Лишь к ночи во мне появляются силы это сделать, и я твердым шагом иду в ее комнату. Их с Вячеславом. Правда, она оказывается пуста.
— Ника? — голос Ольги заставляет вздрогнуть. — Ты чего тут?
— Маму ищу.
— Так она улетела.
— Улетела? — шлепаю губами и чувствую, как последние ниточки, что удерживали меня на ногах, рвутся.
— Еще днем, сразу после вашего, кхм, разговора…
— Понятно, — киваю, — спасибо.
— Ужин подавать?
— Не нужно. Я не голодна.
— Вот, — Ольга вытаскивает из кармана карту и протягивает мне.
— Что это? — смотрю на пластиковый прямоугольник.
— Ваша мама оставила. Вот пароль, — протягивает еще и листочек. Там всего четыре цифры.
— Спасибо, — сжимаю карту в руках.
Это откуп? В глазах снова встают слезы.
— В вашем распоряжении будет машина с водителем. Если появляются какие-то вопросы, ты всегда сможешь обратиться ко мне.
Ольга тепло улыбается, называя меня то на «вы», то на «ты», кажется, она и сама еще до конца не определилась.
Еще раз благодарю эту милую женщину и снова забираюсь к себе. Усаживаюсь на широкий мягкий подоконник, который тут сделали специально для меня, и даю волю слезам. Плачу. Снова. Долго. В какой-то момент срываюсь. Набираю номер Яна, но он снова оказывается недоступен.
Я же ведь сначала даже не поняла, что это он меня сдал. Когда Артём усадил в машину у ТЦ, я как заведенная набирала номер Гирша. Звонила ему, звонила. Но в ответ были лишь гудки.
Мне казалось, что это ошибка. Поверить первые минуты не могла, что он меня предал. Что он в курсе того, куда меня везут.
А когда пришло осознание, в груди засаднило. Боль была адской. Мне кажется, я никогда до этого момента не испытывала ничего подобного. Меня сотни раз предавали самые близкие люди, но почему именно его удар в спину стал настолько сильным?
Неужели я и правда так опрометчиво и так всепоглощающе в него влюбилась?
Разве это возможно? Всего пара недель. Ничтожно малый срок, чтобы проникнуться человеком, но я это сделала. Глупо. Открыто.
Прыгнула в него с головой, как в мутное озеро, у которого не видно дна. Оно опасное, неизведанное, там на глубине может храниться множество тайн, которые мне очень хотелось разгадать.
Только вот ему этого было не нужно. Ничего не нужно.
Мое тело, а вовсе не душа.
Игра, из которой он снова вышел победителем.
Глава 21
Ника
Октябрь
— Ника!
Оборачиваюсь. Игорь — мой однокурсник — спускается по ступенькам, размахивая тубусом.
— Ты забыла.
— Спасибо, — улыбаюсь.
Игорь кивает. Смотрит на меня как-то странно. Будто хочет сказать что-то еще, но не решается. Я и сама начинаю немного нервничать. Наше молчание затягивается, мы оба до сих пор не сдвинулись с места и не предприняли ни одной попытки хоть что-то друг другу сказать.
— Ты не спешишь? Может, кофе попьем?
Язык прилипает к небу. Отказывать хорошим людям мне все еще сложно. Но пить кофе я не хочу: ни с ним, ни с кем-то другим. Поэтому собираю всю волю для отказа в кулак и произношу твердое нет.
— Спешишь, значит?
— Не хочу пить кофе.
— Тогда можно…
— Игорь, пойми меня правильно, сейчас… Мне не нужны друзья мужского пола.
— А что, если я тоже не очень-то хочу с тобой дружить? Ты очень краси…
— Отношения я не рассматриваю тем более, — обрываю его комплимент. — Извини.
На этих словах поджимаю губы, бормочу тихое «пока» и направляюсь в сторону машины. Водитель приехал уже минут двадцать назад.
Пока иду, прокручиваю в голове свое поведение, анализируя, насколько грубо это вышло. Расставлять границы мне все еще дико сложно. Я думаю, что любым отказом могу обидеть людей. На самом же деле это далеко не так. Ну подумаешь, сказала нет. Это же правильнее, чем давать мнимые надежды, верно?
Немного переведя дыхание, опускаюсь на сиденье и резковато хлопаю дверью.
— Все в порядке? — тут же осведомляется Алексей. Водитель, которого ко мне приставили еще летом.
— Лучше не бывает, — улыбаюсь и снова отворачиваюсь к окну. Игорь уже исчез, но я почему-то продолжаю искать его взглядом и думать, обидела ли…
С начала учебного года прошло почти полтора месяца. У нас прекрасная группа. Преподаватели. Мне безумно нравится здесь учиться. Честно говоря, это, наверное, единственная преследуемая мной цель сейчас — учиться. Получать знания, чтобы хорошо закончить вуз, найти высокооплачиваемую работу и больше никогда в жизни ни от кого не зависеть.
Мне не нужны отношения. Мне вообще никто не нужен.
К тому же в социуме у меня тоже поставлена перед собой цель. Не быть тряпкой. Уметь отстаивать себя, говорить нет. Банальное закрытие неинтересной книги в действии, так сказать.
— Домой? — спрашивает Алексей, начиная медленно выезжать на дорогу.
— Домой.
Мужчина кивает и больше за весь путь не говорит ни слова. У нас с ним прекрасный тандем молчунов. Если бы он постоянно доставал меня вопросами, я бы этого просто не пережила.
Мне кажется, что после этого лета я вообще на дух не переношу болтунов. Все они ассоциируются у меня с одним-единственным человеком, от которого с самого июля не было ни весточки. Даже Вячеслав ни разу не упоминал про сына. Будто его вообще не существует. Дома все делают вид, что нашего побега не было и я просто переехала жить к маме. Поначалу мне даже нравилась эта концепция, но чем больше проходит времени, тем чаще я задаюсь вопросом — почему?
Почему все в доме ведут себя так, словно Яна не существовало?
А я…
Я еще несколько раз пыталась ему позвонить, хоть и заведомо знала, что он мне не ответит.
У дома благодарю Алексея и вылезаю из машины. Медленно поднимаюсь по ступенькам, толкаю дверь, встречаясь с уже привычной тишиной. В это время здесь обычно пусто. Вячеслав в офисе, мама тоже теперь большую часть времени пропадает на работе. Я же, к счастью, наверное, впервые в жизни предоставлена самой себе.
Наш с мамой летний разговор закончился ничем, она решила просто сделать вид, что ничего не было: ни моих оскорблений в ее адрес, ни ее бегства обратно к мужу. Мы завтракаем каждое утро все вместе, желаем друг другу хорошего дня, говорим о каких-то глупостях, иногда обсуждаем мою учебу. Но ближе друг дружку, совсем не подпускаем.
— Ольга, — кричу уже на ходу в кухню, — у нас есть грейпфрутовый со… к.
Цепляюсь пальцами за кухонный островок, чтобы удержать равновесие. По позвоночнику пробегает жуткий холодок. Плечи слабеют, и я не нарочно горблюсь. Сжимаюсь в комочек. Этого просто не может быть. Я знала, что наша встреча неминуема, знала, и все равно мурашки по коже.
Ян разворачивается ко мне лицом, которое не выражает вообще никаких эмоций.
Я же в полной растерянности, потому что была не готова. Не сегодня. Может быть, в другой раз я обязательно придумала бы какую-то колкую фразу или обдала его взглядом, полным безразличия и холода, но сегодня у меня подкашиваются колени и сердце бахает в груди так, что вот-вот вырвется наружу.
Перед глазами проносятся картинки нашего совместного лета. Машина. Ночь. Море. Та чертова гроза. Его губы. Руки, прикосновения. Я растворяюсь в его объятиях и поцелуях. Жажду их, как не пивший сутки бедуин. Нуждаюсь…
Облизываю ставшие вмиг сухими губы. Мозг посылает ногам сигналы — бежать. Но я продолжаю стоять, как будто меня вмонтировали в кухонный кафель.
Ян тем временем открывает холодильник и протягивает мне коробку сока. Грейпфрутового.
Растерянно киваю, не решаясь притронуться к коробке в его руке. Тогда он просто ставит ее на столешницу. Мы оба по-прежнему молчим. Он не предпринимает никаких попыток меня оскорбить. Да вообще ничего. Стоит столбом, ровно как и я.
Мой взгляд бегает по его лицу. Ни эмоции. Ни одной. Ледяная глыба. Глаза печет.
Я не ожидала, совсем не ждала столкновения с этим губительным холодом.
У меня внутри все огнем горит от обиды. От понимания, что я была и есть его игрушка. Глупая марионетка, которой он с радостью манипулировал. Ничего не изменилось. Я все еще в его власти, меня по-прежнему не отпустило.
Выдыхаю. Именно в этот момент страх достигает пика. Осознание снова прослыть жалкой в его глазах убивает, именно поэтому я и бегу со всех ног к себе в комнату, забыв про жажду, этот чертов сок, и, самое ужасное, забыв о спокойствии, которое только-только начало заполнять мою израненную душу.
Дверь запираю изнутри и еще долго не могу понять, почему никто не сказал мне, что он возвращается? Может, это было галлюцинацией? А что, если я схожу с ума? Что, если моя больная привязанность только усугубилась? Вдруг я и правда его себе сейчас нафантазировала?
Какой же нужно быть идиоткой. После всего. После всего, что он сделал, я все еще рассчитываю на разговор, на объяснения. Хоть на что-то…
Маниакально хочу его оправдать, как делала это сотни раз до этого.
Нет, он точно видение, потому что настоящий Ян не упустил бы и шанса выдать мне какую-нибудь гадость.
Жаль, что мое воображение всегда рисовало его иначе. В моих глазах он был хорошим, несмотря ни на что…
21.2
Любовь казалась чем-то таинственным, светлым. Тем, что не может причинить боль, напротив, подарить счастье. Подарить улыбку. Согреть.
Я всегда хотела влюбиться. Сильно. Взаимно. Чтобы на разрыв аорты. Хотела пропадать в человеке и чувствовать, что это взаимно.
Возможно, я просто переметнула свои розовые мечты на Яна. Ведь что может быть романтичнее путешествия по стране, когда вы двадцать четыре часа в сутки вместе? Когда превращаетесь в тандем и сообща справляетесь с трудностями? Когда видите поддержку в глазах друг друга?
Если дышать трудно, когда он не рядом. А при виде его ты просто воспаряешь к небесам. В груди сразу теплеет, мурашки облепляют тело, сердце ускоряет свой ритм, и тебе кажется, что ничего вокруг больше не существует. Только он и ты. Вместе.
Разве это не она? Не любовь?