Почему у нее так болит горло, когда она вспоминает этого мужчину сейчас? Мужчину, которого, как она думала, она снова увидела, когда он предложил научить ее, как готовить джамбалайю.
Почему этот мужчина до сих пор волнует ее, если она даже не уверена, что он настоящий?
Сняв костюм, Люк взял полотенце, лежащее на коряге, и начал вытираться. Касси по-прежнему наблюдала за ним, не в силах отказать себе в удовольствии видеть своего первого любовника.
То, что Люк Бруссар — ее первый мужчина, не должно иметь для нее большого значения. По крайней мере, она убеждала себя в этом.
Касси сглотнула, чувствуя сильное желание и жгучие слезы. Она должна уйти отсюда. Ей предстоит долгий путь до дома, и надо добраться до него раньше Люка и взять под контроль свои своенравные эмоции. То, что произошло между ними в ту первую ночь, больше не повторится. Он заявил об этом предельно ясно. И в любом случае она не хочет, чтобы это повторилось.
Разве не хочет?
Разве эмоциональные последствия ее ошибки не стали достаточно разрушительными?
Но как только Касси решила перестать наблюдать за Люком, он поднял голову, и его взгляд остановился на том месте, где она стояла. На секунду она замерла, все еще глядя на него в бинокль. Она попала в ловушку. Ей не удавалось избежать его жесткого, притягательного взгляда. Потом она опустила бинокль и поплелась обратно, паникуя и чувствуя себя виноватой.
Переведя дыхание, Касси рискнула еще раз взглянуть на Люка. Всплеск ужаса и вины утих, пока она наблюдала, как он идет к груде одежды и медленно одевается. Сейчас Люк казался всего лишь пятнышком на пейзаже.
Вернувшись в лес, она задумалась, почему так долго пялилась на Люка, как наивная школьница. Куда подевалась прежняя Касси — скучная приверженка правил? Она больше не хочет быть необузданной. Потому что эта необузданность доставила ей кучу неприятностей.
Кассандра Джеймс была полна сюрпризов.
Люк выругался себе под нос.
Она наврала ему. Разве она не обещала держаться от него подальше? И вот она снова за ним шпионит.
Еще до того, как он увидел солнечный блик на бинокле, определяющий положение Касси, он почувствовал дрожь от осознания.
Как долго она там стояла? И что, черт побери, она там делает?! Она хотела увидеть его обнаженным?
Люк натянул джинсы.
Пиратская бухта была его убежищем, а Касси вторглась в него. Его утреннее плавание было единственным способом сдержать и контролировать желание, которое все еще сводило его с ума.
А Касси опять ему помешала.
Но помимо гнева и разочарования, он испытал и другое чувство, заметив вспышку света и поняв, что Касси наблюдает за ним. Какое-то головокружительное, легкомысленное и немного сумасшедшее ощущение.
Предвкушение?
Он злобно выругался. И разозлился на себя так же сильно, как и на нее.
Люк поймал ее за шпионажем. И вместо того чтобы сердиться, на что он имел полное право, на долю секунды он обрадовался.
Неужели он решил не наказывать Касси? Даже в юности, когда девушки относились к нему как к грязи, он не был наивным. Он избавился от потребности быть желанным и любимым. И никто больше не мог по-настоящему причинить ему вред, потому что он никому этого не позволял.
Ни одно женское одобрение не стоило потери достоинства или гордости. Если девушки, с которыми он целовался по ночам, не хотели признавать его при дневном свете, они отправлялись ко всем чертям. Теперь он сам отвечает за свою судьбу.
Люк больше не помнит их имена, а лица стали туманным воспоминанием. Он всегда с легкостью приходил в себя после предательств. Но хотя он тогда поздравлял себя с умением сохранять достоинство, его отвлекали и другие воспоминания.
Вот его мать идет по тротуару с высоко поднятой головой мимо парней около закусочной. Она крепко держит Люка за руку, а парни свистят и кричат ей вслед.
— Если ты можешь показать сиськи, дорогая, почему бы тебе не показать их мне?
— Хочешь немного сладенького, конфетка?
Люк сжал кулаки.
Как же он ненавидел тех парней и то, как они разговаривали с его матерью, словно она была куском мяса, а не человеком. Но никого он не ненавидел так сильно, как своего отца.
— Ему на нас наплевать, мама, — говорил Люк. — Когда ты это поймешь?
Он помнил, как мать залепила ему пощечину, а он вскипел от ярости.
— Не смей так грубо отзываться о своем отце. Он нас любит. И когда он выйдет из тюрьмы, он позаботится о нас.
Но в этом мать Люка всегда ошибалась. Джино Лепринс не любил никого из них. Если бы он их любил, то не попал бы в колонию, отбывая срок за кражу автомобиля и вооруженное нападение. Тогда он не думал о глубоко беременной семнадцатилетней девушке, которую бросил.
Но Селестин Бруссар-Дюпюи была слишком наивной, милой и доверчивой идеалисткой.
Люк отмахнулся от воспоминаний и почувствовал, как дрожь от давно забытого гнева сменяется раздражением.
Он не был наивным, как его мать.
Он очень любил ее, но всегда знал о недостатках Селестин Дюпюи. Она постоянно путала секс с настоящими чувствами и считала, что раз парень занимается с ней сексом, то он любит ее.
Любовь стала ловушкой для нее и в конечном счете для Люка, потому что их обоих не уважали из-за преступлений другого человека.
Единственным преимуществом в том, чтобы быть сыном уголовника в городе, была возможность цинично воспринимать романтичную чушь, называемую любовью, которая лишает человека здравомыслия, достоинства и самоуважения.
Неужели разговор с Кассандрой пошатнул все его принципы? Если это так, то у него еще больше причин злиться на нее.
Люк перекинул полотенце и гидрокостюм через плечо и пошел к тому месту, где он поставил на якорь свой каяк.
Столкнув лодку со скал, он прыгнул в нее.
Кассандра Джеймс вскружила ему голову два дня назад и делает это снова.
Он предоставил ей свободу действий, и она этим воспользовалась. Пришла сюда и шпионила за ним, хотя пообещала не делать этого. Почему он даже не удивился, что она не сдержала слово? Это еще одно доказательство того, что ей нельзя доверять.
Он резко опустил весло в воду, набирая скорость. Каяк пересек прибой и поймал волну.
Люк видел, что надвигается новый шторм. Касси предстоит долгая прогулка. И как только она доберется до дома, Люк с ней поговорит.
Глава 8
Касси поднималась по лестнице через две ступеньки. Длинные тени преследовали ее до задней двери внушительного здания из дерева и стекла.
Она прижалась лбом к холодной стали, радуясь тому, что добралась до дома до заката. Солнце село меньше пяти минут назад, но Касси все равно волновалась.
Она всегда боялась темноты и с детства спала с включенным светом.
Однако совсем недавно она не думала о темноте, засыпая в крепких объятиях Люка Бруссара.
Она выдохнула, отбросив бесполезную мысль.
Она заблудилась на обратном пути из Пиратской бухты, потому что постоянно думала о Люке и его обнаженном теле.
Касси с трудом читала карты и не помнила, когда в последний раз была за пределами Лондона, не говоря уже о прогулках по дикой местности острова в штате Орегон. Поэтому сделала несколько неверных поворотов, прежде чем наконец нашла дорогу до дома Люка.
Набрав код на панели безопасности, она вошла в дом, как только морось, пропитавшая влагой ее одежду час назад, сменилась ливнем. Металлическая дверь закрылась за ней, отгораживая ее от шторма. Ее напряженные плечи наконец расслабились.
Касси вздрогнула, снимая влажный свитер и ботинки и чувствуя тепло от пола. Больше не будет никаких походов по острову. Или наблюдения за птицами. Особенно менее чем за три часа до наступления темноты в Пиратской бухте.
Чтобы избегать Люка, ей придется выходить на улицу с особой осторожностью.
Она бросила рюкзак на пол, прошла по коридору и зажгла свет, прежде чем спуститься по лестнице в подвал.
У нее урчало в животе от голода. Ей надо поесть, принять душ, выпить снотворное и лечь спать.
Она порылась в морозилке, решив взять какое-нибудь блюдо, заранее приготовленное миссис Мендоза, и нашла овощную лазанью в стеклянном контейнере.
Держа контейнер под мышкой, она вернулась наверх и осмотрела темное жилое пространство открытой планировки.
Свет горел только на кухне. Касси успокоилась.
Скорее всего, Люк еще не вернулся домой.
Если бы Люк оказался дома, она не стала бы ужинать и морила бы себя голодом до утра. Ей не хотелось встречаться с ним сегодня вечером. Мало того что Люк Бруссар умеет читать ее мысли и угадывать все ее секреты, так сегодня она увидела его обнаженным во всем его великолепии в Пиратской бухте.
Решив разогреть лазанью и поесть в своей комнате, Касси подошла к микроволновке и стала выбирать программу.
— Ты обожаешь подкрадываться, да? — промурлыкал из темноты низкий голос.
Касси пронзительно взвизгнула и так быстро развернулась, что блюдо с лазаньей слетело со стола, как ракета. Звук бьющегося стекла лишил ее спокойствия.
Она оперлась о стол, когда высокий, широкий и удивительно устрашающий Люк Бруссар поднялся с одного из мягких диванов в гостиной.
Она несколько раз быстро вдохнула, потом прижала ладонь к груди, чтобы успокоить неистовое сердцебиение.
— Ты решил меня убить? — спросила она.
Люк вышел на свет.
Вернувшись домой, он принял душ и побрился. И оделся.
К сожалению, черный кашемировый джемпер не скрывал мускулы на его груди, которыми она недавно восхищалась.
Она заставила себя посмотреть на его лицо и заметила, как дрогнула жилка на его подбородке. Он неодобрительно поджал губы. Очевидно, он не планировал ее пугать.
— Я не пытаюсь убить тебя, — сказал Люк. — Но если бы я это сделал, мне кажется, меня бы оправдали.
Он говорил натянутым тоном. Она поняла, что Люк Бруссар в ярости.
Возможно, он сердится на нее даже больше, чем после того, как прочитал сообщение от Эш два дня назад.