Услышав позади себя шаги, я напрягаюсь.
— Луи, сейчас четыре утра, — говорит Шарлотта сонным голосом.
Я прекращаю есть – хотя это последнее, что мне хочется делать, – и поворачиваюсь к ней лицом.
— Прости. Я не хотел тебя будить.
— Ты и не разбудил. Я перевернулась на другой бок, а кровать была пуста. Это меня и разбудило, — говорит она, садясь рядом со мной.
— Ты голодна. Давай я принесу тебе что-нибудь поесть. — Я собираюсь встать, но Шарлотта хватает меня за руку. Ее рука ледяная.
— Я не голодна, — говорит она.
— Черт, ты замерзла. Блять. — Я вскакиваю со стула, бегу в гостиную и стаскиваю плед с дивана. Возвращаюсь с ним и набрасываю Шарлотте на плечи. — Мне так жаль, — говорю я ей. — Я принесу тебе что-нибудь поесть.
— Луи, прекрати. Я в порядке. Правда, мне не холодно и я не голодна, — говорит она.
Не обращая внимания на ее протесты, я ставлю в микроволновку еще один контейнер, стоя к ней спиной и дожидаясь, пока сработает таймер. Я пытаюсь подавить желание укутать ее и прижать к себе. Я хочу извиниться за то, что уже подвел ее, за то, что оставил голодать и мерзнуть. Этого не должно было случиться.
Какого хрена я делаю?
Я выныриваю из своих мыслей, когда раздается звуковой сигнал микроволновки. Я достаю еду, ставлю ее перед Шарлоттой и протягиваю ей вилку.
— Ешь. Ты никогда не должна испытывать чувство голода, — говорю я ей. — Я не позволю тебе голодать. — Затем я возвращаюсь на свое место и снова беру в руки вилку.
— Луи, что случилось? — Спрашивает меня Шарлотта.
— Я не должен был оставлять тебя замерзать и голодать. Этого больше не повторится, — повторяю я.
— Я не знаю, что случилось, но я правда в порядке, — говорит она. — Но что-то все же случилось. Поговори со мной.
Я смотрю на нее. Я не могу сказать этой женщине, что у меня в голове творится полный пиздец. Я пытаюсь удержать ее здесь, а не отпугнуть.
— Луи, ты же знаешь, что иметь девушку – это значит иметь кого-то, с кем можно поговорить, кого-то, кто выслушает тебя без осуждения, — продолжает Шарлотта.
— У меня никогда раньше не было девушки, — признаюсь я.
— Никогда? — Спрашивает она.
— Я никогда не хотел, чтобы кто-то подошел слишком близко и увидел, какой я на самом деле хреновый, — объясняю я.
— Что ж, я здесь, рядом, так что, может, ты расскажешь мне, какой ты на самом деле хреновый?
— Не могу. Я не хочу, чтобы ты убежала.
— На данный момент я почти уверена, что ты какой-нибудь мафиози или член преступного мира, но я все еще здесь. Что еще могло заставить меня сбежать, если не это? — Спрашивает она.
Мои губы слегка приподнимаются. Если бы только она знала, что я не просто член преступного мира. Я и есть преступный мир.
— Я… Моя мать была шлюхой, Шарлотта. Когда я был ребенком, она оставляла меня в переулках, уходя на работу. Она всегда возвращалась за мной. Но в один момент не вернулась. Я пробыл там два дня, пока меня не нашла полиция.
Шарлотта молчит. Она не смотрит на меня с отвращением или жалостью.
— Сколько тебе было лет?
— Восемь, — отвечаю я ей. — Мне постоянно снится кошмар о том, будто я нахожусь в том переулке. После этого я всегда просыпаюсь ужасно голодным.
— Хорошо, — говорит она.
— Хорошо?
— Видишь? Мы поговорили. Разговаривать – это нормально. Я все еще здесь. — Шарлотта улыбается мне, и, клянусь, я чувствую, как напряжение спадает.
— На этот раз я был во сне не один...
— Кто был с тобой?
— Ты.
— Я? — Спрашивает она.
— Ты была напугана, замерзла и голодна. Я не смог защитить тебя. Не смог обеспечить тебя всем необходимым. — Я качаю головой, снова злясь на себя.
— Это было не по-настоящему, — говорит мне Шарлотта.
— А что, если это правда? Что, если однажды это произойдет? Что, если держать тебя здесь – ошибка?
— Ты чувствуешь, что это ошибка? — Шарлотта слезает со своего стула. Она разворачивает мой и встает между моих ног. Ее руки ложатся на мою обнаженную грудь. — Ты чувствуешь, что это ошибка, Луи? — Повторяет она, прежде чем ее губы прижимаются к середине моей груди.
— Нет, — говорю я ей. — Ты не ошибка.
— Луи?
— Да?
— Отнеси меня обратно в постель, — просит Шарлотта.
Не говоря больше ни слова, я встаю, подхватываю ее на руки и несу обратно по коридору в спальню. Мое тело опускается на матрас вслед за ней.
— Вернуться в постель – отличная идея.
Мои губы прижимаются к ее губам, а тело теперь испытывает другой вид голода. Я изголодался по ней. Мне нужно больше ее, намного больше. Я провожу губами по подбородку Шарлотты, а затем вдоль ее шеи.
— Ты была создана для того, чтобы тобой дорожили, милая, но твое тело… оно было создано для того, чтобы его трахали, — говорю я ей. Моя рука скользит между нами, проводя по внутренней стороне ее бедер. — Черт, с тебя капает. Я чувствую, как твоя влага стекает по всей ноге. Это для меня? Ты мокрая для меня?
Бедра Шарлотты выгибаются вверх, ее лоно ищет трения, в котором она отчаянно нуждается.
— Ты нужен мне, — стонет она.
— Нужен, да? Что тебе нужно от меня? — Спрашиваю я ее.
— Мне нужно, чтобы ты прикоснулся ко мне, — говорит она, и у нее перехватывает дыхание, когда я делаю именно это. Мои пальцы скользят под кружево, прикрывающее ее киску. Массируют ее маленький твердый бутончик. Ее тело практически подпрыгивает на кровати, а влага покрывает мои пальцы.
— Мне нравится, какая ты отзывчивая, — говорю я ей. — Твое тело принадлежит мне. Это все мое. — Я впиваюсь зубами в плечо Шарлотты. Затем убираю руку и сажусь. Шарлотта стонет. — Я хочу это снять. — Я стягиваю с нее футболку – свою футболку – через голову. Смотрю на ее идеальные груди, чашечки С. — Они – мои. — Я обхватываю сначала одну, потом другую грудь, а руки Шарлотты бегают по моей груди и прессу, вверх и вниз.
— Значит ли это, что все это мое? — Спрашивает она меня.
— Это все твое, — отвечаю я, наклоняясь вперед и снова накрывая ее тело своим.
Шарлотта высовывает язычок и облизывает мою ключицу.
— Хорошо, потому что я ее облизала, а значит, она моя.
Я приподнимаю бровь, глядя на нее.
— Если я что-то оближу, значит, оно будет моим? Вызов принят. — Взяв ее за запястья, я поднимаю ее руки над головой. — Я оближу тебя с головы до ног. Держи руки так. Не двигай ими, иначе я их свяжу, — предупреждаю я, и стон, который срывается с ее губ, говорит о том, что эта идея нравится ей больше, чем я думал. — Ты хочешь, чтобы тебя связали, милая?
Шарлотта улыбается, но качает головой.
— Я буду хорошо себя вести. Даже не пошевелюсь.
— Хорошая девочка. Не двигайся. Твое тело – произведение искусства, которое я собираюсь исследовать не спеша. — Мой язык скользит от ее плеча вниз к правой груди, прежде чем захватить сосок. Через пару секунд я отпускаю затвердевший бутон и смотрю на нее. Она не двигается. — Спасибо.
— За что ты меня благодаришь? — Спрашивает Шарлотта.
— За то, что не убежала, — говорю я ей, прежде чем повторить процесс с другим ее соском.
— О, боже. — Ее тело приподнимается, а руки опускаются на мою макушку.
Я ухмыляюсь и отпускаю ее сосок. Черт, эти стоны что-то делают со мной. Они сводят меня с ума. Я хочу записать их, чтобы потом проигрывать снова и снова. А может, мне просто нужно продолжать заставлять ее кончать днем и ночью.
Опустившись на колени, я снова поднимаю ее руки над головой.
— Держи их там.
— Прости. — Шарлотта хихикает. — Продолжай, пожалуйста.
— Знаешь, ни один человек не смеет мне приказывать, — говорю я ей.
— Ну, я не просто какой-то человек, — говорит Шарлотта.
— Верно. — Я продолжаю медленно исследовать ее тело. Облизываю ее живот и кружу языком вокруг пупка, заставляя ее извиваться и смеяться.
Добравшись до ее киски, я стягиваю трусики с ее ног, а затем широко раздвигаю их и облизываю ее снизу доверху.
— Я облизал ее, значит, она моя, — говорю я Шарлотте, прежде чем снова погрузиться в нее.
Глава 24

Мои руки обвиваются вокруг шеи Эви.
— Поверить не могу, что ты здесь, — выдыхаю я, и слезы грозят вырваться наружу.
Она бросает свою сумку на пол и притягивает меня ближе.
— Мне так жаль, — говорит она. — Ты не должна была проходить через все это одна.
— Прекрати! Не заставляй меня плакать! — Предупреждаю я, наконец ослабляя хватку, и оглядывая подругу с головы до ног.
На ней джинсовое платье. Оно приталенное, из-за выреза выглядывает грудь, а в пару к нему она надела белые конверсы. Звучит обыденно, но у Эви даже самый повседневный наряд будет выглядеть элегантно. Она немного выше меня и к тому же стройнее. Моя подруга – королева красоты, настоящая королева красоты. Она выиграла практически все конкурсы красоты. Мать заставляла ее участвовать в них, пока Эви не исполнилось двадцать и она не решила отказаться. Ее длинные волосы оттенка клубничного блонда8 мягкими локонами ниспадают до талии, а лицо идеально накрашено.
Эви, возможно, отошла от мира конкурсов, но некоторые привычки остались с ней. Например, она отказывается выходить на улицу, пока полностью не приведет себя в порядок. Она только что пролетела через всю страну, а вы бы этого и не заметили. Я бросаю взгляд на свои обрезанные джинсовые шорты и черную футболку, которую позаимствовала из шкафа Луи. По сравнению с ней я выгляжу максимально дерьмово.
— Ты выглядишь потрясающе, как всегда, — говорю я Эви.
— А ты выглядишь так, будто у тебя только что был секс. — Она поднимает брови, глядя на меня. — Боже мой! — Она прикрывает рот рукой и визжит. — У тебя только что был секс.
— Ш-ш-ш! — Я закрываю ее лицо ладонью. — Мне не нужно, чтобы вся Невада слышала, какой я дерьмовый человек, — говорю я ей.
Я опускаю руку, и Эви качает головой.
— С какой стати секс должен делать тебя дерьмовым человеком?