— Да пошел ты! — и устремилась вон из спальни. — И еще! — крикнула, уже будучи на лестнице. — Завтра я еду домой! У меня выходной!
Глава 17
— Идиот, кретин, придурок, — повторял и повторял Ильдар, стоя перед зеркалом в ванной, — осел! Хотел потрахаться? — горько усмехнулся. — Вот и получи. Говна коровьего. Фермер недоделанный.
Поступок Алисы сначала разозлил, но потом злость уступила место чему-то другому, какому-то зудящему чувству обиды то ли на себя, то ли на Мурашкину, то ли на бывшую жену, то ли на всех разом. И ведь поверил ей, раскатал губы, уже напредставлял, как будет кувыркаться в постели с рыжей нахалкой. Одна крутила им, как хотела на протяжении шести лет, вторая умудрилась унизить за один единственный вечер. Но тут сам виноват. По сути, хотел, чтобы девчонка расплатилась собой, а она и впрямь гордая оказалась, принципиальная. Это не может не вызывать уважения. Только, что теперь делать? Проглотить унижение и позволить ей работать дальше? А если разболтает всем? Или взять, да отпустить с миром? Общего у них все равно ничего нет. Может, для начала просто поговорить?
Спасть отправился в другую комнату, ибо в своей спальне предстояло еще почистить матрас.
Алиса в это время лежала в кровати и прислушивалась к звукам, доносящимся с улицы. Так и казалось, что вот-вот дверь откроется, в барак ворвется обезумевший Илишев и вытащит ее за косы из постели, чтобы отомстить за лепешку. Наверно, все-таки зря она так поступила. Надо было влепить наглецу пощечину, плеснуть в лицо вином, надеть на голову тарелку с рыбой, да хоть плюнуть.
— Опять не спишь? — пробормотала Теша. — Что на этот раз?
— Муки совести мешают, — ответила на выдохе, — я сегодня конкретно перегнула палку.
— И что такого натворила? — послышался голос Асель.
— Простите девочки, но рассказать не могу. Теперь это слишком личное.
— Так скажу, — приподнялась на локтях умудренная опытом казашка, — если ты мужчине нравишься, он найдет оправдание любой твоей глупости. А если не нравишься, найдет любой повод от тебя избавиться.
— И заставит выплачивать долг, — снова тяжело вздохнула.
— Не бойся раньше времени, — обняла подушку Теша, — убить точно не убьет, остальное поправимо. У нас в селе однажды случай был. Девушка не захотела замуж выходить, так ее отец родной взял и зарезал в сарае, мол, против воли пошла. Вот этого стоит бояться.
— Его хоть посадили? — глянула на нее с испугом.
— Посадили, но девчонку уже не вернешь. А сейчас давайте спать.
Слова Асель так и засели в голове. Интересно, как же поступит Илишев? Оправдает или избавится? Но перед тем как уснуть, Алиса снова прокрутила в голове их вечер, их поцелуй. Все было красиво на самом деле, но Ильдар позвал ее только ради постели, что перечеркивало всю красоту. И получил он по заслугам. Пусть знает, что еще остались честные девушки. Один раз она уже связалась с подонком, который всадил нож в спину. Больше такого не повторится.
Проснулась Алиса от звонка сотового. Ответила, не глядя, полагая, что звонит мама. Однако звонила не мама.
«— Нам нужно поговорить, — раздался заспанный, но все же суровый голос»
— Простите, через час я уезжаю.
«— Мне кажется, за вчерашнее ты должна как минимум объясниться, а как максимум извиниться»
— Ладно. Через минут двадцать буду. Но если вы намерены орать на меня…
«— Орать не буду» — и отключился.
Ох, как! После такого и не будет орать? А что сделает? Сразу убьет? Алиса спешно умылась, пробравшись в ванную без очереди и пообещав, что такого больше не повторится, после надела свой любимый джинсовый комбинезон, быстренько собрала сумку, с которой и поедет домой. Идти к Илишеву на поклон не хотелось совершенно, только поговорить им так и так придется. Уж лучше сейчас, пока он готов к диалогу.
И только она подошла к двери, как та открылась, а на пороге появился Ильдар в шортах и той самой старенькой футболке. Выглядел он расслабленным и вроде бы миролюбивым, но кто знает, вдруг это всего лишь видимость.
— Доброе утро, Алиса, — и отошел в сторону, намекая на то, что разговор состоится в стенах дома.
— Доброе, — без особого желания поднялась по ступенькам, однако зайти первая побоялась, — вы же не собираетесь…
— Нет, не собираюсь, — черт бы побрал эту Мурашкину. Несмотря на унижение, все равно к ней влечет, кажется, даже сильнее чем вчера.
Девушка зашла в дом, осмотрелась и почувствовала себя словно впервые здесь, будто бы не приходила на ужин, не сидела за столом, не подкладывала гадость Ильдару в постель. Наверно виной этому стыд.
— Кофе хочешь? — направился в кухню.
— А это точно будет кофе? — крикнула ему вслед.
— Точно-точно. Кофейных зерен странного вкуса не найдешь, не переживай. Это ты у нас ходишь с экскрементами в пакетах.
Н-да… неловко…
А днем в кухне так светло и уютно.
— Ильдар Ренатович, — подошла к стулу, — послушайте…
— После вчерашнего называй меня просто Ильдар. Не нужно этих вымученных формальностей. Иначе странно, только-только ты человеку в постель дерьма подкинула, а потом вдруг обращаешься по имени отчеству. Поменьше лицемерия, пожалуйста.
— Хорошо, — сложила руки на груди. — Надеюсь, ты понял, почему я так поступила. Оправдываться не буду. Извиняться, пожалуй, тоже. Вчера тебе стало очень неприятно, наверняка противно. Вот и представь, каково было бы мне, переспи я с тобой.
— То есть, — аж развернулся, — ночь со мной для тебя сродни кувырканию в говне?
— Если точнее, те условия, на которых я должна была провести с тобой ночь.
Конечно же, он понял ее правильно, но не переспросить не мог. Ему было важно услышать объяснение.
— Ясно.
Через несколько минут на столе стояли две чашки кофе и тарелка с чак-чаком. На самом деле, именно этот десерт Ильдар хотел подать вчера, но не стал рисковать, ведь девушкам нравится все такое легкое, сливочно-ягодное, модное.
— Вперед, — пододвинул к ней тарелку со сладостью, — можешь есть руками.
— А ты меня позвал только за этим? Угостить кофе с чак-чаком?
— Не совсем. Я позвал тебя, чтобы пригласить в ресторан.
— Опять? — так и опешила. — И это после всего?
— Да, — отловил кусочек медового десерта. — В конце концов, ты мне все еще должна уйму денег, — улыбнулся, — плюс вчерашняя твоя выходка, в общем, соглашайся, Мурашкина.
— Сегодня не могу.
— И почему? — стало очень интересно, расскажет ли она о свидании с Филимоновым. — Я бы мог после обеда отвезти тебя домой.
Глава 18
— На сегодня я уже занята. У меня встреча с Александром. И, заметь, произойдет она во внерабочее время.
— Тогда я снова предложу тебе вариант развития наших отношений. На этот раз без крайностей.
— Что теперь?
— Одно свидание со мной будет стоить двести пятьдесят тысяч твоего долга за машину. Никакого секса, просто свидания. Сегодня, например, ресторан.
— И сколько таких свиданий будет? — кривенько усмехнулась.
— Пятнадцать. Ах да, еще маленький момент. Пока мы встречаемся в рамках этой договоренности, — взял в рот чак-чак, — ты больше ни с кем не встречаешься.
— При этом никаких грязных намеков и никаких распусканий рук?
— Никаких, — кивнул. — Но начать придется сегодня же. Прямо сейчас.
— А чем мы скрепим нашу договоренность? Какие будут гарантии? — тоже отломила кусочек десерта.
— Могу расписку написать, — улыбнулся.
— Я не понимаю, то ли бешу тебя, то ли нет. Зачем все это нужно?
— Попытка начать все с начала, отойти от правил, от привычного графика, попробовать быть другим. А с тобой рядом я чувствую себя как минимум моложе.
— Странный ты, и, честно говоря, я тебя побаиваюсь.
Слышать ее было обидно. Хотя, за что, собственно, боролся, на то и напоролся. Алиса имеет полнее право его бояться. Он сам себя не понимает, а тяга к девчонке тем временем уже смахивает на болезнь. Вчерашний поцелуй вконец в этом убедил.
— Повторюсь, я не сумасшедший, — взял салфетку и принялся вытирать пальцы, — просто у меня не все ладится последние несколько месяцев, отсюда и нервозность.
— Из-за развода? — потянулся за вторым кусочком чак-чака.
— Откуда знаешь?
— Так, все знают, — пожала плечами.
— Ясно. Да, по большей части из-за развода, но и по работе имеются некоторые малоприятные моменты. В тот день, когда мы с тобой встретились, — усмехнулся, — я ехал от своего адвоката. Взвинченный донельзя. В общем, вспылил.
— Хорошо же ты пылишь. Обхамил, схватил, в машину затолкал, увез в неизвестном направлении. Спасибо, на горох не поставил.
— Извини. Был не прав.
— Я обычно езжу очень аккуратно и внимательно, но в тот день была как никогда невнимательна. Мне позвонила лучшая подруга и, прямо скажем, огорошила новостью.
— Что за новость?
— Не имеет значения.
По ее глазам Ильдар понял, что-то очень личное. И раз тут замешана лучшая подруга, скорее всего, имеет место быть предательство. Ведь парень бросил Алису буквально за неделю до свадьбы.
— Что с твоей машиной? Где она сейчас?
— Спрятала в гараже друга, — поспешила отвести взгляд. — Пока что не хочу расстраивать родителей, лучше пусть ничего не знают.
— Они и про твою работу ничего не знают?
— Отчасти. Думают, что я работаю у тебя экономистом. Если бы мама узнала, чем я на самом деле занимаюсь, прилетела бы сюда быстрее пули и забрала меня.
А про себя Ильдар подумал, что не отдал бы Мурашкину, ни за что бы не отдал. Ни родителям, ни тем более Филимонову. Она вдруг стала его личным антидепрессантом, несмотря на все хулиганские выходки. В ней чувствуется нежность, мягкость, легкость, натуральность. Она как книга, прочитав первую страницу которой, хочется еще и еще, тогда как бывшая жена была красивой обложкой глянцевого журнала, под которой не было ничего, кроме тонны рекламы и тупых статеек от доморощенных психологов на тему ЗОЖ и «в какой позе лучше трахаться со своим богатым мужем». Алиса же совершенно другая. Еще и находчивая. Не каждая девушка додумается положить мужику в койку коровью лепешку. Впредь надо будет проверять постельку, прежде чем ложиться.