— Лорд, леди, ужин подан, — доложил Рамс.
Отказываться от приглашения я не стала. Судя по тому, как Рысёнок рвался накормить меня во дворце, есть он хочет. Ему ужин, а мне — отсрочка. Опять надо притворяться, что я ем, и незаметно куда-нибудь деть еду… Между тем Рысёнок отпустил Рамса, намекнув, что ничего дурного не случится, если посуда останется в столовой до прихода кухарки. Слуга всё понял, ещё раз поздравил нас со свадьбой, чинно поклонился и неторопливо направился в сторону ведущей на второй этаж лестницы. Я осталась с мужем наедине. Траш.
Столовая располагалась на первом этаже. Не слишком вместительное помещение порадовало ненавязчивой простотой, светло-бежевыми тонами и коллекцией натюрмортов на стенах. Чем-то столовая напомнила нашу, теперь уже разгромленную. Муж галантно подвинул мне стул. Убедившись, что села я удобно, положил из общего блюда самые аппетитные на вид кусочки запечённого мяса, добавил овощной гарнир.
— Шани?
— Благодарю. Приятного аппетита.
— Приятного аппетита.
Рысёнок занял место напротив. На миг мы встретились взглядами. Пришлось демонстративно браться за прибор. Наколола на вилку морковный кубик, поднесла к губам. И сколько я смогу затолкать за щёки, до того, как они превратятся в шарики? Если вытирать подливу хлебом, то несколько кусочков можно себе позволить. Рысёнок накинулся на свою порцию. Я воспользовалась моментом, и часть гарнира вернула в общее блюдо. Не заметил, слава Тьме. Я подцепила вилкой мясо.
— Добавки?
— Буду признателен.
Что добавка пришла из моей тарелки, Рысёнок вновь не заметил. Оголодал, бедный. Удачно, что я ему во дворце перекусить не позволила.
Доев, муж, наконец, обратил внимание, что я всё ещё в процессе.
— Шани, вам не нравится?
— Очень вкусно, но я не голодна, к тому же девушкам переедать на ночь вредно. Чаю?
Я потянулась разлить чай по чашкам. Рысёнок не остался безучастным и перенёс грязные тарелки на дальний край стола. Настоящий семейный ужин…
— Шани, может быть хотите вина? — предложил муж.
— Не сегодня.
Без вина мы точно обойдёмся. Алкоголь притупляет восприятие действительности, а Рысёнку скоро понадобится показать всё, на что он способен. Провокация и убийство с целью самозащиты — пока единственное, что удалось придумать. Ну не вижу я другого выхода, не вижу.
— Кайрен, вы не обидитесь, если я оставлю вас буквально на пять минут?
Не по этикету, но мы ведь можем отойти от условностей света.
— Конечно, — муж на миг запнулся.
Я быстро вышла из столовой, взлетела наверх. Не знаю, какую спальню мне предложат и как представляет нашу первую брачную ночь Рысёнок, но его комнаты я без труда определила по запаху. Шла на лёгкий аромат хвои. Уже на пороге уловила запах роз. Неужели? Толкнула дверь, буквально ворвалась. Мда. Худшие ожидания оправдались: в вазонах стояли розы, лепестки рассыпаны по полу у кровати, в подсвечниках стоят пока ещё не зажжённые свечи. Тьфу. Я выдохнула сквозь зубы. Ладно, муж хотел как лучше. Он же не знает, почему я так пахну. Не важно.
Надеюсь, муж не против, что я воспользуюсь его ванной. Впрочем, это тоже не имеет значения. Я перво-наперво избавилась от защёчных запасов, прополоскала рот, протёрла изнутри платком. Вот, снова всё чисто и аккуратно. Я практически готова, только не придумала, как не пить чай, но с этим разберусь на месте.
Ненадолго я замерла, опираясь на раковину и глядя на своё отражение в зеркале. Спускаться не хочется, но надо. Времени прошло гораздо больше, чем я попросила. Траш!
Усилием воли оторвала себя от раковины. Я уже повернулась к двери, когда услышала шаги. Рысёнок.
Муж медленно подошёл к спальне, открыл. Снова шаги, на сей раз мягче. В коридоре паркет, в спальне пол укрыт ковром. Прикинув расположением мебели, предположила, что муж идёт к столику. Что-то негромко звякнуло. Траш, надо выходить.
Я попыталась изобразить безмятежность. Глянула на себя в зеркало. Получился оскал загнанной крыски. Проклятие. Ладно, будь что будет. Выдохнула, вышла.
Рысёнок, как я и подумала, стояла у столика. Муж не стал ждать внизу, переставил чайник и чашки на поднос, принёс в комнату.
— Тебе очень идёт улыбка, Шани.
Он не ошибся, не? И с каких пор мы на «ты»? Хотя он прав, не «выкать» же в постели.
Я забрала свою чашку и отсела в кресло. Слить некуда, но вряд ли Рысёнок рассмотрит, сколько глотков я сделала. Можно же только подносить кромку чашки к губам.
— Шани, ты говорила, что не сможешь быть хорошей женой. Мне кажется, пришло время поделиться тем, что тебя беспокоит.
— Кайрен, пожалуйста, не сегодня.
— Завтра?
— Завтра, — покладисто согласилась я. Всё решится гораздо раньше.
— Шани, что происходит? — муж отставил чашку, подошёл, присел на корточки, поймал мои пальцы в свои. — У тебя руки холодные. Шани, я клянусь, я не обижу.
Уговаривает, как глупую какую. Хотя, наверное, трепетных барышень, чтобы вусмерть не напугать, перед первым разом именно так и надо успокаивать. Может быть, я бы тоже боялась, не будь я неживой.
— Не обещай того, в чём не можешь быть уверен, — пожала я плечами.
— Шани, — протянул Рысёнок с лёгким упрёком и попытался согреть мои ладони поцелуями и лёгким растиранием. Сейчас он поймёт, что у меня нет пульса…
Неожиданно для самой себя, я не напряглась, а, наоборот, расслабилась. Рысёнок моей реакции обрадовался. Он всё ещё не замечал, что не слышит моего сердца, а благодаря его усилиям пальцы чуть потеплели. С таким же успехом я могла их согреть о чайник. Ещё один поцелуй. Муж отстранился.
— Пять минут, моя леди, — и скрылся в ванной.
Угу.
Я метнулась к окну, выплеснула нетронутый чай на улицу. Растениям только на пользу пойдёт. Вернулась к прикроватной тумбочке, вытащила из потайного кармашка сегодняшние подарки. Украшения я отбросила сразу. Побрякушки и побрякушки. Стеклянный котёнок мне во сто крат дороже.
Что же делать?
Шум воды прекратился. Муж вышел босиком, в одних домашних штанах и застёгнутой на две пуговицы рубашке. Я невольно залюбовалась. Отворачиваться точно не собираюсь, а покраснеть физически не могу.
Муж зажёг свечи.
— Не надо гасить совсем, — попросила я, когда он потянулся убрать свет магического светильника.
— Ты уверена?
Ещё бы. Ночью я вижу как днём. Не для себя стараюсь. Спальня погрузилась в лёгкий полумрак. Для меня ничего не изменилось. Рысёнок, вероятно, воспринимает цвета более приглушённо, но в целом зрение он должен сохранить.
Муж приблизился, снова поймал мои пальцы, поднёс к губам.
— Снова ледяные.
Вообще-то, просто прохладные. Я нежить, а не лягушка.
Не удержавшись, провела поверх его рубашки по животу. Хорош… Почему бы и не насладиться напоследок? Муж вгляделся в мои глаза. Ну да, истерик не будет. И чуть изменившееся настроение Рысёнок наверняка уловил. Я мрачно предвкушала миг, когда мужа настигнет осознание. Он всё ещё видел во мне девушку. Облизнул губы. Его сердце билось часто, гулко. Нравлюсь? Нра-авлюсь. Рысёнок скинул рубашку, сократил и без того крошечную дистанцию между нами. Я изогнулась, уходя от поцелуя в губы. Если выживет — ему будет неприятно. Рысёнок уткнулся носом мне в плечо, потянул за завязки. Расстёгивал платье он неуверенно, словно боялся напугать.
— Шани.
Платье соскользнуло вниз. Я переступила, освобождаясь. Заодно и туфли сбросила. На миг стало неуютно. Всё-таки перед мужчиной в одном белье, на мне только панталоны и сорочка. Я хоть и нежить, но девушка. Помогает понимание, что ничего у нас не будет. Тянутся последние сладкие мгновения.
— Да ты вся холодная, Шани!
Рысёнок поцеловал меня в плечо, в ключицу, в шею. Накрыл губами то место, где должна биться жилка. Мой рот словно сам собой искривился в горькой усмешке. Я запрокинула голову. Ну? Поцелуй ещё длился.
— Шани?
Рысёнок-таки осознал неладное, но ничего не понял.
— Шани? — он попытался нащупать пульс.
Я мысленно досчитала до трёх, отступила.
— У меня некоторые проблемы с сердцем.
Взгляд мужа слегка прояснился. Начинает соображать.
— К-какие?
Всё ещё не понял. Впрочем, не удивлюсь, если он даже увидев, не сразу поверит.
Я улыбнулась. Или оскалилась?
Подхватила край сорочки и плавно потянула наверх. Рысёнок следил за движением, будто очарованный. В глазах снова лёгкая поволока. Я приоткрыла полоску кожи на животе над краем панталон, потянула ткань выше. Совсем оголяться я не планирую. Медленнее. Почти дотянула до раны. Последний миг. Я подняла сорочку ещё выше, открывая тёмно-багровую полосу под грудью.
— Шани? — вот теперь взгляд абсолютно осмысленный. — Тебе нужен це…
Договорить я не позволила. Нажала пальцами свободной руки на рану, отчего края с едва слышным влажным звуком разошлись. Рысёнок застыл на месте, только глаза до предела расширились.
— У меня некоторые проблемы с сердцем, — повторила я. — Мне его мечом надвое рассекли, и с тех пор оно совсем не бьётся.
Глава 19
На Рысёнка было жалко смотреть. Стоит, глазами хлопает. Дыхание сбилось, слюну сглатывает. Побелел чуть ли не до синевы. Благородной бледностью со мной может посоревноваться. Я склонила голову к плечу. Ну же, мальчик, приходи в себя и нападай. Рысёнок даже не отшатнулся, стоит и таращится. А где крики про тёмное отродье? Где гнев, возмущение? Нет, так дело не пойдёт. Я мягко скользнула вперёд. Ну же. Провела подушечкой большого пальца по скуле. От прикосновения Рысёнок вздрогнул, зрачки расширились ещё больше. Я закрепила успех и пропустила между пальцами шёлк его волос. Снова вздрогнул, но не дёрнулся.
Что за безобразие? Сын убийцы тёмных жриц, ты будешь защищаться или дашь себя слопать, как безвольный телок?! Весь мой план… Это не честно в конце концов!
Отмер:
— Шани, но как?
А, так он всё ещё не может поверить, что Свет ему в жёны нежить сосватал?