Первой вплыла громадная корзина желтых роз. Совершенно самостоятельно, без всякой поддержки рук.
Желтый… Примета не очень хорошая. Это так в духе нижнего уровня! Сердце взволнованно подпрыгнуло. Что-то неведомое заставило меня снова встать и даже сделать крошечный шажок к цветочному великолепию.
Алескар аккуратно прикрыл за собой дверь, чтобы она громко не стукнула, и только после этого предстал передо мной.
— Приятно видеть, что ты не струсила и не сбежала.
Он улыбался и откровенно скользил по мне взглядом, рассматривая.
О том, что я фактически сбегаю из-под папиного приказа сидеть тихо и не высовываться, чтобы провести вечер с ним, решила не упоминать.
Но саму предстоящее мероприятие… воодушевляло. Бестии вообще обожают всяческие авантюры.
— Я смелее, чем ты думаешь, — заявила с вызовом.
Он не ответил. И смотрел так… по-особенному. Будто завтра с утра планировал приступить к написанию моего портрета и сейчас запоминает детали.
Корзина тем временем с тихим стуком опустилась на стол. Алескар вздрогнул от этого звука, выпал из каких-то своих мыслей, посмотрел на цветы и сотворил несложное заклинание.
Морок растаял.
Розы пропали.
Их место заняли более ценные и редкие растения. Они походили на розы, но не имели колючек. Длинные черные стебли, пышные бутоны напоминали тлеющие угли. Как в камине, когда огонь уже догорел, — они черные, но с яркими оранжевыми ободками. А тронь — и брызнут искры! В окружении лепестков-угольков прячется алая сердцевинка — настоящий рубин.
Горячие. Помню, в детстве бабушка не уследила, и я схватилась за один. Так ладошку обожгла, что отключилась от боли, и пришлось срочно доставлять меня наверх к целителям. Они всей лечебницей тогда вокруг меня собрались — слишком редко попадаются ожоги, нанесенные этими цветочками.
По тому же печальному опыту я знала, где растут опасные цветы. У дома одного из князьков нечисти.
— Клумбу обнес? — спросила, чтобы скрыть вздох восхищения.
Жених пакостно усмехнулся. Что ни говори, а держать удар он умел.
— В карты выиграл, — похвастался он. — И знаешь, я надеялся на благодарность.
Повторюсь, но: это тебе не зажатый Мелвин, тут каждое движение — как танец среди острых клинков. Стоит оступиться — кровь. Но красиво, интересно, захватывающе и остановиться нет сил.
— Ну спасибо тебе, — пожала плечами я.
Алескар стремительно преодолел разделяющее нас расстояние, и улыбка его стала опасной.
— Я имел в виду поцелуй, — сообщил этот редкий вид нечисти, приблизившись вплотную и ловко сцапав меня за талию.
Во рту пересохло. Коленки предательски дрогнули.
— Совсем обнаглел?!
Улыбка стала шире и еще опаснее.
Вниз по позвоночнику побежали мелкие мурашки.
Алескар склонился надо мной, пощекотал дыханием лицо и невозмутимо заявил:
— Если бы я обнаглел, то требовал бы поцелуи по количеству цветков. — Прозвучало так по-коварному, что нечисть во мне чуть сама не бросилась на жениха с самыми неприличными намерениями. — А так всего один прошу… И заметь, прошу, хотя имею полное право целовать свою невесту. Марлена, не вредничай!
Точно! Я ведь тоже пакость!
Поэтому отстранилась, прищурилась и нежно проворковала:
— Кошмарный, корыстный тип!
— Есть немного, — не стал спорить мой жутенький жених.
Я мысленно потерла ладошки. По верному пути идем!
— А невесте, случайно, не полагается скидка? — И даже ладошки к нему на плечи пристроила, даже погладить осмелилась. — Маленькая, всего в один поцелуй. М-м-м?
Реагировал темный целитель странно.
Точнее, странно было то, что он вообще реагировал, учитывая информацию, которую Кьяна нашла в книге. Он же бесчувственный, эмоционально мертвый и все такое. Тогда почему мне кажется, что тело под моими ладошками и тканью сорочки и камзола дрожит?
Алескар утопил меня в нереально синих глазах, а в следующий миг, будто смутившись, отступил на шаг.
— Вредина рыжая, — пробормотал он, не глядя на меня.
Цветы на столе сияли, что удивительно гармонировало с ночной обстановкой библиотеки, с ее опасными фолиантами и страшными светильниками.
— Есть немного, — борясь со смущением, вернула ему недавний ответ я.
— Как влюбленный мужчина, сейчас я обязан отступить. — Улыбка Алескара стала робкой, а потом и вовсе погасла. — Но чуть позже мы еще вернемся к этому. А пока — идем гулять?
Но от галантно протянутой руки я шарахнулась, как если бы она была ядовитой змеей.
— Влюбленный? — переспросила недоверчиво.
Ненавижу это все! Они говорят о чувствах, а сами ищут выгоды. Но стоит прищемить им хвост — ах, прости, дорогая, обстоятельства вынудили! Как тут верить в чью-то искренность? Особенно если он такой таинственный и непонятный, а я уже почти попалась. Страшно.
— Разве не так называется то, что жених должен чувствовать к своей невесте?
Из-под красиво загнутых светлых ресниц на меня сверкнули синие-пресиние глаза.
— Должен или чувствует? — еще сильнее насторожилась я и сделала маленький шажок назад.
Жених молчал.
Долго.
Я еле терпела, чтобы не начать выстукивать каблуком по полу нервную дробь.
— Думаю, второе, — серьезно ответил целитель с таким видом, словно сам лишь только что это окончательно понял.
Странный он.
— А Кьяна в какой-то книге вычитала, что ты не можешь любить, потому что почти как нежить, — прямо сказала я и на всякий случай еще попятилась.
Если у парочек все свидания проходят вот так, то я вообще не понимаю, почему некоторым это нравится. Сплошные нервы и недомолвки!
— Подозреваю, она же придумала, что я хочу полакомиться тобой, — хмыкнул Ал. — То есть я и правда, кажется, хочу. Но не в смысле еды или энергии.
Стало жарко. И отступать дальше было некуда, я уткнулась спиной в край одного из столов.
— Тогда зачем я тебе? — пакостная нечисть окончательно запуталась.
— Хочу быть счастливым. Разве не для этого женятся?
Казалось, он говорит откровенно, но звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Все бы так думали, — проворчала я.
— Мы идем? — Алескар предпринял вторую попытку предложить мне руку.
Договаривались же… Это только свидание. Ненадолго.
А если папа узнает?
— Выметайтесь уже, а то спать мешаете, — донеслось сверху. — В смысле, мешаете охранной системе настроиться на рабочий лад.
Жутик глянул вверх, нашел взглядом говорившего, но среагировал иначе, чем все до него. А именно — беззаботно улыбнулся. И я тоже не сдержала улыбку. А потом даже не заметила, как и когда моя рука оказалась в его руке и в какой именно момент мы направились к выходу. Только разобрала за спиной недовольное бормотание, мол, некоторые со своей личной жизнью не дают никакой жизни другим. А еще подумала, что библиотеке Ал явно понравился. Во всяком случае, его не закидало опасными фолиантами и других неприятностей с ним не произошло.
Вечерний город был тих, но опытному взгляду нечисти сразу же становилось ясно, что тишина эта обманчива, а за каждым утлом здесь обязательно поджидает что-нибудь таинственное и опасное. Так, мы видели нескольких чернокнижников, прошли мимо оборотня в состоянии полуобращения и взмыли на крышу, чтобы не мешать черным феям, выслеживающим заказ. Тот самый заказ как раз оплачивал в темном углу не менее темное дельце, так что сочувствия в моей душе не возникло.
Люблю этот город с его неповторимой атмосферой!
Но…
— Почему на нас никто не обращает внимания?
Я внимательно вгляделась в по-нечистински яркие глаза жениха, потом вниз, где меж трехэтажных домов вилась узкая улочка, и снова — в синие омуты.
И от того, и от другого почти одинаково захватывало дух.
— Марлена, ты же умная девушка, — протянул Алескар.
Ответ получился вполне познавательный.
— Ты владеешь магией! — Я сопоставила наши полеты и заклинание отвода глаз и пришла к очевидному выводу. — В смысле, помимо целительства.
Ни подтверждать, ни опровергать догадку жених не стал. Вместо этого поднес мою руку к губам, легонько поцеловал… Я резко выдохнула, чувствуя, как горит кожа в этом месте. Почти как метка, только без малейшего вмешательства любых чар.
Опомниться времени не было. Жених подвел меня к краю крыши и заставил вместе с ним шагнуть… Но не успела я вскрикнуть, как поток воздуха ударил нам под ноги, мягко перебросив на крышу соседнего дома, украшенную литыми завитушками и каменными чудовищами в жутких позах.
— Тогда почему целитель?
Я не могла остановиться, хотелось знать о нем все!
— Призвание, — горьковато усмехнулся спутник и крепко обхватил мою талию во время очередного полета. А когда приземлились на следующую крышу, глухо добавил: — Было.
Похоже, я не ошиблась, и по способностям он правда боевой маг. Характером тяготеет туда же. Зачем тогда возится с травами и прочей мутотенью? Сейчас-то понятно, но изначально зачем было выбирать эту стезю? Считается, что она непрестижная и туда идут либо те, кто способностями не вышел для другого, либо… те, кто действительно имеет сильный дар исцелять. И только последние могут превратиться в то, чем стал Алескар.
Я чуть повернула голову, подняла взгляд и внимательно всмотрелась в красивое до совершенства лицо. Почти не заметила очередного полета. Рука сама потянулась к его щеке. Пальчики медленно скользнули по прохладной, абсолютно гладкой коже.
— А сейчас?
Сама не знаю, зачем спросила.
— Преподавать мне тоже нравится. Твоя бабушка весьма интересная особа. — Это он выговорил легко, потом запнулся на несколько мгновений, за которые мы успели миновать три дома, и, только когда остановились, Ал разжал объятия и, тяжело дыша, продолжил: — А во время лечения я пью боль пациентов. Точнее, упиваюсь ею. Наслаждаюсь. Тем и живу. Отсюда столько сил. Это к вопросу моего питания, чтобы ты больше не беспокоилась на свой счет. Тебя я не трону.
Вот так откровенность…