Алес ощутила, как в животе что-то противно екнуло. Но отступать уже поздно. И вообще — плевать! С возбуждающим средством или нет, она все равно доведет начатое до конца. Задвинув подальше легкую панику, она призвала на помощь весь имеющийся актерский талант. И для начала, громко ахнула.
— В-ваше сиятельство! Простите, я… я не знала, что вы уже здесь!
— Насколько помню, я вас не звал. Что вы вообще забыли в моем кабинете?
— Я… — девушка опустила длинные ресницы. — Я лишь хотела убрать сухой букет. Он избавляет комнаты от нежилого запаха, но может вызвать головную боль. Мы не знали, что вы вернетесь так скоро, иначе убрали бы его еще с утра. Я вспомнила только сейчас. Не будить же служанок. — как бы подтверждая свои слова, она кивнула на книжный шкаф.
Проследив за ее взглядом, Нортман заметил на полке вязанку мелких белых цветов.
— Ну хорошо. Забирайте его и уходите.
Получив разрешение, Алесия на цыпочках пересекла кабинет. Даже не оглядываясь на мужа, она чувствовала на себе его взгляд. Но понимала, что праздновать победу еще рано.
А Нортман действительно смотрел на нее. Точнее — на шнуровку ночной рубашки. И первой его мыслью было — какой в этом толк? Во-первых — неудобно, во-вторых — легко может развязаться. Как, например, сейчас.
В месте, где разошлась шнуровка, спина графини была открыта примерно на ладонь. Мужчина поймал себя на мысли, что ни у кого еще не видел настолько чистой и красивой кожи. Должно быть, и на ощупь она тоже очень нежная…
Он встряхнул головой, отгоняя наваждение. Графиня в этот момент как раз протянула руку к сухим цветам… И тут одна из полок просто рухнула вниз. Книги и свитки посыпались на пол. Алесия тонко вскрикнула. Нортман сам не понял, как оказался возле нее.
— Графиня, вы целы?
— Я… — прежде чем ответить, Алес широко распахнула глаза и несколько секунд удерживала зрительный контакт. Потом опустила ресницы. — Я лишь совсем немного оперлась на нее, я не ожидала…
— Должно быть, полка просто не выдержала тяжести книг.
— Я все соберу!
Не давая мужчине опомниться, Алесия действительно опустилась на колени и принялась собирать свитки. Быстро, но при этом нарочито неловко. Так, что они торчали в разные стороны.
Хотя бы эта часть пошла по плану. Нет, полку она не подпиливала. Просто ослабила крепления, когда оставляла цветы.
Несколько мгновений Нортман смотрел на нее сверху вниз, а потом опустился рядом, взял пару книг, потом провел рукой по лицу, будто желая избавиться от наваждения.
— Можно же попросить слуг…
Алес снова посмотрела ему в глаза, часто-часто вдохнула грудью. А вот губу решила не прикусывать, слишком уж явный знак. Что там еще из доступных инструментов соблазнения? Голос?
— Уже поздно. — медленно произнесла она, постаравшись, чтобы это прозвучало чувственно, но не пошло. — Так что я лучше сама… — для усиления эффекта, она поправила волосы и, будто невзначай, продемонстрировала разрез на рукавах.
Вряд ли это бы сработало при свете дня. Но вечер и обстановка явно действовали гипнотически.
— Графиня… — голос мужчины прозвучал совсем хрипло, похоже, он держался из последних сил. — Думаю, вам стоит…
— Да-да, я сейчас сложу свитки. — неуклюже поднявшись, все же руки были полностью заняты, Алесия повернулась к шкафу и, встав на цыпочки, потянулась к самой верхней полке.
Нортман скользнул взглядом по босым ступням и, цепляясь за остатки самообладания, поднялся следом. В этот самый момент, девушка вдруг пошатнулась, будто теряя равновесие, и графу не оставалось ничего другого, кроме как подхватить ее на руки.
Теперь он видел только блестевшие глаза, горящие щеки и… губы.
— Ваше сиятельство. Я никогда не… — пролепетала Алес, подозревая, что супруг услышит ее слова, а вот до его сознания они вряд ли дойдут. В пользу этого говорило и участившееся дыхание, и полностью отсутствующий взгляд.
Так и вышло. Мужчина даже не дал ей договорить. А просто склонился, и впился в ее губы долгим, почти болезненным поцелуем.
Глава 18«Разбитое» сердце
Когда Алес открыла глаза, небо за окном было серым, с едва заметными проблесками звезд. Солнце еще не взошло, однако все указывало на то, что времени до рассвета осталось не так уж и много. А значит — пора уходить.
Совместное пробуждение и долгие утренние объятия не входили в программу соблазнения. Напротив, всякая порядочная «принцесса» должна уметь вовремя исчезнуть, чтобы «принц» хорошенько побегал, пытаясь ее отыскать.
Стараясь не разбудить супруга, Алесия осторожно выбралась из-под одеяла и прислушалась к своим ощущениям. Тело ныло. Да и физически она чувствовала себя изнасилованной. Но тут ничего не поделаешь, суровые средние века, жестокие нравы. Если уйти в самокопание и быть нежной фиалкой, здесь просто не выживешь.
Зато морально женщина была полностью удовлетворена. Она добилась того, чего хотела. Да и граф явно понял, что произошло. Что-то же заставило его вдруг стать аккуратнее? Хотя темперамента Арельсу не занимать. Или это травки так на него подействовали?
Алес перекинула волосы через плечо. Так или иначе, первый раунд за ней.
Ну что, дорогой супруг, когда проснешься, будет тебе пища для размышлений. Значит — гулящая, лишенная всякой чести жена? Порченный «товар»? Что же ты тогда на это скажешь?
Бросив на спящего мужа насмешливый взгляд, она поправила сбившуюся сорочку и, ступая на одних носочках, тихо покинула спальню.
Для Нортмана утро началось гораздо позже обычного, когда первые солнечные лучи, проникнув сквозь мутное стекло, уже осветили спальню. Но на этот раз, пробуждение почему-то было странным, с каким-то привкусом неправильности…
Хорошенько протерев глаза мужчина сел, рывком отбросил одеяло. И его взгляд тут же зацепился на пятно на простыне.
Кровь?
Остатки сна слетели быстрее, чем от ведра ледяной воды. А в голове вдруг с отчетливой ясностью вспыхнули события прошедшей ночи. Графу понадобился ровно миг, чтобы осмыслить произошедшее. Только вот реальность никак не желала состыковываться с фактами.
Нет, он ни на секунду не усомнился, что провел ночь именно с женой. Ведь та сама явилась в его кабинет. Вроде, хотела забрать какие-то сухие цветы. Потом в шкафу рухнула полка, не выдержав тяжести книг.
Нортман потер виски, шаг за шагом восстанавливая цепочку событий. Упала полка… И графиня явно растерялась. Вместо того, чтобы позвать слуг, она бросилась собирать свитки.
Но вот в какой момент он сам оказался рядом, этого мужчина вспомнить не мог. И что он хотел сделать — помочь? Или выставить жену из кабинета, пока она еще чего-нибудь не уронила? Хороший вопрос… Ответа на который теперь уже никто не узнает.
И ведь он вовсе не собирался поддаваться вспыхнувшему было желанию… ровно до того момента, пока графиня не оказалась в его руках. Хрупкая и, неожиданно, — красивая.
Так что окончательное решение было почти осознанным. Все же длительное воздержание никому не идет на пользу. И в тот миг в голове промелькнула лишь одна мысль — графиня все равно его жена. А других женщин в замке нет.
Служанок мужчина в расчет не брал. Не в его правилах было путаться с прислугой. Да и подыскать себе кого-нибудь в столице он тоже не успел. Впрочем, теперь уже и не хотелось.
Нортман еще раз взглянул на постель и нахмурился. Он готов был поклясться, что до него графиня ни с кем не была. Да, кровь можно подделать. Только вот невинность — это не только кровь.
И в то же время, он хорошо знал, и про первый брак Алесии, и про развод. Это если не брать в расчет прочие слухи.
Мужчина почувствовал, как мысли в голове начинают постепенно закипать. Картина мира явно не желала сходиться и трещала по швам. А пролить свет на эти странности могла только графиня.
Так почему бы не спросить у нее?
Наскоро одевшись, Нортман прошел в кабинет. С прошлого вечера там ничего не изменилось. Пол у шкафа был завален свитками и книгами. На столе — давно остывший ужин и ягодный отвар.
Удивительно, но есть совершенно не хотелось. А вот содержимое чашки мужчина осушил до дна. И слегка поморщился. За ночь отвар успел отстояться и это плохо сказалось на его вкусе.
Впрочем, такую мелочь граф сразу выбросил из головы. Сейчас его куда больше интересовала встреча с женой.
Однако в соседних покоях была только служанка. Которая так и не смогла внятно объяснить, куда делась ее госпожа.
— Ее сиятельство всегда рано просыпаются. Может, они сейчас разговаривают с экономкой?
Но Тария тоже не видела сегодня графиню. Как не видел ее никто из слуг. И Нортману это решительно не нравилось. Уйти из замка незамеченной, Алесия точно не могла. А вот остаться здесь и что-то сделать с собой — вполне.
От одной этой мысли мужчину пробрала легкая дрожь. И тем острее стало желание найти жену живой, и желательно невредимой. Он не считал себя особым знатоком женских душ, но подозревал, что для некоторых особ потеря невинности — вполне повод наложить на себя руки.
Тем более, для графини ночь явно стала неожиданностью, и на эмоциях она могла забыть, что такие вещи нормальны в браке.
Нортман успел проверить баню, подвалы и некоторые закутки, прежде чем одна из служанок вдруг вспомнила, что видела, как графиня направлялась утром в другое крыло.
— Она еще уточнила, ваше сиятельство, — можно ли оттуда попасть в западную башню. — сообщила девица. — Но от сопровождения отказалась.
Известие мужчину не обрадовало. Западная башня пользовалась довольно дурной славой. Несколько веков назад, оттуда выбросился один из благородных предков, когда его ложно обвинили в измене королю. Затем, в разное время, таким же образом «ушли» три или четыре дамы, из-за каких-то своих неурядиц.
Поэтому последние лет пятьдесят окно там было заколочено крест-накрест. И все же… графиня направилась именно туда.