также заслуга его боевой группы, состоящей из немецких и латышских частей полиции, среди которых его ближайшие сотрудники, а иногда даже и соратники по борьбе еще до 1933 года». Заметка о «подвигах» Еккельна вышла 28 сентября 1944 года, когда битва за Прибалтику была уже проиграна. Тут другой информационный повод — награждение Еккельна Рыцарским крестом. Вот, мол, посмотрите, какой он есть герой, а то, что этого героя вместе с его войсками вышибли из Прибалтики, — не так уж важно.
«Как вы остались живы?»
Я попросил Маргера Вестермана рассказать о том, чем он занимался после того, как Рижское гетто в ноябре 1943 года окончательно прекратило свое существование. Он ответил на вопрос вопросом: «Вы из КГБ?» Слишком часто именно об этом его спрашивали в органах. Впервые — во время проверки в пункте фильтрации. В глазах допрашивающего его офицера было: мы кровь проливали, а вы тут прятались.
«…Евреи Остланда должны быть из гетто переведены в концлагерь за исключением „ненужных рабочих рук“, которые подлежат переселению на восток», — говорилось в секретном письме, полученном Фрицем Блашеком весной 1943 года в Берлине, в Главном управлении имперской безопасности. В материалах дела есть его показания об этом: «Позже мне объяснили это выражение — „переселение на восток“ означало, что этих людей нужно убить».
Вестерману повезло. В числе оставшихся в живых узников Малого гетто его еще в августе 1943 года перевели на север Риги в концлагерь Кайзервальд. Он был не лагерем смерти, а трудовым лагерем. В августе 1944 года с наступлением Красной армии заключенных начали оттуда эвакуировать в концлагерь Штуттгоф в Польше. Но до Польши Маргер не добрался.
Колонной узников командовал Густав Зорге, гауптшарфюрер СС, служивший в нескольких концлагерях, за свою жестокость прозванный Железным Густавом (вскоре после войны осужден по «делу концлагеря Заксенхаузен»). Его словно подменили. Вопреки приказу Еккельна расстреливать немощных он посадил тех, кто не мог идти, на крестьянские повозки. «Дети мои, — обратился к ним Железный Густав, — я несу ответственность перед союзниками за то, чтобы сохранить ваши жизни». Их вели по проселкам, вдали от больших дорог, забитых войсками. Услышав близкую канонаду, 300 человек сбежали в окрестные леса. 30 из них уцелели, Маргер в их числе.
«Моя совесть чиста, — сказал он мне, — если бы я не воевал в партизанах, я стыдился бы». Он испытывал «комплекс вины человека, который выжил». Ему было 19, когда он на распухших ногах (стоял вопрос об ампутации) вышел из леса, где успел повоевать в партизанах. После проверки он был зачислен в отряд по борьбе с бандитизмом при штабе НКВД в одном из районов.
Маргера — после побега от Железного Густава — приняли в партизанский отряд Альфреда Вейсмана, «хорошего рабочего человека из Талсы». «Хороший человек» во избежание инцидентов представил его членам отряда как латыша. Объяснялось это тем, что в основном отряд составляли дезертиры из числа так называемых курелистов.
Летом 1944 года, когда линия фронта затрещала под ударами Красной армии, генерал довоенной латвийской армии Янис Курелис предложил Еккельну свой план. Суть его состояла в создании большого соединения — партизанской армии, которая должна была действовать в тылу советских войск. Однако у Курелиса был и тайный план — завоевание независимости Латвии в конце войны.
Еккельн сколотил из рижских полицейских и бывших военнослужащих 26 вооруженных отрядов — Латвийскую национальную армию во главе с Курелисом, всего 3 тысячи человек. Постепенно она стала еще больше разрастаться — за счет дезертиров из латвийских формирований СС. Последних Еккельн потребовал выдать. Получив отказ, в ноябре 1944 года войска СС под личным командованием Еккельна атаковали в Курляндии отряды курелистов, частично взяв их в плен, а частично истребив. Между прочим, в бою с ними погиб комендант гетто (до января 1943 года) Краузе. Генерал Курелис был арестован, офицеры его штаба расстреляны по приговору трибунала. Еккельн их породил, Еккельн их и убил.
Избранные места из переписки с друзьями
Еккельн — Гиммлеру (май 1944 года)
…Сын Клаус от первого брака, вероятно, нашел геройскую смерть. Младший сын Дитер умер во время рентгенограммы мозга. Моя жена очень потрясена. Я могу переносить эти жестокие удары судьбы без ущерба для работы и возложенных на меня обязанностей. Хайль Гитлер! Преданный Вам, Фридрих Еккельн.
Гиммлер — Еккельну (июнь 1944 года)
Мой дорогой Еккельн!.. Плохо, когда трагедия происходит внезапно. Я знаю, что Вы, как глубоко убежденный национал-социалист и член СС, потеряли двух сыновей, один из которых пал смертью храбрых, а другой, еще ребенок, стал жертвой судьбы. Но я также знаю, что Вы всегда остаетесь несгибаемым и готовым к борьбе. Я жму Вашу руку, и, пожалуйста, передайте мой сердечный привет Вашей жене. Хайль Гитлер!
Гиммлер, как и Еккельн, был прекрасный семьянин. Судя по его служебным дневникам, недавно обнаруженным в Центральном архиве Минобороны России в Подольске, рейхсфюрер мог, сидя за столом, отдать приказ об уничтожении миллиона человек и следом позвонить дочке и пообещать ей, что принесет шоколад.
Еккельн — Гиммлеру (ноябрь 1944 года)
Рейхсфюрер! Докладываю: 1) 27.09.1944 родился мой внук Манфред; 2) 15.10.1944 в Брауншвейге был полностью разрушен мой дом зажигательными бомбами. Все мои вещи погибли в руинах и пепле. Моя жена с четырьмя маленькими детьми находится в усадьбе своих родителей в Шонау под Мариенбергом на западе.
Еккельн — фон Герфу, начальнику
Главного управления кадров СС (ноябрь 1944 года)
Положение на фронте Вам известно, и нам, конечно, в течение ближайших нескольких месяцев еще предстоит пережить немало. Настроение действительно хорошее, войска готовы к боевым действиям, и в остальном все в порядке. Думаю, что мне удастся все выполнить. У меня есть только одна забота — что моя жена сидит вместе с детьми без домашнего очага где-то на улице и не может где-нибудь устроиться. Но однажды война закончится, и мы снова найдем друг друга. Желаю Вам всего наилучшего! Хайль Гитлер!
Напутствие фюрера
Курляндский котел, в котором Еккельн находился до 15 декабря 1944 года, закрылся уже в октябре 1944 года, но ему удалось оттуда выбраться. 4 января 1945 года Еккельн был прикомандирован к группе армий «Верхний Рейн» (позже переименованной в «Вислу»), командующим которой стал сам Гиммлер. Он собрал штаб из лучших фюреров СС, а Еккельна назначил командующим V горным корпусом СС, ранее дислоцировавшимся в Хорватии и воевавшим там с партизанами. В феврале 1945 года корпус был переброшен на реку Одер и принимал участие в боях к югу от Франкфурта-на-Одере.
Из краткого представления о награждении Еккельна дубовыми листьями к Рыцарскому кресту от 11 февраля 1945 года:
«…Обергруппенфюрер СС Еккельн снова зарекомендовал себя как стойкий боец, который со своим корпусом вновь выполнил поставленную перед ним серьезную задачу. Он сумел искусным тактическим руководством и постоянным личным вмешательством в сражение помешать русским, разгадать их намерения и остановить продвижение противника, нанеся ему тяжелые потери… Создал для противника критическую ситуацию… Отразил вместе со своим корпусом 8 февраля 1945 года наступление превосходящих сил танковых частей противника… Только энергия обергруппенфюрера СС Еккельна, его лидерские качества и постоянное личное участие в боевых действиях на месте позволили достичь этих успехов, которые имеют решающее значение для развития ситуации в районе Бреслау».
Можно себе представить, как он гнал в бой школьников и стариков. Ведь именно из них, как в представлении далее говорится, его корпус «преимущественно состоял».
Что же там было на самом деле в этот день, 8 февраля 1945 года? Согласно сводке Совинформбюро, юго-восточнее Бреслау продолжались бои по расширению плацдарма на западном берегу Одера, в ходе которых наши войска овладели 10 населенными пунктами. А 11 февраля, когда писалось представление, «войска 1-го Украинского фронта форсировали реку Одер северо-западнее города Бреслау, прорвали сильно укрепленную долговременную оборону немцев на западном берегу реки и за четыре дня наступательных боев продвинулись вперед до 60 километров, расширив прорыв до 160 километров по фронту…»
В том же феврале Еккельн получил в рейхсканцелярии лично от Гитлера приказ держать Одер до последнего солдата. 29 апреля он был дважды ранен и 30-го сдался в плен Красной армии на Одере.
О том, что происходило 30 апреля 1945 года в рейхсканцелярии, хорошо известно. И все же, думаю, не будет лишним привести одно вычитанное мною свидетельство из другого архивного уголовного дела.
Обвиняемый по этому делу — генерал-майор войск СС Вильгельм Монке — отвечал за оборону правительственного квартала в Берлине и был одним из последних видевших Гитлера. «Сколько вы еще продержитесь?» — спросил у него тот. «Максимально сутки, мой фюрер». После самоубийства Гитлера в бункере состоялось совещание, на котором начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал Кребс предложил вступить в переговоры с русскими, сославшись при этом на сказанные ему слова фюрера: «Единственный человек, с которым Германия, возможно, сумеет договориться, это Сталин, ибо лично он самостоятелен и независим… Черчилль же и Рузвельт зависимы от своих парламентов и капитализма… Все были того мнения, что отношения России с капиталистическими государствами Англией и Америкой недолго будут хорошими». Против капитуляции выступали только Геббельс и Борман.
Монке проводил Кребса до русских позиций. В 1930-е годы тот был помощником германского военного атташе в СССР, хорошо говорил по-русски и лично знал Жукова. Знание языка помогло ему вести свой последний диалог с представителями Красной армии. 1 мая 1945 года в 10:15 в заключении перемирия ему было отказано. Советское командование настаивало на безоговорочной капитуляции.