— И он нес с собой инструменты для этой цели?
— Да.
Потом миссис Мёрчисон показали улики. Она закрыла глаза при виде оружия, и его быстро унесли. Элегантный мистер Гиффорд с легким поклоном извинился, прежде чем спросить:
— Это те самые инструменты, которые нес подсудимый?
Миссис Мёрчисон:
— Да.
— И это обычные инструменты для выполнения указанных работ?
— Да.
— Но время года для рыхления земли неподходящее, не правда ли?
— Если ее рыхлят, чтобы сажать посевы, — неподходящее.
— И тем не менее у вас в мозгу не прозвучал тревожный звонок, говоря, что не работа на земле являлась истинной целью подсудимого?
— Родди в последнее время выполнял много работ для Лаклана Брода.
Лорд судья-клерк:
— «Лаклан Брод» — имя, под которым в вашей общине знали мистера Маккензи?
— Да, мой господин.
Мистер Гиффорд:
— Почему подсудимый работал на покойного?
Миссис Мёрчисон:
— В счет возмещения того, что задолжал мистеру Маккензи отец Родди.
— И что это был за долг?
— Компенсация за убитого Родди барана.
— Барана, принадлежавшего мистеру Маккензи?
— Да.
— Каков был размер долга?
— Тридцать пять шиллингов.
— И мистер Макрей… отец подсудимого… не смог выплатить эту сумму?
— Полагаю, нет.
— Итак, подсудимый трудился на мистера Маккензи в счет уплаты долга?
— Да.
— И, поскольку существовала такая договоренность, в вашей беседе с подсудимым не прозвучало ничего неуместного?
— Нет.
— Ничего такого, что могло бы вас насторожить, намекнув на то, что должно было произойти?
— Абсолютно ничего.
Потом миссис Мёрчисон рассказала, как некоторое время спустя — по ее оценке, прошло полчаса — она увидела, как Родрик Макрей идет обратно по деревне, залитый кровью с головы до ног. Подумав, что с ним произошел несчастный случай, она побежала к нему на помощь. Когда она спросила, что случилось, тот ответил, что убил Лаклана Маккензи. Он не упомянул о других жертвах. Миссис Мёрчисон рассказала про всеобщую суматоху в деревне и про то, как Родрика Макрея заперли в сарае Мёрчисонов.
Мистер Гиффорд:
— Как бы вы описали поведение подсудимого в тот момент, миссис Мёрчисон?
— Он был совершенно спокоен.
— Он пытался скрыться?
— Нет.
— Он не боролся с вашим мужем или другими мужчинами, которые заперли его в сарае?
— Нет.
— Он выражал какое-то раскаяние в том, что сделал?
— Нет.
Потом мистер Гиффорд перешел к вопросу мотивов преступления.
— Как бы вы описали отношения между покойным мистером Маккензи и подсудимым? — спросил он.
— Даже не знаю.
— Они были друзьями?
— Я бы так не сказала.
— Значит, врагами?
На этот вопрос миссис Мёрчисон не ответила.
Мистер Гиффорд выразил удивление, что в деревне, где всего пятьдесят пять душ, можно скрыть отношения между двумя членами этой общины.
Миссис Мёрчисон:
— Я никогда не слышала, чтобы Родди высказывался враждебно о Лаклане Броде.
— Вы не знали о некоей вендетте между мистером Маккензи и семейством Макрей?
— Я знала, что у них были кое-какие разногласия.
— Какие именно разногласия?
— Убийство барана.
— А еще?
— Вопрос с распределением земли в деревне.
Мистер Гиффорд попросил миссис Мёрчисон высказаться подробнее.
— Будучи деревенским констеблем, мистер Маккензи передал часть участка мистера Макрея его соседу, мистеру Грегору.
— Вы имеете в виду мистера Джона Макрея, отца подсудимого?
— Да.
— На каких основаниях была перераспределена земля?
— Жена мистера Макрея умерла, и мистер Маккензи утверждал, что раз семья стала меньше, им нужно меньше земли.
— И в этом ощущалась несправедливость?
— Да.
— Итак, был вопрос убитого барана и вопрос перераспределения фермерской земли. Что-нибудь еще?
— Это трудно описать.
— Трудно описать потому, что этого не было, или потому, что вы не можете это объяснить?
Миссис Мёрчисон некоторое время молчала, и лорду судье-клерку пришлось поторопить ее с ответом.
— Общая атмосфера угнетения, — в конце концов сказала она. — Мистер Маккензи часто вел себя высокомерно, особенно по отношению к мистеру Макрею.
— Понимаю. Возможно, если вам трудно объяснить взаимоотношения между мистером Маккензи и подсудимым, вы сможете высказать свое мнение о покойном?
— Он мне не нравился.
— Пожалуйста, расскажите почему.
— Он был задирой.
— Задирой?
— Да.
— Но что вы имеете в виду под словом «задира»?
— Ему нравилось властвовать над окружающими и особенно над мистером Макреем и его семьей.
— Он их изводил?
— Я бы сказала — да.
На этом мистер Гиффорд закончил свой допрос, и встал мистер Синклер, защитник, который сначала выглядел очень взволнованным. «Наверное, для мелкого провинциального юриста было необычным участвовать в столь знаменитом деле, — писал мистер Филби, — а может, его просто ослепила чаровница, стоящая на месте свидетеля». Как бы то ни было, после нескольких подобострастных вопросов о том, удобно ли миссис Мёрчисон, мистер Синклер приступил к допросу.
— Как давно вы живете в Калдуи, миссис Мёрчисон?
— Восемнадцать лет. С тех пор, как вышла замуж.
— Итак, вы знаете подсудимого всю его жизнь?
— Да.
— И как бы вы описали ваши с ним взаимоотношения?
— Они были совершенно нормальными.
— Вы находились с ним в хороших отношениях?
— Да.
— До тех поступков, в которых его здесь обвиняют, вы когда-нибудь слышали о том, чтобы он был вспыльчивым?
— Нет.
— И вы были в хороших отношениях с его семьей?
— В общем, да.
— В общем?
— Да.
— Вы не могли бы выразиться подробнее?
— Я была очень близка с Уной Макрей.
— С матерью обвиняемого?
— Да.
— А с его отцом?
— В меньшей степени.
— Для этого имелись какие-то причины?
— Мы не были в плохих отношениях, просто я меньше имела дело с ним, а он — со мной.
— Без какой-либо особой причины?
— Да.
— Но вы находились в близких отношениях с матерью подсудимого?
— Да. Мы были с ней очень близки.
— И когда же она умерла?
— Весной прошлого года.
— Наверное, это было крайне травмирующим событием.
— Это было ужасно.
— Для вас?
— Для меня и для ее детей.
— Как бы вы описали эффект, который ее смерть произвела на ее детей?
— Они полностью переменились.
— Как именно?
— Джетта…
— Сестра подсудимого?
— Да. Она сделалась угрюмой и стала ужасно интересоваться амулетами и потусторонними вещами.
— Суевериями?
— Да.
— А подсудимый?
— Он, казалось, замкнулся в себе.
— Вы можете объяснить, что именно имеете в виду?
Миссис Мёрчисон посмотрела на судью, как будто ища у него поддержки. Лорд судья-клерк жестом показал, что она должна продолжать.
— Я не уверена, что могу правильно это объяснить, — сказала она. — Разве что иногда казалось, будто Родди живет совершенно в другом мире.
— «Живет в совершенно другом мире», — многозначительно повторил мистер Синклер. И спросил: — И такие изменения произошли в нем после смерти матери?
— Полагаю, да.
— Вы когда-нибудь замечали у подсудимого признаки безумия?
— Я не знаю, признак ли это безумия, но время от времени я видела, как он разговаривает сам с собой.
— Как именно это происходило?
— Именно так, как если б он беседовал с собой или с невидимым человеком.
— Когда вы такое замечали?
— Часто, когда он работал на участке или шел по деревне.
— И каково было содержание этих бесед?
— Не могу сказать. Подходя ближе, он замолкал.
— Вы когда-нибудь слышали, чтобы он говорил бессвязно, словно находясь во власти галлюцинаций?
— Нет.
— Вы когда-нибудь слышали, чтобы его связывали, потому что он был опасен для себя самого или для других?
— Нет.
— Вы когда-нибудь чувствовали, что он — опасный человек?
— Нет.
— В деревне его считали опасным человеком?
— Я так не думаю.
— Итак, для вас было неожиданностью, что он совершил те поступки, которые привели вас сегодня в зал суда?
— О господи, да, ужасным потрясением, — ответила миссис Мёрчисон.
— То есть эти поступки были совершенно не в его характере?
— Я бы ответила — да.
На этом мистер Синклер поблагодарил свидетельницу и закончил допрос. Не успела Кармина Смок сойти вниз, как снова поднялся генеральный солиситор.
— Если позволите, я проясню один момент, — начал он. — В то утро, когда были совершены убийства, вы видели, чтобы подсудимый что-то бормотал, разговаривая сам с собой?
— Нет, сэр.
— А когда вы с ним беседовали, он выглядел совершенно разумным?
— Да, совершенно разумным.
— Он не… И это вопрос величайшей важности — он не казался человеком, который не в ладах с рассудком?
— Полагаю, нет.
— Если вы извините меня, миссис Мёрчисон, здесь дело не в том, что вы «полагаете». Или он казался человеком, который не в ладах с рассудком, или нет.
Тут вмешался лорд судья-клерк, заявив, что свидетельница удовлетворительно ответила на вопрос и что не дело Короны вымогать у свидетельницы желаемый ответ. Мистер Гиффорд попросил у судьи прощения, и миссис Мёрчисон отпустили. Мистер Филби отмечает, что «джентльмены присяжные внимательно наблюдали, как она уходит».
Следующим вызвали свидетеля Кенни Смока. Отвечая на вопросы мистера Гиффорда, мистер Мёрчисон описал события утра 10 августа. Он подтвердил, что обвиняемый был совершенно спокоен, открыто признался в своих поступках, совершенно не сопротивлялся и не делал никаких попыток убежать. Мистер Гиффорд попросил описать, что свидетель обнаружил в доме Лаклана Маккензи. Тут, если верить мистеру Мёрдоку, в зале суда воцарилась самая мрачная атмосфера: «Мистер Мёрчисон, крайне крепкий и энергичный малый, явно с трудом описывал ужасы, которым стал свидетелем, и заслуживает похвалы за трезвый отчет, предоставленный суду».