Наверное с таким сталкивался почти каждый родитель, когда сегодня ребенок мнит себя художником, но стоит купить ему краски и записать в художественную школу, как интерес к рисованию вдруг пропадает, зато появляется тяга к музыке и гитаре…
К слову, гитары были и в этом мире. Весьма новомодный инструмент, появившийся, по слухам, совсем недавно. И Алесия подумывала о том, что когда уладит дела с графом, приобретет себе один экземпляр. Играть она умела, и неплохо. Вопрос лишь в том — как объяснить окружающим свои навыки?
Вряд ли кто-то поверит в озарение свыше. Впрочем, для начала можно просто записать некоторые песни, слегка адаптировав их под местные реалии. Едва ли это плагиат, ведь если в этом мире их и придумают, то произойдет это только через сотни лет.
Однако запись песен все же пришлось отложить. Супруг вновь отбыл по своим делам, на этот раз в столицу. А ровно через день привезли печи для бань. Сразу обе. И когда только Крист успел их сковать? Или отдал те, что предназначались для крестьян?
Наблюдая за выгрузкой, Алесия ощутила легкий укол совести. Умом она понимала, почему кузнец решил выполнить сперва ее заказ. Но как-то это было не слишком честно по отношению к мужикам из деревни.
Сословное общество, блин. Со всеми его недостатками.
Когда один из слуг откинул мешковину с третьей телеги, у женщины брови медленно поползли вверх. Да, она просила собрать «несколько» веников, полагаясь на то, что Фенел умеет считать. Но, пожалуй, надо было говорить более точное количество.
Потому что крестьяне не стали мелочиться, выполняя графский наказ. И передали веников лет, эдак, на двадцать вперед. Тут были и березовые, и дубовые, и хвойные и…
— Это ольха, ваше сиятельство. — подсказала экономка, рассмотрев снятый с ветки лист. — Какие будут дальнейшие указания?
— Половину можете забрать в баню для слуг. Я потом объясню, как правильно ими пользоваться. Остальное сложите в господском предбаннике. Кстати, там из двери убрали замок?
— Убрали, ваше сиятельство. — закивала Тария, — А внутри врезали засов, все как вы велели.
— Очень хорошо.
Алес взвесила в руке дубовый веник. Тот был сделан на совесть, без желудей. И лег в ладонь, как влитой. Вот чего ей не хватало, когда супруг в предбаннике говорил гадости. Она тихо хмыкнула, представив, как охаживает графа по мягким местам. Чтобы он потом неделю сидеть не мог.
Впрочем, она в банщицы не нанималась… Женщина встряхнула головой, возвращаясь к более насущным делам. Слуги топтались вокруг телег, ожидая дальнейших распоряжений. Тут же крутилась Лианна. Куда же без нее, когда тут намечаются такие интересные преобразования?
И как же вовремя отбыл граф. Не будет мешать. Было бы не слишком удобно доделывать бани, одновременно изображая из себя трепетную фиалку. Алесия хлопнула в ладони, привлекая внимание слуг.
— Так, парни пусть заносят печи в замок, вы уже знаете, куда их. Девочки берут веники. Вы, — она кивнула конюхам, — Позаботьтесь о лошадях. Телеги убрать под навес.
— А что делать мне? — вмешалась Лианна.
Алес, недолго думая, вручила ей свой веник.
— А ты будешь мне помогать.
Поместье графини Арельс, несколько дней спустя…
— Ваше сиятельство, в землях графини все благополучно. Урожай собран хороший, налоги уплатили сполна. Бесчинств и ссор среди крестьян не случалось…
Эйс Бертус переступил с ноги на ногу, ожидая вопросов, но его сиятельство граф Арельс только задумчиво кивнул.
Решение заехать в поместье не было спонтанным. Нортман хорошо знал, что обязан проверить, как обстоят дела в землях жены. И, по-хорошему, не стоило тянуть с этим до второй половины осени.
Однако была еще одна причина, заставившая его сиятельство свернуть по пути в столицу. Быть может здесь, где Алесия провела весь прошлый год, он сможет чуть больше узнать о ней? Надо было сделать это гораздо раньше. Мужчина невесело усмехнулся про себя.
Надо было. Но прежде он не слишком задумывался о графине. Навязанная женщина с дурной репутацией. Развод всегда считался несмываемым клеймом. Теперь же хотелось во всем разобраться лично.
В столице едва ли получиться узнать правду, но здесь… Нортман снова взглянул на управляющего, который переминался на месте.
— Так значит, в поместье все хорошо?
— Да, ваше сиятельство. — закивал Бертус.
— Что ж… А что говорят о графине?
Управляющий растерянно моргнул.
— Простите, ваше сиятельство?
— Моя супруга прожила тут почти год. Полагаю, местные должны хоть время от времени о ней вспоминать? Чем она занималась, кто навещал ее?
Эйс Бертус замялся. Он и рад был бы ответить, но при нем о графине почти не говорили. Всех больше интересовала осенняя ярмарка, урожай и заготовка дров на зиму. Единственная, кто каждый день вспоминал о «своей голубке» — старая нянька. Но ее управляющий старался обходить стороной.
Потому что старушка могла заговорить любого. Попадешься ей на глаза — и все, не сбежишь. А утихомирить старую Эмми могла только эйса Кэрин. Только вот вести графа к няньке, казалось не лучшей идеей. И тут мужчину осенило.
— Ваше сиятельство. Если вам будет угодно, о ее сиятельстве мог бы рассказать Рглор. Он живет здесь давно и…
Нортман вскинул брови. Рглор? Это имя ему уже доводилось слышать. Граф вообще хорошо запоминал людей. В памяти сам собой вспыхнул зимний лес, восторженные крики и рыжебородый здоровяк, опрокидывающий медведя навзничь.
Едва ли найдется кто-то другой, кто смог бы повторить подобное. Помнится еще, каждый из охотников пытался заманить здоровяка к себе на службу. Он и сам не отказался бы иметь такого в своей свите.
Однако Рглор отклонил все предложения, заявив, что «больше жалование — это, конечно, хорошо. Но с такими деньжищами его столичные бабы быстро возьмут в оборот. А от них уже не отобьешься так легко, как от медведя».
Да, дерзость. Но эту дерзость мужику охотно простили. А теперь, тот самый Рглор служит графине? Это с трудом укладывалось в голове.
Нортман даже понадеялся, что неверно запомнил имя героя. Но надежда развеялась, когда управляющий проводил графа к дальней избе. На крыльце которой сидел тот самый рыжий здоровяк и что-то вырезал из дерева. Заметив прибывших он встал, и даже изобразил поклон.
— Чем обязан, э-эм…
— Ваше сиятельство. — шепотом подсказал ему эйс Бертус. — Супруг ее сиятельства графини, хотел с тобой поговорить.
— Можешь идти. — остановил его Нортман. Управляющий тут же испарился, пользуясь разрешением.
Рглор смахнул с рукава тонкую стружку, нисколько не робея перед высокопоставленным гостем, и только после этого поднял голову. В синих глазах мерцали чуть заметные насмешливые искорки. А почтение (это Нортман почувствовал очень хорошо), было исключительно внешним.
— Отчего же не поговорить? — прогудел он нарочито простецким голосом. — Я полностью к услугам вашего сиятельства.
— Можно без церемоний. — усмехнулся Нортман. — Надо же, не ожидал увидеть тебя здесь.
На лице рыжебородого промелькнуло недоумение. На этот раз, не показное.
— Ваше сиятельство?
Граф Арельс не стал держать его в неведении.
— Ты как-то принимал участие в зимней охоте, и поборол медведя-шатуна. Помнится, я еще предлагал тебе службу.
Рглор задумчиво кивнул. Действительно, было что-то такое лет десять назад. Хотя действующие лица давно выветрились из памяти, хорошо помнил мужчина только медведя. И свое сломанное ребро.
— Кто мне только не предлагал службу, ваше сиятельство. — вывернулся он. — Всех и не упомнишь.
— Понимаю. Но как же так вышло, что ты теперь служишь моей жене? Неужели она смогла перебить даже то жалование, что тебе хотел положить старый Ормс?
Рглор пожал плечами.
— Не все измеряется деньгами, ваше сиятельство. А графиня хоть и женского пола, служить ей большая честь. Я ж знаете, как первый раз ее встретил? — мужчина провел рукой по волосам и усмехнулся в бороду. — Она дралась в лесу с кабаном.
— Моя жена? — скептически переспросил граф, сочувствуя почему-то больше кабану.
— Она самая. — подтвердил Рглор. — Другая, на ее месте в обморок бы сразу грохнулась. А ее сиятельство так яростно отбивалась, что мне пришлось самому пристукнуть животинку. Кабан бы от позора стух, если бы его девка заборола. — непонятно было, шутит собеседник или говорит всерьез.
В то, что Рглор мог легко одолеть кабана, Нортман верил. Но Алесия никак не подходила на эту роль.
Встряхнув головой, мужчина решил выбросить пока из головы сомнительный рассказ и перейти к более насущным вопросам.
— Допустим… А потом ты поселился здесь?
— Так графиня попросила меня присмотреть за домом. Их же изначально тут только три девки и было. Ежель желаете, могу рассказать… — Рглор бесцеремонно кивнул на ступеньку, как бы предлагая присесть. — А Ирена моя, еще и с больным ребятенком…
Нортман слушал не перебивая. В конце концов, сам же хотел узнать о жене. Правда услышанное как-то плохо состыковывалось с его собственными впечатлениями от графини.
Алесия казалась ему нежным, но не слишком приспособленным к жизни созданием. Это если отбросить самые первые впечатления, когда мнение о ней было еще хуже.
Но то, что рассказывал Рглор… Как поверить, что хрупкая девица решилась отправиться в деревню одна, прихватив только пару слуг? И это вместо того, чтобы сразу обратиться к опекуну?
Или после развода Алесия боялась кому-либо доверять? Похоже на то.
А Рглор продолжал говорить. По его словам выходило так, что графиня даже у собственного брата не решалась брать деньги. Зато трудилась не покладая рук. Лично отмывала дом, взяла под свое крыло всех несчастных сирот в округе, заботилась о старой няньке.
— А няня ее и сейчас здесь живет? — заинтересовался Нортман. Пожалуй, стоило пообщаться еще и с ней.
— Куда ж она денется, ваше сиятельство. — прогудел собеседник. — Живет. Думаю, графиня не отказалась бы забрать ее с собой. Но старушка уже в таком возрасте, что трудно сдвигаться с обжитого места.