Все это может показаться сложнее, чем вначале. Из одной реальности мы получили шесть; но общим для всех шести становится тот особенный интерес, который характеризует эти субъективные реальности.
То, что сфера интересов есть решающий фактор, может быть с легкостью продемонстрировано подбором альтернатив в каждом из приведенных случаев. Мы можем заменить поле чем-то другим, лежащим в особой сфере интересов каждого. Пилот и поле связаны друг с другом только лишь «направлением ветра» — областью, относящейся к потребностям пилота, т.е. его ситуацией недостатка, которую мы обсуждали в предыдущей главе. Таким образом, для пилота дым из трубы также мог послужить указателем направления ветра. Торговец мог использовать в качестве альтернативы скупку птицы, художник — ручей, любовники — стог сена, фермер — выращивание скота, а агроном — картофельное поле.
У этих шести человек имеется шесть различных сфер интересов. Они заинтересованы в таких объектах из внешнего мира, которые могли бы удовлетворить их разнообразные нужды, и только вследствие совпадения поле является объектом интереса, общим для всех них.
Мы можем пойти еще дальше и заявить, что единственная значимая реальность, реальность интересов — это внутренняя, а не внешняя реальность. Лучше всего нам удастся это понять, если мы поменяем альтернативы без учета специфических интересов и придем к полному абсурду. Пилот, который тщится угадать направление ветра по стогу сена, торговец, покупающий ручьи, влюбленные, ищущие укрытия в дыме из трубы...
СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ИНТЕРЕСЫ ДИКТУЮТСЯ
СПЕЦИФИЧЕСКИМИ ПОТРЕБНОСТЯМИ
Таким образом, добавляя специфические потребности в нашу схему, мы видим, что в каждом случае поле представляет собой некое добавление, восполняющее различные недостатки и нехватки.
Отношения между потребностями организма и действительностью соответствуют отношениям между телом, душой и сознанием. Образ исчезает из сознания (как мы уже видели), как только удовлетворяется потребность организма. В точности то же происходит и с нашими субъективными реальностями; они исчезают, как только потребность в них отпадает.
Фермер желает
обеспечить
свою жизнь
Пилоту необходимо
найти место
для посадки
Художник ищет
сюжет
Поле
Агроном разыскивает
научные данные
Торговец хочет
заработать капитал
Пара влюбленных
хочет остаться
наедине
После посадки пилот утрачивает жизненно важный интерес к полю точно так же, как и художник после окончания им картины.
Человек, чье хобби состоит в решении кроссвордов, может заниматься этим часами, но как только кроссворд оказывается решенным, загадка теряет свою притягательность и становится просто куском бумаги. Ситуация оказалась завершена. Интерес к головоломке был вознагражден и тем самым сведен на нет; он отступает на задний план, освобождая передний для других занятий.
Проезжая на машине по городу, обычно не замечаешь какой-то один почтовый ящик. Ситуация, однако, меняется в том случае, если вам необходимо отправить письмо. Тогда почтовый ящик вынырнет из неразличимого фона, становясь субъективной реальностью — другими словами, фигурой (гештальтом), противостоящей слитному фону8.
Вот еще один пример: Господин Н. купил себе машину, допустим, «шевроле». До тех пор, пока он горд своей покупкой, его личная машина будет выделяться для него из множества таких же машин на дороге.
Двух этих примеров достаточно, чтобы показать, что мы не воспринимаем все, что нас окружает, одновременно. Наш взгляд на мир отличается от взгляда объектива фотокамеры. Мы отбираем объекты в согласии с нашими интересами, и эти объекты становятся для нас фигурами, выдающимися из смутного фона. Снимая фотографии, мы пытаемся преодолеть оптические различия между человеческим глазом и объективом фотоаппарата путем намеренного создания эффекта «фигура-фон». Крупный план на экране зачастую показывает отчетливую фигуру героя на туманном фоне9.
Фрейд близко подобрался к разгадке проблемы «фигура-фон» гештальт-психологии. Он пытался разрешить данную проблему, допуская, что объекты (реальные и воображаемые) могут быть заряжены психическими энергиями и что всякий психический процесс сопровождается изменениями «катексиса»10. Эта теория, будучи полезной в качестве рабочей гипотезы, имеет ряд недостатков.
Для Фрейда катексис означает прежде всего либидозный катексис!
Идея катексиса обязана своим происхождением ложноножкам амебы, которые используются ею для поглощения пищи. Она была перенесена без достаточных на то оснований из пищедобывательной в сексуальную сферу, в результате чего функции пищеварения смешались в психоаналитической теории с половыми функциями.
* * *
Отношения между организмом и «сознанием» соответствуют отношениям между организмом и действительностью в трех пунктах.
(1) Как сознание, так и реальность дополнительны по отношению к организмическим нуждам.
(2) Они действуют согласно принципу «фигура-фон».
(3) Как только достигается удовлетворение, реальный объект и его образ исчезают из сознания.
Конечно, между реальностью и воображением, восприятием и визуализацией существуют некоторые различия, в противном случае мы принимали бы воображаемое за действительность (галлюцинации)11.
Первоначально восприятие и визуализация не дифференцированны, а идентичны. Каждый может испытать это на себе, когда ему случается видеть сны. В ярком сне человек действительно находится внутри ситуации, которую он воспринимает как реальную. Проснувшись, лишь очень немногие способны припомнить и заново пережить события сновидения со всей их интенсивностью. На память приходит только его материал, и лишь изредка люди способны вызвать к жизни эмоцию, пережитую во сне.
Идентичность восприятия и визуализации во сне — его галлюцинаторный характер — находит свое проявление в разочаровании или облегчении, которые испытывает сновидец, обнаружив, что сновидение — «это только сон»12.
Глава 5. Ответ организма
Если существование объективного мира зависит от наших инстинктов, то как тогда гештальт-психология может утверждать, что организм «отвечает на ситуацию»? Это выглядит полной противоположностью тому, что мы обнаружили.
Первичен ли организм и был ли мир создан для удовлетворения его нужд? Или же мир первичен, а организм лишь отвечает его требованиям? Обе точки зрения верны in toto, противоречия здесь нет и в помине: действия и ответные реакции тесно переплетены.
Прежде чем заняться этой проблемой, нам необходимо понять, что подразумевается под словами «ответ на». Мы привыкли применять слово «ответ» для обозначения вербально выраженной реакции на вопрос. Однако кивок или покачивание головой также принимаются за ответы, хотя они не являются вербальными. Расширяя данную категорию, можно назвать «ответом» любую реакцию, любой отклик на воздействие. Реакция, ответ — это следствие, нечто вторичное по отношению к чему-то произошедшему ранее.
Последовательность «реальность-ответ» контрастирует с одновременностью ситуации «инстинкт/реальность». Внутреннее напряжение голода и вызывающий аппетит вид пищи возникают и исчезают одновременно, в то время как реакция ребенка на требование няни связана только с этим требованием. Опять же необходимо воздерживаться от введения причинности и утверждать, что ответ предопределен вопросом. Единственным исключением окажутся те случаи, в которых за действием стереотипно следует одна и та же реакция. В таких случаях мы станем говорить, например, о «рефлексе», указывая тем самым, что волевое решение не оказывает никакого влияния на последовательность «действие/реакция».
Как я уже прежде замечал, ответ не сводится к словам. Мы можем ответить на ситуацию всем спектром эмоций — тревогой, страхом, воодушевлением, отвращением, моторной активностью, плачем, бегством, нападением и многими другими реакциями.
Я хотел бы привести всего один пример, взятый из повседневной жизни. Несколько человек становятся свидетелями автомобильной аварии. Большинство отреагирует либо возникновением интереса (interesse = «быть среди»), либо бегством, либо подлинным или притворным безразличием. Заинтересованные люди отреагируют на ситуацию с ¶. Они стянутся к месту происшествия и проявят разумную активность, вызвав «скорую помощь» или предложив собственные услуги; они также могут просто толпиться вокруг как зеваки или путаться под ногами у других. Другие могут начать выдавать различные ассоциации, касающиеся того, к примеру, что чья-то тетушка попала в такой же переплет; некоторые начнут читать мораль о вреде скорости и опасностях езды в нетрезвом состоянии. Отношением, противоположным отношению данной группы будет избегание (‡). Кто-то может упасть в обморок; другие ретируются, объяснив свой уход тем, что они не выносят вида крови и изуродованных тел. Третьи могут заявить, что они не обязаны глазеть на аварию и что это зрелище может отпечататься в сознании, приведя впоследствии их самих к подобной ситуации. Притворное безразличие будет ответом человека, который чувствует себя не в своей тарелке, но хочет напустить на себя бравый вид, и только в случае истинного безразличия ответа не существует, так как личность не была никоим образом затронута происшествием.
Перейдем к следующему пункту обсуждаемой нами проблемы. Не только мы выбираем себе свой собственный мир, но и другие люди выбирают нас в качестве объектов своих интересов. Они могут предъявлять к нам свои требования; наши ответы на них могут быть как положительными (если наши желания совпадают), так и отрицательными (мы можем отстаивать свои позиции или отвергать их требования).
Созданная нами цивилизация полна взаимных притязаний. Существуют соглашения, законы, обещания, преодолеваемые расстояния, экономические трудности и целая бездна обязательств, которые мы обязаны выполнять. Все они составляют некую коллективную реальность, обладающую значительной властью и объективную если не по своей сути, то по эффектам, ею достигаемым.