— Немедленно верните мне мою мышь!!!
Конкурент негодовал.
Тьма темнющая, из-за этого Мелвина я чуть самое интересное не пропустила!
— Сам ты мышь, — обиженно пробурчал откуда-то сверху мысленный голосок. — А я — Веник! Мужчина!!!
На противной физиономии явственно обозначился перекос.
— Живо домой!
Активных действий со стороны мыша не последовало.
— Я сказал!
— Я слышал.
— Даже я слышала, хотя еще в самом начале наложила блокирующее звуки заклятие, — хмуро отметила ведьма.
С магией у нее по-прежнему нелады. Хоть что-то в нашем мире постоянно.
Тихонько прикрыв за собой дверь, я замерла у стены. Злой Айкен — зрелище слишком приятное, чтобы прерывать его даже моим появлением. Впрочем, если бы мне вздумалось топать, как медведь, или громогласно петь что-нибудь народное, конкурент и то вряд ли бы обратил внимание. Сейчас его заботил только и исключительно сбежавший мыш.
Который, кстати, предпочитал оставаться вне его досягаемости и даже видимости.
— Лучше надо было меня кормить! — телепатствовал переселенец. Но, видно, его прежний хозяин что-то там наколдовал не так, потому что обращаться к кому-то одному у Веника не получалось. Слышали все, а ведьма даже поморщилась и прижала пальцы к вискам. — И средство, чтобы шерсть блестела, ты зажал!
Рыжий обвел библиотеку взглядом… и беглеца так и не вычислил. Даже в котел к ведьме заглянул, и там тоже нужного не нашлось. Но Кьяна на нарушение личных границ почему-то обиделась и что-то там колданула. Волшебное пламя взметнулось искрами вверх и опалило любопытный нос. Айкен зашипел от боли, отпрыгнул в сторону и, кажется, выругался. Ведьма отчаянно покраснела. Тьфу ты! Пора уже что-то делать с ее впечатлительностью.
— Я заботился, чтобы ты не растолстел.
Как он ни отмазывался, отвечать горе-хозяину магической зверюшки пришлось.
— А еще ты пугал мной всяких сомнительных девиц. — Список претензий у мыша был внушительный. — Потом они визжали, а я несколько дней с заложенными ушами ходил.
— Именно потому, что они сомнительные. — Айкен смутился немного, но сдаться пока был не готов. — И вообще, это называется взаимопомощь. Вздумай ты напугать мной какую-то крысу, я бы не обиделся, честно!
Даже наивная ведьма не поверила.
— И в букет меня засунул… — припомнил наш обиженный.
— Думал, ты напугаешь этих куриц и вернешься, — признался конкурент, скрестив руки на тощей груди.
Появление мое он, оказывается, давно заметил.
— А я эмигрировал! — патетично объявил грызун.
Наступила нехорошая такая тишина.
Айкен шарил взглядом по залу, но искомую живность не видел в упор. Все же качели под высоким потолком — хорошая идея. Прямо отличная, если отбросить ложную скромность. С них маленькая зверюшка и на верхнюю полку перебраться может, а там спрятаться за толстенными томами. Пыльно, конечно, но свобода требует еще больших жертв, чем красота.
Это я все к тому, что поверхностный осмотр моих владений результатов не принес. Конкурент скрипнул зубами, дошел до нужной стадии озверения, когда чувство самосохранения отказывает, и потянулся к ближайшей полке.
А там как раз сборник стихов в краденой обложке от гримуара ему под руку попался.
И ка-а-ак шандарахнет! Как полыхнет! Искры так и полетели.
И конкурент полетел. В сторону двери.
— Прокляну, — меланхолично пригрозила ведьма.
— Удачи, — иронично фыркнул Айкен в ответ.
В подобной ситуации мы с ней уже были, поэтому Кьяна сориентировалась быстро:
— Приворожу!
Айкен смерил ее подозрительным взглядом. Уж не знаю, чем он там руководствовался, но поверил безоговорочно. И попятился, буквально перевалился через порог.
Было немного обидно, что угроза ведьмы напугала паршивца больше, чем мой важный папа и главный городской маг, но торопливое бегство Айкена развеяло горечь. Ведьме тоже было обидно, только я так и не поняла почему.
Стоило конкуренту убраться с глаз долой, мысли тут же заняло другое.
К примеру, магический огонь прямо на каменном полу библиотеки… И в котелке что-то булькало!
— Учти, пострадает пол — я тебя… бабушке отдам на растерзание! — выражаться грубо не хотелось, поэтому я предпочла такую угрозу.
Ведьма понятливо закивала.
— Не волнуйся, с бытовой магией у меня не так плохо. И с зельями тоже.
Звучит ну очень утешительно! Я тихонько фыркнула и убрела за свой стол.
— Только этот мышевладелец меня отвлек, и я теперь понятия не имею, что тут наварила, — призналась вдогонку подруга и любознательно заглянула в котел, в котором злобно булькало нечто неприятного желтовато-коричневого цвета.
Я закатила глаза. Кое-что никогда не меняется!
Денек выдался спокойный до зевоты. Я возилась с документами, изредка поглядывая, что там делает ведьма, чтобы не разнесла мне что-нибудь нужное. Она сосредоточилась на выявлении свойств сваренного зелья и на ближайших часа два попросту перестала существовать для всего остального мира. Мррак и мыш тоже не показывались. Ничего удивительного, что сначала я раззевалась, потом прикрыла глаза, потом голова потихоньку склонилась на стол… Я же не могла знать, что кто-то опытный и коварный терпеливо бдел, пока маленькая беззащитная нечисть уснет!
И удача ему улыбнулась.
Стоило расслабиться, как перед глазами возникла яркая и какая-то особенно упоительная картинка.
Лес… Листва шумит, запахи кружат голову, от пения птиц звенит в ушах. И воздух такой сладкий-сладкий. Тропинка под ногами коричневой змейкой стелется. Хрустят редкие сухие ветки, когда на них наступаешь. А руке так тепло и уютно в чужой ладони!
Алескар идет рядом. Мне не нужно поворачивать голову, чтобы удостовериться, что это именно он. Даже несмотря на буйство растительности вокруг, я чувствую исходящий от него запах трав, в этот раз немного резкий, но все равно приятный.
Опять недавно готовил зелье…
И как-то исхитрился прокрасться в мой сон!
Деревья расступаются, впереди показывается небольшая полянка и деревянный домик, приземистый, будто нахохлившийся под крышей. Алескар останавливается, придерживает меня, вынуждая сделать то же самое, и когда я подчиняюсь, поворачивает к себе лицом.
Все становится не важно! Бабушкины интриги, нелепая возня с женихами, собственные страхи… Все тонет в его синих-пресиних глазах.
Я медленно облизываю губы. Под легким платьицем по телу разбегаются предательские мурашки.
— Попалась, — шепчет жених, медленно склоняясь.
Метка на запястье огнем горит, но я не двигаюсь с места.
Жду…
И в тот момент, когда его губы наконец накрыли мои…
— Марочка! — чья-то рука беспардонно вцепилась в плечо.
Чтоб ее! То есть… В смысле, спасибо, разбудила.
Заметно вздрогнув, я обхватила себя за плечи, чтобы прогнать те самые мурашки.
Ведьма не к месту проявила проницательность:
— Ты в порядке?
Я, конечно, злокозненная, скрытная нечисть, но иногда даже мне хочется пожаловаться и получить свою порцию понимания и участия. Что я с удовольствием и провернула:
— Сон приснился. Страшный.
В подробности решила не вдаваться.
У нормальных людей таким случаям приличествовали объятия и утешения, но вот беда, нормальными мы с ней точно не были, да и людьми являлись не в полной мере. В смысле, одна она, и то со скидкой на ведьминский дар, который, как известно, не меньше, чем кровь нечисти, портит карму, характер и нервы окружающим.
Обнимать меня не стали, даже не подумали. Вместо этого Кьяна взгромоздилась на край стола, ее излюбленное место. Гнездо она там вьет, что ли?! В общем, уселась, и внимательно так всмотрелась в меня.
— Что-то ты бледная. И дрожишь, — поделилась наблюдениями ведьма через минуту. — Очень страшный сон?
— Ага, — кивнула я, изо всех сил стараясь вытеснить из головы яркие образы.
Неестественно яркие. Губы до сих пор горели от поцелуя Алескара. И рука.
Сдвинув рукав, я внимательно осмотрела метку. Что-то внутри тотчас же оборвалось.
К рисунку добавился новый штрих. Впрочем, там до сих пор оставалось ничегошеньки не понятно.
— Этот эталон гадостности, кажется, решил смухлевать и сварил какое-то зелье. Для ускорения эффекта, так сказать, — поставила ведьму в известность я.
Какие бы у них ни были отношения, ей магия все же ближе, чем мне.
Обозрев безобразие, ведьма нахмурилась.
— Вот гад, а?!
Прозвучало с восхищением, но я как-то уже попривыкла, а потому решила не замечать.
— Самый натуральный, — кивнула. — Делать-то теперь что?
Помощи от этой неумехи никто и не ждал, только дружбы и участия, но неожиданно она заявила:
— Есть у меня одно средство от страшных кошмаров. — И, одарив меня по-особенному проницательным взглядом, добавила: — С романтически настроенным кошмаром тоже должно сработать.
— Правда?
Я недоверчиво вжалась в спинку стула.
Однако Кьяна просто горела решимостью:
— Расслабься и закрой глаза.
— А может, лучше не надо?
Ее предложение мне сразу как-то не понравилось. Но если ведьма задумала настоять на своем, ее даже полк элитных боевых магов не остановит, куда там маленькой и относительно безобидной нечисти!
— Мара, ты мне доверяешь? — ведьма задала любимый провокационный вопрос, который предполагал лишь один вариант ответа, и строго прищурилась. — Тогда делай, как говорю!
Мысленно простившись со свободой, гордостью и самой тайной своей мечтой, той самой, которая о настоящей любви, я с опаской смежила веки.
— Молодец, — одобрила ведьма. — Теперь представь то, что видела во сне. В подробностях. Там ведь был Алескар, так?
— Угу, — пролепетала я.
Стараться особенно не пришлось, нужный образ сам всплыл перед мысленным взором, будто только и ждал возможности.
Кьяна что-то там колдовала.
Меня снова начало затягивать в зыбкий омут нереальности.
— По лицу вижу, что все получилось, — отметила экзекуторша. И поспешила дать новую команду: — Хорош небось, да? Соблазняет? А теперь представь его… скажем… в папиных портах с малинками и зеленой заплатой сзади. Еще можно добавить кривые ноги, пивное пузико, побольше волос везде и ромашку за ухом. А хочешь отомстить, навоображай ему в придачу кружевной пеньюар и туфли на каблуках, — больше он к тебе в сон ни за что не полезет!