Артур и правда, угадал с размером.
Посмотрела на себя в зеркало и без особых эмоций отметила, что я действительно в этом платье красива.
Струящийся шифон, облегающий лиф и спущенные короткие рукава создавали идеальный образ нежной и хрупкой нимфы.
Волосы мне собрали и заплели в сложную косу.
Идеальный макияж, который подчёркивал мои глаза и делал образ ещё более нежным.
Всё в моём облике, начиная от нижнего белья и заканчивая серебряной шпилькой в волосах было идеальным.
Всё, кроме моего потухшего и уже давно равнодушного взгляда.
Я смотрела на себя и видела в отражении красивую девушку, которая выглядела как живая, а по факту превратилась в куклу.
Мне дали в руки свадебный букет, почему-то состоящий из роз ярко алого цвета, смотрящийся с белым платьем слишком контрастно, будто цветы облили кровью…
Впрочем, символизм этого цвета, идеально подходит к сегодняшнему дню.
Не помню, кто и как, но меня вывели из комнаты и проводили в главную гостиную, где всё было оформлено для проведения свадебной церемонии.
Чуть не рассмеялась, когда поняла, что гостей нет, и не будет. А свидетелями выступят ненавистная мне Анна Петровна и громила-охранник с тупой рожей, по имени Аркадий Викторович.
Но было ещё одно действующее лицо в этом маскараде.
Регистратор брака.
Мужчина. И на первый взгляд, это был порядочный человек.
В животе всё перевернулось от внезапного волнения.
Это ведь мой шанс!
Я могу сказать, что меня насильно тут держат! И насильно выдают замуж!
Да, да, да!
Сжала в руках букет из алых роз, стараясь не выдать своего волнения.
Хотя, нечего бояться, всё равно моё волнение спишут на предсвадебную лихорадку.
А потом я увидела Артура.
Когда я дошла до него и взглянула ему в лицо, он смотрел на меня и улыбался.
Он действительно улыбался, и казалось, по-настоящему был счастлив.
Артур стоял передо мной невероятно красивый: руки спокойно опущены вдоль тела, широкие плечи развёрнуты, сильный торс упакован в безупречный белый костюм с красной бутоньеркой.
Он удовлетворённо улыбался и смотрел на меня так, словно я была самой прекрасной женщиной в мире.
В гостиной было очень светло, но мне казалось, что я тону в темноте, особенно, это чувствовалось, когда я смотрела в его опасные чёрные глаза.
— Ты прекрасна, любовь моя, — произнёс Джанабаев, беря меня за ледяную ладонь.
Я слабо и нервно улыбнулась, не в силах что-то сказать в ответ.
Перевела взгляд на человека, который должен зарегистрировать наш брак и решила дождаться его вопроса, по доброй ли воле, выхожу замуж за Джанабаева, и тогда, Артура ждёт сюрприз.
Я не скажу «да». Ни за что. Никогда.
И пусть только попробует меня заставить.
Если начнёт снова шантажировать родителями, то я напомню ему условия сделки. Он ни слова не говорил о свадьбе.
Я всей душой надеялась, что сумею расстроить это бредовое событие, но внутри у меня уже был правильный ответ.
Когда начали звучать слова о том, какой это прекрасный день и прочее бла-бла-бла, находясь в нервном напряжении, я едва не захохотала. Так как это день не был прекрасным. Он был до нелепости абсурдным!
— Обещаете ли вы, Артур Маркович, любить свою невесту в радости и горе, бедности и богатстве, болезни и здоровье? Обещаете ли вы хранить верность и во всём оберегать свою любимую женщину от житейских бурь?
— Да, — был ответ Артура.
— Берёте ли вы, Артур Маркович, добровольно и с чистым сердцем, в законные жёны Елену Анатольевну?
— Да.
И настала моя очередь.
— Обещаете ли вы, Елена Анатольевна, любить своего жениха в радости и горе, бедности и богатстве, болезни и здоровье? Обещаете ли вы хранить верность и во всём оберегать своего любимого мужчину от житейских бурь?
— Не-е-е-ет! — воскликнула я со всем отчаянием и тут же затараторила: — Меня держат здесь в неволе! Насильно! И замуж за него я не хочу! Он настоящий псих! Помогите мне!!! Молю ва-а-ас!!!
Артур схватил меня за плечи и тряхнул так, что у меня громко щёлкнули зубы. Чуть язык себе не откусила.
— Лена-а! — рявкнул он взбешённо. — Прекрати!
— Артур Маркович? — невозмутимо обратился к нему регистратор. — Может, стоит просто продолжить? Не обязательно задавать вопрос вашей невесте.
ЧТО-О?!
Во все глаза уставилась на этого человека, не веря своим ушам.
Куплен. Он тоже куплен, как и все остальные.
Какая же я наивная дура!
— Она согласна. Продолжайте, — распорядился Артур.
А сам он снова взял меня за руку и сжал с такой силой, что у меня из глаз брызнули слёзы.
И не сразу я поняла, что монотонно повторяю про себя:
— Нет… Нет… Нет… Нет…
— По вашему добровольному и взаимному согласию, которое вы выразили перед лицом свидетелей, брак регистрируется. Прошу вас скрепить этот союз двух любящих людей своими подписями.
Я сопротивлялась и не собиралась ставить свою подпись, продолжая твердить слово «нет».
Но он схватил меня за горло одной рукой, сжал так, что я захрипела от нехватки кислорода, и мне в губы он процедил:
— Немедленно подписывай, Лена. Иначе ты не только не увидишь своих родителей, но даже не узнаешь, где их могилы.
Он резко отпустил меня и протянул мне дорогую ручку.
— Какая же ты тварь! Ненавижу тебя! — прошипела ему в лицо, и с яростью выхватив из его пальцев ручку, поставила свою подпись.
— Теперь вы можете обменяться обручальными кольцами! Наденьте их друг другу раз и навсегда! — торжественно и невозмутимо объявил регистратор.
Я засмеялась, не став сдерживать свои эмоции и отношение ко всему происходящему.
Джанабаев сначала снял с моего пальца помолвочное кольцо, потом надел на него обручальное и вернул на место кольцо с бриллиантом.
Потом молча надел сам на свой палец обручальное кольцо и сказал:
— Завершай.
— На основании записи, скреплённой вашими подписями, и в соответствии с Семейным кодексом ваш брак успешно зарегистрирован. Объявляю вас мужем и женой! И поздравляю вас с рождением новой семьи! Можете поцеловаться…
Грубый и совсем не романтичный поцелуй в конце церемонии был встречен громкими аплодисментами двух ненавистных мне свидетелей.
— Теперь ты моя по закону, — произнёс Артур злым, очень злым голосом.
Глава 23
Елена
Вся комната заполнена и вибрирует тяжёлой музыкой, которая буквально разрывается волнами в моей голове и пульсирует по венам.
Мне тяжело дышать. Сердце сдавливает с такой силой, что мне становится больно.
Слёзы непрерывным потоком текут по щекам, размазывая ещё недавно идеальный макияж.
Обручальное кольцо, что плотно облегает мой безымянный палец, кажется мне грубой и тяжёлой гирей, которую теперь мне ни за что и никогда не снять с себя.
Артур стоит напротив меня, смотрит диким, даже безумным взглядом.
Я вижу напряжённость в его теле.
Он полностью поглощён тем, как я смотрюсь прикованная к распорно-фиксирующей кремальере.
Руки подняты над головой, разведены в стороны и зафиксированы в кожаных наручниках.
И ноги тоже разведены в стороны и крепко зафиксированы.
Я стою перед Артуром в белом свадебном платье, скованная, как будто меня сейчас будут судить.
Он медленно снимает с себя пиджак, потом принимается расстёгивать рубашку.
Он неотрывно смотрит на меня, будто одержимый.
Я же, затаив дыхание, стою, прикованная и не могу отвести взгляда.
«Что он будет со мной делать сейчас?» — бьётся в голове паническая мысль.
Зажмурилась, чтобы не видеть его холёного и хищного лица.
Ненавижу его. Всей душой и сердцем, ненавижу!
— Девочка моя. Любимая, — слышу его голос сквозь тяжёлые биты музыки. — Открой глаза и посмотри на меня.
Не подчиняюсь.
Да пошёл он!
Но вдруг музыка прекращается.
Тишина меня буквально оглушает, поскольку я слышу, как колотится моё собственное сердце.
Медленно открываю глаза. Наши взгляды встречаются. Его взгляд настолько тёмный, лютый и даже злой, почти на грани безумия, что я непроизвольно всхлипываю и шепчу:
— Пожалуйста… Освободи меня от этой конструкции…
Артур качает головой.
— Нет, Лена. Не освобожу, пока не накажу тебя.
Он обходит меня по кругу, полностью стянув с себя рубашку и оставшись в одних брюках.
Сильное тело должно бы меня заворожить, но я уже настолько устала от него, натерпелась, что мечтала никогда больше не видеть этого человека.
— Ты теперь моя жена, Лена. Моя, слышишь? И мы с тобой договорились, но только не понимаю, почему ты закатила ту неуместную истерику на церемонии? Испортила такой прекрасный и значимый для нас двоих день, — его слова были наполнены и горечью, и ядом сарказма. — И за своё неподобающее поведение, моя девочка, ты будешь наказана.
Подходит ко мне и, схватив за шею, сдавливает её, пока я не начинаю задыхаться.
Он сразу отпустил.
Судорожно начинаю дышать, глядя с ненавистью в его лицо.
Потом он очень нежно положил свои ладони мне на грудь, провёл пальцами по контуру лифа, мазнув кончиками пальцев по обнажённому участку кожи, отчего я тут же задрожала. Но не от желания. От страха.
И тут, он резко разорвал лиф платья, обнажая мою грудь.
Взял в ладони мою грудь и несильно сжал её.
— Вся принадлежишь мне… — прошептал он хрипло и накинулся на мою грудь.
Он начинает лизать соски и покусывать их. И делает это настолько жёстко и грубо, что мне становится больно.
— Я затрахаю каждый участок твоего тела, Лена, — пообещал он злым голосом. — Может тогда ты, наконец, поймёшь, что навсегда принадлежишь мне.
Во мне поднимается необузданная ярость, отчего у меня тут же начинает болеть голова и кажется, что она сейчас взорвётся.
Мне отчаянно хочется вцепиться в его лицо когтями и расцарапать до состояния кровавого месива!
В этот момент я ненавижу его всеми фибрами своей души!