик ворчит муж.
Я закрываю шкаф и подхожу к нему ближе. Я вижу, как Константин подавлен. Его реально парит эта ситуация с креслом.
Я кладу ладонь на его плечо.
— Вы — крепкий и полный сил мужчина. — говорю я мужу. — Кресло — это на несколько недель. Заживет нога, и будете марафон бегать.
Харитонов переводит взгляд на мою ладонь. Потом на меня. Мне непривычно, что он смотрит на меня снизу-вверх. Обычно это я, в силу своего невысокого роста смотрю снизу, но не в этот момент.
— Знаете, меня конечно привлекают здоровые мужчины, но гораздо больше я западаю на благоразумных! — решаю я, что настал подходящий момент для развеивания комплексов Харитонова.
— В каком смысле? — заинтересовывается Харитонов.
— Гораздо благоразумнее остаться в кресле, вылечить ногу и потом ходить как раньше, чем довести себя до гангрены и остаться инвалидом на всю жизнь!
— Ты меня удивляешь, девочка. Наверно, и правда, полезные книжки читаешь.
Я убираю руку, и отхожу от мужа. Хорошего понемногу. А то подумает, что я лезу к нему.
— Пойдем, прогуляемся? — предлагает Харитонов.
— Хорошо. — соглашаюсь я.
Харитонов радостно вскакивает с кресла, но тут же напарывается на мой злой взгляд.
Тяжело вздыхает, но опускается назад.
Так-то лучше, а то смотрите, какой резвый.
— Не знаю, как у тебя это получается!
— Потому что это правильно!
— И как мне гулять прикажешь?
— Я вас прокачу на кресле. — улыбаюсь я. — И помогу вам одеться.
Так, надо переодеть ему домашние спортивные штаны на теплые. Он приподнимается на сильных руках, а я ловко стягиваю с него спортивки.
Это такой интимный момент, что я смущаюсь.
Харитонов сидит передо мной в трусах. Черная ткань плавок не скрывает его размеров. Я краснею. Пытаюсь отвести взгляд, и не пялится, но мои глаза меня предают. Я просто не могу не разглядывать обнаженный пресс с кубиками, узкие бедра мужа, и его сильные ноги. Тело у Харитонова великолепно. Оно привлекает меня и волнует. Будит во мне и вовсе постыдные чувства.
Тут же почему-то приходит на ум, что у меня середина цикла, овуляция, и не удивительно, почему меня так волнует присутствие мужчины рядом.
Но этот мужчина запретен для меня. Он разведется со мной, как только все устаканится. Не нужно сближаться с ним. Он слишком опасен, непонятен для меня. И он может сделать мне очень больно. Даже убить, если в чем-то заподозрит.
Я быстро надеваю на него штаны и пытаюсь справиться с завязкой на поясе. Но так волнуюсь от интимности момента, что пальцы мои не слушаются, и шнурок то и дело развязывается.
— Сам завяжу! — прекращает мои мучения раскрасневшийся Харитонов.
А ему-то что краснеть?
А еще он как-то странно дышит, будто стометровку пробежал.
Наверно, давление поднялось?
Глава 16
ВАЛЕНТИНА
— Что вы опять ворчите, Константин Романович, ну как старый дед, ей-богу! — злюсь я.
Я его значит качу по дорожкам, вокруг дома круги наматываю, а он все недоволен! Вот противный мужик!
— Старый дед, да? — злится Константин, — Сейчас я тебе покажу, старого деда!
Я и охнуть не успеваю, как он сцапывает меня своими сильными ручищами, прижимает к себе, я валюсь на него.
— Ай, ваша нога, вы что делаете⁈ — взвизгиваю я.
Еле как отбиваюсь и отскакиваю от него.
Охранники Харитонова смотрят на нас обалделыми глазами. Меж тем, он сам, дурачиться изволит. Нагибается, сцапывает пригоршню снега, и как запустит ею в меня.
А, в снежки играть надумал⁈
Ну он у меня получит!
Я леплю снежок и пуляю им в него.
Мы хохочем на весь двор. Охранники старательно отводят глаза. Видимо, им никогда не доводилось видеть, как их грозный хозяин играет в снежки как мальчишка.
Ибрагим тоже прохаживается неподалеку. Я кидаюсь снежком и в него.
Но он, невозмутимо, каменным изваянием застывает и дает понять, что играть не собирается.
Мне становится неловко. Да, не стоило в него кидаться.
Вечер проходит в благостном настроении. Харитонову пошла на пользу и прогулка и игра. Я все меньше и меньше перестаю его бояться. По-моему, он нормальный, властный конечно, и со своими заскоками, но все-таки не такой страшный, каким рисовался мне поначалу.
Я первой ухожу в спальню. Принимаю душ, переодеваюсь. Выхожу и застаю в спальне Харитонова.
— Поможешь мне принять душ? — интересуется Константин.
— Э-э-э… — смотрю на него испуганно. — Это как?
— Сама видишь, я в кресле. Здесь обычная ванна, не душевая кабина, как наверху. Я сам не залезу. И стоять ты мне не разрешаешь.
Черт… как-то я об этом не подумала. Вот засада!
— Вы же вчера мылись. Зачем так часто?
— Сама ты два раза в день моешься! — усмехается Константин. — А мне грязным ходить предлагаешь? Я вообще-то здоровый мужик, потею, знаешь ли… тебе же со мной в одной постели спать.
М-да… и что делать-то? Что⁈
— В туалет вам не надо помочь сходить? — злюсь я.
— С этим я сам справлюсь. — отбивает мяч Харитонов. — А вот в душ, никак.
— Может… салфетками влажными оботретесь… — пытаюсь я найти хоть какое-то решение.
— Хочу в душ! И ты меня нормально искупаешь! — стоит на своем Харитонов.
Вот упрямый, а!
— Не могу я!
— Ты же меня переодевала сегодня.
— Вы были в трусах. — напоминаю я.
— Предлагаешь мне в трусах мыться? — хмыкает Харитонов.
— О! А это идея! — улыбаюсь я.
— В трусах самого основного не помоешь! — отрезает Харитонов.
И то верно… Блин! Что делать?
— Да что ты ломаешься, Валентина! — злится Харитонов. — Я же к тебе в трусы не лезу!
— Зато вы меня заставляете к вам лезть…
— Ну ты ведь моя жена, дорогая моя! — напоминает Харитонов. — И в горе, и в радости должна помогать мне!
Закатываю глаза.
— Вот я бы тебя помыл голенькую! — мечтательно заявляет этот наглец.
— Уж кто бы сомневался! — хмыкаю я.
— Да? Такая самоуверенная? — поднимает бровь Харитонов. — Да ты знаешь, сколько баб на меня вешается⁈ Знаешь, сколько бы сейчас из них помыли меня без разговоров⁈ А потом и…
— Я — не они, Константин Романович! — краснею я. — Ну вызовите баб, пусть моют вас! А потом и…
— Ух как раскраснелась, ревнуешь, да! Я видел, как ты на мои трусы пялилась! Не отнекивайся!
Боже, какой стыд… какой позор. Но да, пялилась. А какая бы женщина на моем месте не пялилась на такое великолепие?
— Что, стыдно тебе теперь? — продолжает давить на меня муж. — Сама в кресло усадила, а теперь мужу помочь ей жалко!
А что это я, в самом деле? Харитонов прав. Я должна ему помочь. Не секса же он от меня требует, а только помощи.
— Хорошо, Константин Романович. — примирительно говорю я. — Я согласна вам помочь.
— Так-то лучше! — медным тазом сияет мужчина.
* * *
ВАЛЕНТИНА
Харитонов возвышается надо мной в ванной. Я еле дотягиваюсь мочалкой, чтобы потереть ему спину. Глаза, нет-нет, да и опустятся на крепкие ягодицы мужа. Я быстро орудую мочалкой и злюсь на себя: мне нестерпимо хочется хлопнуть его по упругому заду.